Бэннер молча кивнула. Она страстно желала, чтобы Джейк обнял ее. Неважно, что прошлой ночью обманул ее, что он ее не любит. Ей хотелось, чтобы он утешил, приласкал ее. Душа томилась, жаждая найти утешение в его силе. Тело тосковало по его спасительному теплу. Холод пробирал до костей.
Но она не раз просила его любви и получала отказ. Больше она не попросит.
Джейк подошел к двери. Открыл ее и помедлил.
– Бэннер! – Их взгляды встретились. – Ты уверена, что все хорошо?
– Да. – Бэннер через силу рассмеялась. – Ты собираешься, наконец, отправиться к поезду и проследить за моими коровами? Если нет, я тебя уволю и найму другого управляющего.
Джейк тоже попытался улыбнуться, но улыбка вышла не более правдоподобной, чем ее шутка. Он приподнял шляпу и вышел. Спускаясь по лестнице в вестибюль, он стиснул зубы. Ну и путешествие – кошмар за кошмаром. Поскорее бы выбраться из Форт-Уэрта.
Бэннер уложила одежду в седельный вьюк, упаковала вещи. Она осталась в костюме, потому что знала, что, приехав в Ларсен, они пойдут в платную конюшню и обменяют одолженную лошадь на свою повозку.
Когда все было готово, она снова села у окна, наблюдая за прохожими, и спрашивала себя, мучают ли этих деловито спешащих людей те же вопросы, что и ее.
Неужели, чтобы достичь зрелости, нужно пройти через такие напасти? Мама, видимо, прошла. Какова была жизнь Лидии до того, как Джейк и Люк нашли ее в лесу? Почему они хранят тайну ее мертворожденного ребенка?
Почему Джейк вчера ночью улизнул, хотя целый день так охотно ее сопровождал? Почему он предпочитает постель Присциллы ее постели?
Почему, почему, почему?
Вопросы кружились в голове у Бэннер, как перекати-поле, не натыкаясь на ответы. И найдет ли она когда-нибудь ответ?
Время близилось к одиннадцати. Кто-то постучал в дверь, и она без колебаний ответила:
– Войдите.
Бэннер услышала, как дверь у нее за спиной открылась, потом закрылась. Она обернулась. На пороге стоял не Джейк, которого она ждала. И не Ли с Микой.
– Грейди!
– Здравствуй, Бэннер.
– Что тебе здесь нужно?
– Разве Лэнгстон не сказал тебе, что я в городе? – Он бросил котелок на стол. На нем был клетчатый костюм и белая рубашка с высоким накрахмаленным воротничком без единого пятнышка. Лишь в лице проглядывала болезненная желтизна. Беспутная жизнь прочертила вокруг опухших глаз тонкие морщины.
– Нет. Когда ты видел Джейка?
– Позапрошлой ночью. С тех пор я пытаюсь с тобой встретиться. Он тебе ни минуты покоя не дает.
Бэннер безотчетно боялась Грейди. Не пристало джентльмену приходить в номер к незамужней девушке. Наедине с Джейком она не думала об условностях, но сейчас ей хотелось напомнить о них Грейди Шелдону в надежде, что он уйдет. Ее пугал его взгляд, решительный блеск в его глазах.
– Что ты делаешь в Форт-Уэрте?
– Дела, – уклончиво ответил он. – Их нельзя было отложить, иначе я не уехал бы из Ларсена, не поставив в известность тебя. – Он прошел в комнату. – Ты обдумала мое предложение выйти за меня?
– Да, обдумала.
– Ну так что?
Бэннер осторожно подвинула кресло, в котором сидела, бессознательно ставя его так, чтобы оно их разделяло.
– Я еще не решила. – Она пыталась выиграть время, надеясь, что вот-вот вернется Джейк. Почему он не сказал, что Грейди в Форт-Уэрте?
– Ты много месяцев назад решила выйти за меня. Что изменилось?
Бэннер скептически взглянула на Шелдона.
– Что изменилось? Все изменилось. Обстановка. Я. Ты. Все.
– Я не изменился. Я тот же самый человек. Ты та же самая женщина. Обстановка, как ты это называешь, уже выправилась.
Как он может так небрежно говорить об ужасной смерти своей жены и нерожденного ребенка?
– Я бы не сказала, что она выправилась самым удачным образом.
– Я тоже. – Грейди на мгновение склонил голову. – Но я тебе уже говорил, что чувствую себя так, словно мне дали еще один шанс. Я по-прежнему люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Отвечаешь ли ты на мое чувство?
Бэннер поняла, что не отвечает. Она не чувствовала ни любви, ни привязанности, ни ненависти, ни даже жалости к Грейди Шелдону. В том уголке сердца, где он некогда жил, теперь зияла пустота. И как она раньше могла считать, что влюблена в него? Почему не замечала, как он мелок?
Хотя и довольно симпатичен внешне. Но на Бэннер его привлекательность больше не действовала. Спать с ним в одной постели, отдавать ему свое тело? Ни за что! Она может быть близка только с одним мужчиной – с Джейком.
Джейк.
Она его любит.
Как бы он ни ранил ее, она его любит. Одна лишь мысль о том, чтобы провести жизнь с другим мужчиной, была невообразима. Лучше она будет жить одна, чем с кем-то еще, кроме Джейка.
Но нельзя ненароком приоткрыть свои чувства перед Грейди. Это жестоко. К тому же она не доверяет его недавно появившемуся высокомерию. Раньше он таким не был. Он был кротким и смиренным, особенно в присутствии родителей. Видела ли она его истинное лицо? Может быть, мягкими манерами и покорным нравом он пытался произвести впечатление на Росса?
Его двуличие испугало Бэннер, и она осторожно ответила:
– Естественно, у меня сохранились чувства к тебе. Просто они очень неопределенные. После всего, что случилось… – Она запнулась. – Мне нужно время, чтобы разобраться в них, обдумать все, что произошло, и решить, чего я хочу в будущем.
Грейди сурово смотрел на Бэннер. Она первая отвела взгляд. Шаг за шагом он решительно приближался к ней, а она стояла как пригвожденная к полу. Хотела отойти, но позади было только окно.
– Интересно, с чего ты вдруг передумала. Или нужно спросить – из-за кого?
Бэннер облизала губы. Который час? Где Джейк?
– Что ты хочешь сказать?
Грейди обвел взглядом комнату, присматриваясь к каждой мелочи.
– Комната большая. Великовата для одного человека.
Глаза его стали вкрадчивыми. Скрытый в них намек привел Бэннер в ярость.
– Поясни, Грейди.
– Я хочу сказать, что Лэнгстон ходит за тобой по пятам как тень. Интересно, не выходит ли он за рамки своих обязанностей?
У Бэннер сжались кулаки, глаза яростно сверкнули.
– Джейк – старый друг семьи. Он управляющий на моем ранчо. Он обещал отцу присматривать за мной и держит свое слово.
Грейди ухмыльнулся.
– О том, каков он с женщинами, ходят легенды. Редкостной похотливости буян. Послушала бы ты, что о нем рассказывают в здешних борделях.
– Так ты там бывал?
На мгновение Шелдон пришел в замешательство, затем продолжил тем же обманчиво слащавым тоном:
– Да, бывал. Я мужчина, Бэннер.
– Вряд ли, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Как ты посмел прийти сюда и поливать меня грязью только потому, что твои грехи всплыли?
