штампы, — и подмигнул, — иначе вы нарушите статистику и покроете мое имя вечным позором, а я этого не переживу. Да и от козла ребёночка всё же хочется, не смотря ни на что. Верно?
Я опешила, кивнув. Как он узнал?
— Да бросьте, милая, у вас и так всё на лице написано. Какой никакой, а опыт у меня всё-таки имеется. Нам осталось только выяснить, какой строк и подтвердить столь радостное состояние сначала осмотром у меня, а потом и на аппарате УЗД во избежание нежелательных последствий.
Медсестра приветливо улыбнулась и извлекла из ящика специальную тетрадь.
— Раздевайтесь, голубушка, сейчас вас осмотрит Ян Анатольевич, а потом мы вместе запишем ваши данные.
О-о-оу, вот это самое страшное. Я прошла за ширму, где красовалось «орудие пыток» и дрожащими руками принялась стаскивать с себя узкую юбку. Одно дело раздвигать ноги перед любимым мужчиной и совсем другое – перед чужим.
— Не бойтесь, — Ян Анатольевич помог мне разместиться на кресле и ласково заглянул в глаза. — Видели, сколько у меня таких под кабинетом? Забудьте, что я мужчина, хорошо? И постарайся расслабиться.
Я заторможено кивнула. Легко сказать.
Он положил мне на живот на удивление теплую руку и без лишних намеков принялся за осмотр. Сначала чувствовала себя сжато, краснела и невнятно отвечала на заданные вопросы, а потом увидела, что для Кузьменко я и правда очередная беременная пациентка, к которой он весьма бережно относился без каких-либо двузначных намёков.
Во время осмотра он поинтересовался, как меня зовут и уже дальше, в процессе общения, обращался не иначе, как «Лидочка».
— Ну что, же, Лидочка, следующий этап – УЗИ. Можете у меня, но только завтра с утра, а можете у другого специалиста. Главное – с ответом сразу сюда.
Я замешкалась, вспоминая вчерашнее объяснение со Студинским. Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Хотя… вряд ли Егору есть до меня дело. Но ещё одного допроса с пристрастием я не выдержу, так что согласилась на обследование у другого специалиста, женщины, к которой меня тут же провела медсестра Ольга Тимофеевна.
Там я пробыла не больше десяти минут, но за это время испытала поистине волнительный момент. Врач показала на непонятное пятнышко на экране, напоминающее чем-то фасоль и ласково объясняла, что это и есть мой будущий ребёнок. Я не могла сказать и слова, только чувствовала, как по щекам бежали слёзы, и всматривалась в нечеткое изображение.
— В двадцать недель уже можно будет узнать пол, — ворковала врач, помогая мне подняться с кушетки.
— Всё хорошо? — от волнения не узнала свой голос – насколько переполняли эмоции.
— Причин для волнения нет. Внематочная беременность исключена. Срок – шесть недель. Результаты УЗИ вам сейчас отдадут. Да не переживайте вы так, — утешая, похлопала меня по плечу. — Ешьте побольше витаминов, гуляйте на свежем воздухе, занимайтесь специальной гимнастикой, правильно питайтесь и всё у вас будет отлично.
После того, как вернулась к гинекологу, он проверил результаты обследования и широко улыбаясь, поздравил уже официально.
— Поздравляю, Лидочка, со столь знаменательным событием. Отныне мы с вами связаны одной общей целью – родить здорового и крепкого малыша. Надеюсь, в следующий раз вы не будете столь предвзяты и отнесетесь к моей скромной персоне с бОльшим доверием.
Я покраснела, не зная куда провалиться от смущения и пересела к Ольге Тимофеевне.
Сначала всё шло гладко. Мои данные, где работаю, адрес, дата последней менструации, какими хворями болела и болела ли вообще, какая беременность по счёту и так далее… пока тема не коснулась отца. Вот тут-то я подзависла. Конечно, я не знала группу крови Егора, не знала, болел ли он чем-то раньше, но знала дату его рождения, род деятельности, адрес, телефон. Проблема в том, что я не имела права озвучить эти данные без его ведома.
Медсестра сокрушительно вздохнула, поняв всё по моим заблестевшим от повышенной влаги глазам, и поставила на месте нужных граф размашистые прочерки, при виде которые по сердцу словно полоснули ножом. Потом было взвешивание на весах, измерение давления, выписка всевозможных анализов и под конец мне на руки выдали ту самую контрольную книжечку, куда в дальнейшем будут записываться наблюдения врача, и результаты анализов.
Прощалась с Кузьменко в приподнятом настроении, основательно сбросив неловкость. Он попросил записать его номер телефона и звонить в любое время суток, если вдруг возникнут вопросы. Стало даже стыдно за предвзятое отношение сначала. Как же порой бывает обманчиво первое мнение.
* * *
На работу пришла под конец обеденного перерыва. В небольшой столовой, отведенной для перекуса сотрудников, задержалась только Юля Александровна. Я поздоровалась и заглянула в электрочайник. На дне ещё плескалось немного воды. Опрокинуть в себя чашечку чая было бы не плохо.
— Матвеева, ты где шляешься с самого утра? — это у неё такое приветствие, если что. Интересная женщина.
— У меня всё по закону, Студинский в курсе. — Сделала небольшой глоток и прикрыла от наслаждения глаза. В желудке противно заурчало. Одной водой сыт не будешь.
Она наклонилась ко мне через стол, едва не опрокинув свою чашку огромным бюстом, и понизила голос практически до шепота.
— Тут такие страсти кипели, что ну и ну.
Чувство тревоги, всколыхнувшее внутренности ещё с утра, осело неприятной оскоминой.
— А что случилось?
— А ты не в курсе, что ли? — глаза Юлии Александровны так и забегали. Увешанная многочисленными браслетами рука по-свойски опустилась на мое плечо и притянула к себе поближе. Пускай Юля и задавала всем трепки за распространение слухов, однако и сама была не прочь почесать языком.
— Так все газеты об этом трубят. Вчера вечером Юхимова жестоко избили возле его же дома. Прикинь? И это после пятничного кардибалета. А сегодня с утра, не успел Андреевич выйти из машины, как понаехало журналюг и давай его давить, мол, Юхимов пострадал от его рук; что он угрожал ему и даже есть свидетели. А два часа назад, шефа вызвали в прокуратуру. Вот так… А ты шастаешь непонятно где. — Закончила, посмотрев на меня с осуждением.
Недавняя бравада и злость на Егора мгновенно куда-то делись. Если все считают, что всё из-за меня, то исправить возникшее недоразумения должна тоже я.
Забыв о чае, поспешила на второй этаж. Снова все обстоятельства против меня. Ещё и вызов в прокуратуру вряд ли придаст «популярности» «Прорыву». Будто кто-то исподтишка продолжал наносить существенный урон Егору если не через
