бросить на целых десять дней. В буквальном смысле всё. У него предвыборная компания полным ходом, а он вместо того, чтобы светиться на мероприятиях и раздавать обещания, отдыхает на вилле, на уединённом острове в тёплом океане с семьёй.
Пыталась его переубедить перенести отпуск, который он решил приурочить к моему дню рождения, но Сергеев с огромным скепсисом посмотрел на меня и заявил, что дальше времени будет ещё меньше, и лучше это сделать сейчас.
Но на самом деле, я знаю, он всегда найдёт на нас с Ульяной время. За прошедший год – практически год – он не раз доказывал, что мы в его жизни – самое главное. Этот сильный и занятой мужчина способен не только управлять огромной империей и строить политическую карьеру, но и не спать половину ночи, когда ребёнок болеет. Уложить её к себе на грудь и гладить по спинке, просто потому что дочери так проще дышать и заснуть.
Вот и сейчас у них там полная идиллия. Даже когда Ульяна встаёт и топает ножкой, руша одну из сторон крепости, Сева смеётся, подхватывает дочь и помогает ей превратить замок в руины.
Всё ещё улыбаясь, перевожу взгляд на страницу книги и возвращаюсь в реальность только тогда, когда над головой раздаётся:
- Может, оторвёшься от своего увлекательного чтения?
Сева кивает на учебник по макроэкономике в моей руке и садится рядом на лежак.
- Мне надо освежить знания.
- За год до поступления? В отпуске это делать обязательно?
Он ещё в Москве посмеялся надо мной, когда я вещи паковала, думал, шучу, и был реально удивлён, когда я его достала позавчера из чемодана и прихватила на пляж.
- Ну, мы всё равно на лежим, что-то я должна делать? Музыку слушать, книжки читать…
- Вот именно, книжки, а не научные «кирпичи», журнальчик возьми полистай. Бэмби, расслабься. Отключись, у меня же получилось.
- Угу, вижу, как получилось. Особенно вечерами, когда ты запираешься в кабинете с ноутбуком и практически два часа говоришь по видео-связи с Романом и Арсением.
- Считай, это малая кровь за наш уединённый отпуск.
Сева наклоняется, целует в плечо, и я вспыхиваю, хотя кожа горячая, просто горячее некуда.
- Разворачивайся, я тебе крем нанесу, - подмигивает Сергеев.
- Слушаюсь и повинуюсь.
Перекатываюсь и с удовольствием вздыхаю, когда руки Севы начинают массировать плечи и спину. Когда учебник выскальзывает из рук, я даже не пытаюсь его поймать. Движения Сергеева методичные, размеренные, почти профессиональные.
- Что Ульяна делает? – не разлепляя век, интересуюсь.
- С няней. Всё под контролем. Я тоже за ней смотрю.
Сева меня успокаивает. Я ведь ещё та мать. Мне надо знать о каждом шаге ребёнка. Если он выпадает из поля моего зрения, начинаю нервничать. Ульяна теперь активно бегает, за ней нужен глаз да глаз. Вот я и ношусь, подстраховывая на каждом шагу. Благо что восстановилась до конца и последствий травмы никаких не осталось.
- Закрой глаза, - вздыхает Сева, чувствуя, что я снова напрягаюсь.
Слушаюсь его и делаю несколько глубоких вдохов. Вот уж точно кайф. Ветер с воды приносит поток жаркого воздуха, сальтирующие песчинки жалят ступни и икры. Это так приятно. Усыпляюще приятно. Особенно вместе с умелыми движениями Всеволода. Он точно знает, как мне сделать хорошо во всех смыслах.
Как отключаюсь, я даже не понимаю.
Но просыпаюсь с чёткой мыслью, что, наверное, сгорела к чёрту, потому что тень от навеса путешествует вместе с солнцем. Но то ли Всеволод переставил лежак, то ли помогла лёгкая накидка, которой он меня укрыл, я всё ещё лежу в тени.
- Пить? – раздаётся над ухом.
Киваю с тихим «угу» и переворачиваюсь. Рядом, распластавшись звездой, сопит Ульяна. У всех поздний дневной сон. Только Сева что-то проверяет на планшете.
Беру протянутый стакан с водой и зеваю. Мы прилетели три дня назад, а у меня до сих пор джетлаг, даже не понимаю, когда пройдёт.
От Сергеева, правда, никаких претензий в эту сторону. Мы полночи занимаемся любовью, потом сидим на веранде под звёздами, потягивая кто чай, а кто вино, и общаемся на разные темы. Здесь у нас никаких проблем. Нам всегда есть, о чём поговорить. От науки до мировых новостей и простой рутины. Вот вчера лицей для Макарика обсуждали. Состояние его здоровья позволяет выйти в социум, и Всеволод, перетянувший мою семью в столицу и поселившей их рядом с нашими апартаментами, говорит, что надо попробовать выпустить его из-под полной материнской опеки. Возможно, пришло время больше времени проводить вне дома и это, опять же, вероятно, поможет Макару на пути выздоровления. Да и возраст у него самый подходящий для построения социальных связей. Здесь я с мужем полностью согласна.
Сева ждёт, когда я допью воду, и кивает в сторону моря.
Нервно смеюсь и отрицательно мотаю головой.
- Арина? – он приподнимает бровь. – Если бы знал, что будут проблемы, ещё бы в Москве за тебя взялся.
- У меня никаких проблем.
- Ну, конечно, в двадцать три не уметь плавать. Действительно никаких проблем.
- Машину я тоже не водила.
- Теперь водишь.
- Благодаря твоим усилиям.
- И поплывёшь… опять же благодаря моим усилиям.
Снова нервно смеюсь. Да уж… что есть, то есть. Плавать я не то чтобы не умею, по-собачьи могу, но недолго. И то постоянно кажется, что вода меня не держит. Пять-семь секунд продержусь, а потом ноги сами тянутся ко дну. Туда, где глубина выше моего роста, даже не суюсь.
После тихой свадьбы, которую мы по взаимному согласию отметили перед прошлым новым годом вполне по-семейному, мы на короткие пять дней слетали в Париж. Но не потому что это город-картинка для романтики медового месяца, Сева просто осуществил мою детскую мечту побывать в Диснейленде. Что ж я опоздала, надо признать, почти на десять лет, но всё равно было весело и фотки с мышиными ушками и пиратскими шляпами вполне забавные получились.
Прошлый раз на море мы больше ездили по окрестностям, чем заглядывали на пляж, а здесь, на острове, всё и вскрылось в полной мере. Особых развлечений тут нет, а те, которые предлагаются, условно связаны с выходом в море на яхте или рафтингом на соседнем архипелаге. Весь отдых – плавай, не хочу. Я, вроде, и хочу, но боюсь.
После недолгих уговоров мы оставляем всё ещё спящую Ульяшу с няней и идём к воде. Я взбалтываю мелкий песок на мелководье ступнями,
