но для меня тогда это не имело значения.
— Не хотела тебя беспокоить, — все-таки нашла, что сказать.
— Ну Лика, — укоризненно сказал отец. — Разве так можно! Мне только что позвонил Олег, всё рассказал. Послушай, у вас там…
— Мы расстались, — ответила я.
— Жаль, — ответил Владимир Кириллович.
Мы сели в уже знакомые кресла. Я рассказала обо всём (опустив только интимные подробности), что случилось за время нашей с Курносовым поездки в Китай. Что та авария на магистрали, когда мы около часа провели над пропастью, заставила меня на многие вещи взглянуть иначе. Я поняла, что Олег, каким бы хорошим ни был, никогда не станет любимым. А это для меня важнее всего.
— Понимаешь, папа? — сказала я.
— Да, конечно, — ответил он.
Даже не стал меня ругать за отсутствие контактов с китайскими бизнесменами. Согласился с моей идеей: если им так хочется продвигаться на российском рынке, пусть приезжают. Встретим в лучшем виде, всё обговорим и так далее. Потом Владимир Кириллович предложил мне взять отпуск, чтобы подлечиться. Отказалась.
— Я не смогу дома сидеть, мне там будет скучно, — ответила я. Не стану же говорить, как мне жутко хочется увидеть Артура!
Кажется, Леднёв догадался. Посмотрел на меня как-то хитро, а потом сказал:
— Что ж, Лика. Вижу, тебе не терпится вернуться к работе. Ступай.
Мысленно поблагодарив небеса за то, что всё так хорошо разрешилось, и мне не нужно будет увольняться, я пришла в свой кабинет. Снежана запрыгала вокруг меня радостным кутёнком, который сильно соскучился по своему хозяину. Потом мы заперлись в кабинете, и я стала слушать все новости, густо сдобренные сплетнями, обо всем, что случилось в компании за время моего кратковременного отсутствия.
Пока Снежик трещала, словно сорока на дереве, я всё ждала, пока она перейдет к самой интересной для меня тебе на букву У. Подгонять помощницу не хотела, чтобы не выдавать свой жгучий интерес. Но когда та произнесла долгожданную фамилию, я так напряглась, что переломила пальцами шариковую ручку.
— Ой, — сказала Снежана, растерявшись. Выжидательно глянула мне в глаза. — Что это с вами, Анжелика Дмитриевна?
— Всё в порядке, — растянула я рот в улыбке, а у самой пульс зашкалил.
— Но вы ручку сломали.
— Да? — я сделала недоумевающее лицо. — Не заметила.
Глянула на свои пальцы. На указательном проступила кровь. Ручка оказалась из металлических деталей. «Боже, — подумала я. — Как же сильно меня волнует этот человек, если я даже железную авторучку переломила!» Достала влажную салфетку, стёрла капельку крови, приложила ткань к ранке, прижала. «Что-то последнее время слишком часто ранения у меня случаются, — пришло в голову. — Не к добру это всё».
Снежана продолжила свой рассказ. Я ждала, когда она заговорит о бурном романе Уварова с его новой помощницей, Елизаветой. Но ничего такого не услышала. Лишь то, что Артур Львович позавчера уехал в командировку, а до этого подписал два выгодных рекламных контракта.
— Куда уехал? — спросила я. — В Захолустинск, конечно же? — у меня почему-то сразу всплыло в голове название этого города. Ну, а как же! Там Люсенька, с которой Уваров едва смачно не потрахался прямо на столе в его временном кабинете. Там живут родители Елизаветы. Уж не с ними ли знакомиться поехал? Хотя нет, тогда бы её взял с собой.
— Нет, — помотала Снежана головой. — В Солнечноводск.
— Где это? — удивилась я. Прежде такого названия не слышала. Странно. Жираф нами больше не руководит, и тогда почему Уваров отправился в захолустье?
— Там крупная трикотажная фабрика, — ответила помощница. — Она захотела заключить с нами договор на продвижение своей продукции. Ну, Артур Львович и вызвался сделать это сам.
— Ах, вот оно что, — сказала я и почувствовала, как настроение моё падает.
Снежана, заметив это, быстро свернула свой рассказ и ушла. Я же, оставшись одна, открыла компьютер и стала смотреть, что там у меня в системе электронного документооборота. Эту новую фишку придумал Леднёв сразу после слияния. Сказал, что отныне не потребуется носить толстые папки из кабинета в кабинет и на бумагу и картриджи тратиться. Всё в компьютерах. Теперь мне стало интересно, что за фабрика такая в Солнечноводске. Оказалось, очень небольшая. Но решившая гордо бросить вызов китайцам с их ширпотребом.
Но как теперь мне увидеть Артура? И как понять, отчего он не взял с собой Елизавету? Об этом мне Снежана сообщила. Я вздохнула. Захотелось купить билет на поезд и отправиться в Солнечноводск, чтобы там встретиться с Уваровым, поговорить. Выяснить раз и навсегда, есть ли у нас будущее. В то же время понимала: глупо это. Не стану же гоняться за ним по всей стране, как последняя дура в надежде выцепить и расставить все точки над «i». Где теперь моя собственная женская гордость?
Захотелось завыть от отчаяния. Ну почему в моей жизни с появлением Уварова всё так сложно стало? Ведь было просто. Но гадать можно долго, а толку? Пришлось погружаться в рабочие вопросы. Я даже набросала эскиз к одному товару, только получилось как-то очень уж грустно. Хотела что-то радостное, а изобразила грустную девушку у окна, рядом с которой на полу замер робот-пылесос, а на подоконнике — кот, который смотрит вниз с подозрением.
«Вот это моё будущее, — подумала, усмехнувшись. — Как всякая старая дева, заведу себе робота и кота, чтобы первый шумел, а второй от него прятался по всей квартире». С такими грустными мыслями с работы и ушла. Привычно добралась до дома, загнала машину на подземную парковку, но когда стала выходить, вдруг погас свет.
— Этого только не хватало! — проворчала я, доставая телефон и включая на нем фонарик.
Посветила вокруг: гробовая тишина, ни одной живой души. Даже стало как-то жутковато. Направилась к лифту, но кнопка не горела. «Вот зараза!» — подумала, поняв, что мне придётся топать на свой двадцатый этаж пешком. Но делать нечего. Добралась до тяжелой металлической двери, потянула её на себя, подсвечивая под ноги, чтобы не оступиться. Мало, что хромаю, так могу в такой темнотище ноги переломать.
Раскрыв дверь, сделала шаг вперед, и тут случилось нечто невероятное и напугавшее до жути: прямо ко мне из мрака метнулась черная тень. Я не успела поднять телефон, как он вылетел из моих рук, а в следующую секунду на моей голове
