Барский отшатнулся. Эмоции, с которыми были произнесены последние слова, пугали. Совсем как два года назад, когда он умолял ее принять помощь и начать жизнь с чистого листа. Ужасное повторение. Он слишком поздно спохватился выручать свою девочку. Не доглядел!
— Надо заканчивать этот бесполезный разговор, — Александр Михайлович снова уселся в свое кресло. — Все равно ничего толкового не выходит. Я свое мнение уже высказал. Время для того, чтобы подумать и принять взвешенное решение, у тебя есть. До утра. Выбирай: его мечта или ваша совместная жизнь. Но стоит тебе нарушить условие, я отзову его мечту. Навсегда.
* * *
В квартире было тихо. Удивительно тихо для десяти часов вечера. Настя не решилась ехать домой сразу после встречи — боялась не сдержаться. Наматывала по городу круги пока вместо раздирающего душу горя ни осталось остывших углей. Ее первое пепелище. Сколько еще их будет? Сколько еще раз придется сжечь всю себя, чтобы забыть?
А может не терпеть? Сознаться Андрею во всем, и пусть выбирает. «Это его мечта, не твоя, ему и решать!» — вкрадчиво нашептывал внутренний голос, соблазняя надеждой.
Мучая себя сомнениями, она ждала. Бродила по квартире, как неприкаянная, суетилась, убирала разбросанные вещи. От Андрея не было ни записки, ни СМС, а телефон отвечал одними лишь долгими гудками — абонент не желал брать трубку. Впервые.
В полночь полились слезы.
Андрей не вернулся домой в час, не вернулся в два. Без причины. Его вещи, все то, что они перевезли из съемной квартиры к ней, находилось на своих местах. Даже золотая медаль. Не было лишь мужчины. Не зная, что и подумать, Настя молилась на телефон. Все надеялась на звонок, но пластмассовый идол был равнодушен к женским мольбам.
— Сговорились вы все, что ли?.. — она запустила в стену пустую картонную упаковку от бумажных салфеток. — Ну почему именно сегодня?
Уже утром дяде нужно будет дать ответ, а как его дать? Даже в глаза Андрею посмотреть нет никакой возможности, не то что поговорить. Куда его могла занести нелегкая и, главное, с кем? Неожиданные вспышки ревности сменялись липким страхом, страх — раздражением, и так по кругу. Женская фантазия рисовала картинки, одна пугающей другой. Скудным остаткам здравого смысла нелегко было бороться с этой мешаниной.
В конце концов, отчаявшись, Настя набрала номер Гагарина. Новоиспеченному папаше, конечно же, было не до ночных звонков, однако и сама она дольше ждать не могла.
В этот раз повезло — Иван поднял трубку почти сразу. Под веселый смех жены Маши и звон посуды, мужчина промямлил свое «але». Судя по заплетающемуся языку, вратарь был в стельку пьян.
— Иван, прости, что беспокою ночью, но ты не знаешь, где Андрей? — четко и громко, как диктор на радио, произнесла Барская.
— Таранов? Так он уже… Ик… Дома должен быть. Ик… — с трудом выдал собеседник. — Ищи под одеялом!
Барская с тоскою глянула на кровать. Андрея на ней она точно б заметила. Тот где угодно умудрялся развалиться по-царски.
— Искала, — вздохнула Настя. — Нет его там.
— Странно, — Гагарин на секунду умолк, словно пытался понять, как это возможно. — Настасья Игоревна, такого быть не может. Ик… Потому что… Ик… Не может быть. Да он мне весь вечер голову дурил, что… Ааа… — вратарь громко зевнул в трубку, и разговор неожиданно прервался.
Настя непонимающе уставилась на экран телефона, но у него кроме «разговор завершен» никаких пояснений не было. Пришлось набирать номер еще раз.
— Привет, Настя, — после двух гудков послышался шепот Маши. — Вырубился мой орел. Клювом о кухонный стол. Хорошо хоть мимо кружки с горячим чаем промахнулся.
— Маш, привет. Извини за звонок, но… Мой орел до сих пор не долетел.
— Они с Иваном набрались, как поросята, — хохотнула собеседница. — Если бы ни автопилот, не знаю, как бы и добрался.
— Хм… — Барская задумалась. Мысль о том, что Андрей не зажимался с какой-нибудь фанаткой, а банально напивался с другом, согрела душу. Однако отсутствие его дома по-прежнему тревожило. — Видимо, у форвардов с автопилотом хуже, чем у вратарей.
— Это, конечно, само собой, но странно… Ванька уже полчаса как дома.
— Тогда буду ждать, — Барская уткнулась лбом в стену. Сегодня ожидание давалось ей труднее, чем всегда. — Маша, в любом случае, спасибо за вести. Андрей ни о чем не предупредил.
— А у них с Иваном это всегда спонтанно. Я за несколько лет уже привыкла. Ты тоже привыкнешь.
— Вряд ли… — чуть слышно проронила Настя.
— Ладно, дорогая. У меня младшая проснулась, — детский плач был слышен даже в трубке. — Спокойной ночи и не переживай. Таранов никогда не был бродячим котом, а значит вернется.
— Маш, спасибо еще раз. Не буду задерживать. Пока.
Выпив вторую кружку кофе за вечер, Настя уселась в удобное кресло у окна и продолжила ждать. Усталость, физическая и эмоциональная опустошенность отодвинули на задний план самую главную проблему. Было и не больно, и не страшно. Никак. Выбор словно бы перестал существовать. Она ждала своего любимого, но по-прежнему чужого мужчину, вглядывалась в огромное звездное небо за окном и тихонечко раскачивалась из стороны в сторону, убаюкивая саму себя.
— Таранов, какой же ты все-таки… — прошептала, потирая слипающиеся глаза. — Эгоист и самовлюбленный индюк.
* * *
Андрей очень удивился бы, услышав эти слова. Как раз сегодня, после разговора с другом он отчетливо понял, что реализовывать свою мечту готов только рядом со своей женщиной. Канада без Насти казалась уже не такой привлекательной.
Он так спешил домой, поделиться этим открытием, что впопыхах назвал водителю адрес съемной квартиры. Тому было все равно, куда везти. Кто платит, тот и заказывает музыку.
У дома было темно. Отпустив авто, незадачливый клиент привычно направился в сторону подъезда. Ноги, заплетаясь, преодолевали метры, а глаза все никак не могли высмотреть нужную дверь. Пройдя с десяток метров, он понял ошибку.
— Черт!.. Хорошо хоть не Ленинград, — зло сплюнул на тротуар.
Снова вызывать такси и ждать не хотелось. Настя дома наверняка уже спала. Поспать решил и он, а в чьей квартире стало вдруг не важно — была бы кровать.
* * *
Когда под утро в квартиру вошла женщина, он видел пятый или шестой сон. После выпитого и выговоренного спалось особенно сладко. Закрыв за собой дверь, гостья сняла обувь, положила на столик в гостиной ключи от Фиата и бесшумно направилась в спальню. О том, что хозяин дома, поняла еще у входа — по храпу. Такие громкие, рокочущие звуки мог выдавать только один человек.
