Все без толку. Женщина надрывалась все громче, и все слышнее становились звуки ударов ремнем по коже.
Маргарет твердо решила на этот раз разбудить Майкла. Это оказалось несложным делом.
— Ну, Майкл Фланнери, меня могут сто раз изнасиловать и убить, а ты и не подумаешь проснуться! — обиженно заявила она.
— В чем дело, малышка? — виновато спросил он.
— Тс-с! Слушай!
Майкл сел на кровати.
— Что?
Шум за стеной затих.
— Там, в соседней комнате, дрались и ругались — просто ужас как. Наверное…
— Я убью тебя!
Майкл подскочил на постели.
— Ублюдок! — завопила женщина в истерике. — Ублюдок!
Майкл Фланнери запутался в брюках.
— Маргарет, оставайся здесь, а я вызову полицию.
— Не оставляй меня!
Но он уже исчез за дверью.
— Господи, — забормотала Маргарет, — спаси и помилуй!
Она торопливо напяливала на себя одежду. Сроду ей не было так страшно. Ясно, что это Божья кара за блуд до свадьбы.
— Зачем ты это сделал? — взвыла женщина за стеной. — Зачем ты это сделал, Джино?
Впоследствии Маргарет О'Шонесси много раз пришлось повторять эти слова — единственные, какие она запомнила.
— Как тебя зовут, крошка? — толстяк в костюме горчичного цвета почесал у себя между ног и похотливо уставился на нее.
— Кэрри, — ответила она, стараясь не выдать свою гадливость. «Крошка»! Ей двадцать восемь лет, у нее растет сын, а этот — «крошка»! Он продолжал чесаться — словно ее и не было в комнате.
— Ладно, я беру тебя на работу. Жалованье небольшое, но у такой красивой девушки не будет проблем с чаевыми. И не только, — он подмигнул. — Все будет зависеть от тебя.
У Кэрри было сильное желание сказать: подавись ты, туша, своей вшивой работой! Но вместо этого она залебезила:
— Спасибо, мистер Уордл. Мне приступать сегодня же?
Он на мгновение забыл про зуд в паху и погладил ее по плечу.
— Да, моя прелесть. Очень хорошо. Надень что-нибудь, чтобы было видно твои хорошенькие грудки.
Она вышла из его зачуханного кабинета, прошла через заплеванный зал для танцев и села на автобус до дома.
Дом.
Всего одна комната для нее и Стивена в меблирашках в центре Гарлема.
Дом.
Без ванной. Крысы бегают по ночам. Сырые стены.
И все-таки дом. Ей два года как-то удавалось сводить концы с концами.
Это было нелегко. После тяжелых родов она чувствовала себя совсем обессиленной. Но отлежаться не удалось. Две недели в больнице — и она снова очутилась на улице — с жалкой мелочью от благотворительного фонда и грудным младенцем на руках. Кэрри нашла Стивену няню и заступила на свое прежнее место кассира в ресторане. Это длилось недолго. Теперь, когда ее фигура вернулась в норму, у босса появились определенные идеи. Это был пожилой человек с костлявыми желтыми руками, внушавшими ей непобедимое отвращение, и женой, следившей за ним не хуже ястреба. Однажды он затащил ее в заднюю комнатку и всю ощупал своими желтыми руками. В тот же день она потребовала расчет.
Два года скитаний с одного места на другое. Всюду хозяин, всюду одна и та же история. И что только в ней было такого, что заставляло мужчин с такой силой желать ее? Или это цвет кожи делал ее доступной в их глазах? Кэрри не могла понять. Она гладко зачесывала назад волосы, не пользовалась косметикой, бедненько одевалась. Ничего не помогало.
И наконец Кэрри пришло в голову, что она ведет себя, как последняя идиотка. Если мужчины так сильно ее хотят, пусть платят за это. Одна ночь проститутки принесет ей больше денег, чем ее недельное жалованье.
Но как себя заставить? Снова перестать быть личностью — только вещью, куском мяса?..
Раньше ей помогали наркотики.
Теперь это исключено. У нее растет сын, и уж если ему суждено иметь мать-проститутку, то, по крайней мере, она избавит его от матери-наркоманки.
Оставалась последняя возможность — поступить жиголеттой в «Фан Палас». Во-первых, ее устраивала работа в ночные часы — значит, днем она могла посвящать себя Стивену. Во-вторых, днем можно было устроиться только уборщицей либо служанкой к какой-нибудь белой неряхе.
Конечно, она снова становится объектом домогательств со стороны мужчин, но что с того? Отшивать их на переполненной танцплощадке легче, чем в каком-нибудь укромном уголке.
Бойкая мексиканка Сюзита учила:
— Если он слишком близко прижимается, дай ему коленкой в пах! Раз-два — вот так! Живо отскочит.
Кэрри убедилась в ее правоте. Молниеносное движение коленкой оказалось эффективнее сотни «нет».
Сюзита подрабатывала на стороне. Если клиент не внушал ей отвращения, она оказывала «дополнительные услуги».
— По крайней мере, я могу выбирать, — делилась она с Кэрри. — Почему бы и тебе не делать то же самое? Лишние деньги не помешают. Тем более, это легкие деньги. Пойдешь только с тем, с кем захочешь.
Кэрри покачала головой.
Сюзита хмыкнула:
— Ты еще передумаешь.
Через три недели после этого разговора Стивен подцепил какую-то непонятную вирусную инфекцию. За одну ночь из крепкого двухлетнего малыша он превратился в скелетик. Кэрри забегала по врачам, но никто не мог поставить точный диагноз.
По прошествии нескольких недель ей предложили поместить ребенка в клинику на обследование. Кэрри дошла до ручки. Раньше ей как-то удавалось сводить концы с концами. Теперь на нее посыпались счета, счета, счета. Честной жиголетте они оказались не по карману.
Предложение Сюзиты оставалось в силе. Она повела Кэрри в отель и представила портье.
— Тебе понравится, Кэрри. Это не такая уж плохая работа. Много-много денег.
Кэрри с отсутствующим видом кивнула.
В тот вечер она особенно тщательно нарядилась. Даже мистер Уордл не остался равнодушным.
— Я бы и сам не прочь станцевать с тобой, куколка!
Она пожала плечами. Если и приниматься за старое, то на своих условиях. Она будет выбирать, как Сюзита.
В тот вечер, однако, выбирать особенно было не из кого. В конце концов она остановилась на смешном коротышке в очках, непостижимым образом державшихся на кончике носа.
— Как насчет того, чтобы прогуляться в отель? — спросила она, когда они ступили на круг и отдались томному танго. — Здесь совсем недалеко.
Он притворился, будто не слышит, но еле заметный нервный тик свидетельствовал об обратном. Еще пара танцев — и он отважился спросить:
— Сколько?
Кэрри представила стопку счетов и выпалила:
— Двадцать пять.
— Да, — выдохнул он.
