Когда они подъехали к высоким кованым воротам, водитель наконец сбросил скорость, и авто медленно въехало на подъездную дорожку. На всех деревьях висели разноцветные фонарики. В конце дорожки стоял Хилтон Холл, весь в ярких огнях.
Радушную атмосферу несколько портили два дородных охранника-вышибалы в элегантных костюмах, которые проверили пригласительный билет Женевьевы с помощью сканирующего электронного устройства. Однако когда она вошла в помещение, ее сразу окружил улыбающийся персонал. Женевьеве помогли снять шубу, предложили напитки и объяснили, что буфет находится в голубой комнате, а в кинозале постоянно идут фильмы. Рассказали, что в доме есть танцевальный зал и бассейн с подогревом и открытой верандой. Сказали, что, если ей понадобится отдельная комната, она должна подняться на второй этаж. Имеются также тематические комнаты. Если она заблудится, то может обратиться к кому-нибудь из обслуживающего персонала (все слуги одеты в ярко-синие костюмы пажей), и ей покажут дорогу.
Не все из сказанного имело непосредственное отношение к Женевьеве. Она расхаживала по фойе, размышляя над тем, ищет ли ее Синклер. Мимо нее прошла парочка в масках. Мужчина был одет в костюм приходского священника, а женщина нарядилась египтянкой с голой грудью. Еще одна пара (вначале, похоже, они были в костюмах эпохи короля Эдуарда, но потом разделись до нижнего белья, которое также соответствовало стилю того времени) поднималась по главной лестнице на второй этаж. «Наверное, они решили уединиться», — подумала Женевьева.
Вскоре она начала волноваться. Гости приезжали парами или целыми группами, в костюмах и в обычной одежде. Они улыбались ей и расходились в разные стороны, смеясь и о чем-то беседуя. Интересно, где же Синклер? Сможет ли она его узнать? В том, что он узнает ее даже в маске, Женевьева не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что он позвонил в «Костюмы на любой выбор» и узнал, какой именно наряд она выбрала. Но приедет ли он на эту вечеринку? И если не приедет, то зачем заставил ее тащиться в такую даль?
«Я, наверное, похожа сейчас на застенчивую дурнушку, которую кавалеры обходят своим вниманием», — подумала Женевьева и, проходя мимо двери, на которой красовалась вывеска «Кинозал», нерешительно вошла внутрь. Просто для того, чтобы удостовериться: ее догадки о том, какого рода фильмы там показывают, верны. Смотреть кино у нее особого желания не было.
«Значит, я все-таки была права», — сказала себе Женевьева, увидев на огромном экране два сплетенных в любовном экстазе те́ла. Камера взяла актеров крупным планом. Мужчина ласкал грудь женщины. Он коснулся соска, описав кончиком языка окружность у его основания. Женщина застонала от удовольствия, когда он взял сосок в рот, и динамики усилили этот стон. Женевьева вспомнила, как Синклер проделывал с ней подобные эротические шалости, и вся сжалась от досады и разочарования. Камера показала другую пару, другой рот и руки, ласкающие возбужденный член.
Фильм был хорошо снят — приглушенные цвета и прекрасное качество изображения. Камера показала еще одну пару. Их ноги были сплетены, тела дрожали и покачивались. И снова невидимые динамики усилили звуки их восторга.
— Выглядит довольно забавно, — произнес чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, Женевьева моментально повернула голову и увидела, что рядом с ней стоит высокий мужчина крепкого телосложения. На нем был костюм американского полицейского, и говорил он тоже с легким американским акцентом, но не для того, чтобы придать своему образу бо́льшую достоверность. Его акцент был настоящим. — Однако реальность всегда лучше, чем кино.
В его голосе Женевьева уловила завуалированное приглашение, и это ей не понравилось.
— Все зависит от того, кто будет вашим партнером, — холодно заметила она.
Она увидела, как блеснули его зубы в мерцающем свете экрана.
— Если бы вам было не все равно, с кем ложиться в постель, вы бы сюда не приехали, — сказал он.
— Меня сюда пригласил друг, — ответила Женевьева.
— Правда? А ваш друг он или она?
— Он ждет меня у бассейна. Прошу прощения, но я вынуждена вас покинуть.
Когда Женевьева проходила мимо своего случайного собеседника, ей показалось, что он хочет остановить ее. Она почувствовала прикосновение его крепкого, мускулистого тела, ощутила едва уловимый терпкий запах дорогого одеколона.
— Извините меня, пожалуйста, — произнесла она довольно резко.
Мужчина засмеялся и отошел в сторону, позволив ей убежать. Женевьева решила, что ей нужно пойти к бассейну. Может быть, ей удастся взять напрокат купальный костюм и она сможет поплавать.
Спросив дорогу у одного из слуг, Женевьева пошла по длинному коридору. Мимо нее прошествовал арлекин в ярком трико, а за ним — женщина в коротких спортивных шортах и майке-топе с огромным вырезом. На голове у нее красовалась шляпа-канотье.
«Интересно, какой костюм выбрал для себя Синклер?» — подумала Женевьева. Она видела его только в деловом костюме и в кожаном байкерском комбинезоне. Она стала мысленно переодевать его. Больше всего ей понравился гусарский костюм: узкие бриджи, отполированные до блеска сапоги и доломан, расшитый золотым позументом. Этот костюм выгодно подчеркнул бы его высокий рост и атлетическую фигуру. Женевьева сохранила этот образ в своем воображении, пытаясь забыть об американце.
Подойдя к бассейну, она увидела, что в нем полным-полно любителей поплавать. Они смеялись и громко кричали. Женевьева с удивлением заметила, что все они были без масок. Когда некоторые из них вылезли из воды, она удостоверилась в том, что купальников на них тоже не было. К Женевьеве подошел один из слуг.
— Если хотите увидеть больше, вам нужно спуститься в смотровую комнату, — сказал он, показывая на дверь.
Женевьева спустилась по лестнице и оказалась в комнате, расположенной ниже уровня бассейна. Из встроенных динамиков доносилась тихая музыка. Женщины и мужчины, разбившись на маленькие группки, смотрели на тех, кто плавает в бассейне, через толстую стеклянную стену. Их тела были покрыты блестящими капельками воды и поэтому выглядели несколько сюрреалистично. Пока Женевьева стояла и смотрела, купальщики начали отходить от стеклянной стены. Не успела она разобраться, почему это произошло, как за ее спиной раздался голос.
— Узнаете кого-нибудь?
Женевьева почувствовала знакомый терпкий запах одеколона и обернулась. Ей улыбался американский полицейский. На подбородке под маской темнела щетина.
— Прекратите меня преследовать, — произнесла Женевьева равнодушным голосом.
