Хаос накрывает постепенно, хрупкий мир, который мы только создаём с Демидом, на волоске от саморазрушения, ищу внутри себя ответ. Но знаю, что он уже готов. Цепляться не за что. Прочие версии отлетают, разбрасывая варианты тут же их обесценивая.
Допустить просто, что Демид всё это время просто ждёт, когда я всё ему передам. То, что было у Глеба, любую информацию, связанную с тем районом. Всё.
Только заручившись моим доверием, возможно вытянуть информацию. И устроить фарс возможно с этим заключением под стражу Юдина. И Отец Демида вполне может дать заднюю и продолжить находить выгоду в крупном проекте. Картинка складная — меня используют.
И я бы даже могла бы в неё поверить.
Если бы не одно «но».
— Ты хотела правды, — слышу сквозь бездну разбушевавшихся мыслей.
— Хотела, — киваю, прищуриваясь. — Без неё дальше никак.
Замечаю ухмылку, но тут же Демид становится серьёзным, он слышит мой ответ, он видит в нём мою готовность продолжать, моё «но» — это доверие. Демид поднимается с кресла, и встаю вслед за ним.
— Ты меня разве теперь не возненавидишь? — делает он шаг на встречу.
— Ты ещё сомневаешься? — прищуриваюсь. Рассматриваю внимательно.
А он берёт в свои ладони моё лицо и, кажется, заглядывает в глаза так глубоко, что словно мысли читает.
— Не сомневаюсь, — произносит низким голосом. И понижает тон: — Я люблю тебя, Лика. И никогда не переставал.
От его признания по телу проносится дрожь, он словно отвечает на моё, которое негласно прозвучало в кухне после той нашей ночи. И теперь я сама немного отстраняюсь. Он опускает руки, ждёт, чувствует.
— У меня тоже для тебя кое-что есть.
Демид прищуривается, из своего взгляда не выпускает, и я преодолевая сбившееся дыхание, достаю из кармана сложенный лист.
Демид разворачивает его медленно, звук шуршащей бумаги звучит в тишине тревожно. Я внимательно наблюдаю за ним, ловлю каждую эмоцию. И когда он поднимает глаза на меня, застываю:
— Как тебе такая правда?
Лишь небольшая растерянность мелькает во взгляде. А потом он переводит взгляд на мой живот.
Да, мы не выдыхаем, это долгий и ёмкий процесс продолжается, и наверняка возникнут трудности. Нам обязательно будет сложно, но мы справимся. Старых ошибок мы не допустим.
И если раньше я сомневалась, что Демид держа меня над пропастью, способен из объятий выпустить, теперь кажется, не разожмёт рук. Нет, не так. Мне не кажется.
Потому что я ему верю.
Просто верю.
Ведь он теперь мой.
Эпилог. Эпизод 3
Враг
— Понял, говорю же, сделаю. Не лечи.
Кладу трубку и хмурюсь. Бросаю взгляд на реку. В это утро на поверхности образовывается рябь от ветра, прищуриваюсь, смотрю на массивные часы. Скоро полдень, а пока что есть шанс избежать жары.
Мне приходится на некоторое время из города уехать, но возвращает важное дело. Действовать нужно быстро, мой отчёт ждёт Юдин, да и отец. Но мне нужен ответ.
Лика, Лика…
Где же ты?
Возможно, смогу перехватить её уже на мосту, вот только не знаю, появится ли она сегодня. И где конкретно. Поэтому несколько минут ещё смотрю на противоположный берег недалеко от лестницы, которую сам же и проектировал, и уже собираюсь идти к машине, когда оборачиваясь, замечаю, как к ступенькам подходит девушка.
Тут же замираю.
Её не спутать ни с кем. Я мысленно усмехаюсь от того, какие противоречивые чувства во мне вызывает эта девчонка.
Ну, здравствуй, Лика.
В груди сводит, но я не двигаюсь. Продолжаю завороженно наблюдать за девушкой.
Она поднимается плавно, вижу её сейчас со спины: грациозная, стройная, уверенная.
И пока она делает шаги по ступенькам, принимаюсь вспоминать причины, почему я здесь.
Всё начинается с отца.
У нас странные отношения, с самого детства больше напоминают деловые, чем классические между отцом и сыном. Не знаю, что такое семья, а вот то, что нужно много вкалывать, чтобы взять высоту в желаемой области — это уясняю с малых лет. Конечно, отец мне показывает, что без обходных путей никак. И не всегда эти лазейки в законе.
Таковы правила. Хочешь добиться — иди любым путём. Вот такой урок он мне преподносит, однако я всё же делаю свои выводы.
Мне приходится рано повзрослеть.
Уже к двадцати семи очень многого добиваюсь: свой бизнес, развивающееся направление, связанное с дизайном, участие в крупных проектах и сотрудничество с архитектором города. И это в большинстве мои заслуги, хоть отец и пытается меня пропихнуть сам. Ухмыляюсь. Сколько я отказывался от его помощи даже считать не берусь.
Он действительно многое в меня вкладывает в своё время — подозреваю, вину чувствует.
Болезненным спазмом отзываются воспоминания, горечь утраты стоит комом в горле, хоть со временем чувства притупляются — в двенадцать лет я лишился матери. И это произошло на моих глазах.
Отец забрал меня к себе, до этого особо не принимая участия в моей жизни. Они с мамой то сходились, то расходились, и в тот период мы жили отдельно, но разведены родители не были. Яркая вспышка воспоминаний бьёт по вискам, но я её умело отсекаю, переключаясь на мысли об отце.
Я ему, конечно, благодарен за старт, и хоть дальнейшее — это мой собственный выбор, помню, с чего всё началось. С юности привыкаю к тому, что он дает мне поручения. И по мере взросления своеобразные «просьбы» меняют возрастной ценз.
Сейчас всё по-другому, да и пути с отцом всё чаще расходятся, но партнёрские отношения сохраняем. Мы практически на равных. Однако иногда я ему помогаю, хоть это снова носит характер не родственный.
В этот раз дело довольно серьёзное, из-за одной бумажки может накрыться весь проект. Выгодный. И слишком значимый.
К тому же мой отец рискует по-крупному встрять. Странная история, слухи ходят, что на земли в районе есть какие-то документы, которые могут помешать строительству. Нужно разузнать, выяснить, так ли это, ничего особенного, просто проследить за девчонкой.
Эта идея с самого начала восторга у меня не вызывает. Нет, конечно, и раньше не все проекты на гладких условиях осуществлял, но тут мне не нравится всё. И я отказываюсь.
К тому же у меня важное дело на носу, и сразу из Италии, мчусь на несколько дней в один крупный областной центр. Об этом и говорю, мне не до их разборок, но отец не слушает.
Ухмыляется и говорит, что спешить мне никуда не нужно будет, а на моё «какого чёрта происходит», лишь выдерживает паузу. Знает, что для меня предстоящий проект важен — это моё детище, крупные центры по личному плану должны будут построены в самом центре областной столицы, я бился за этот заказ год, и вот, он мой. Да только, как я сейчас понимаю, мне могут перекрыть кислород, поэтому повторяю, повышая голос:
— Какого хрена?
— Демид, это бизнес, ничего личного.
— Поэтому я с тобой дел стараюсь не иметь, — буквально выплёвываю. — Ты со своим бизнесом не видишь краёв.
— Зато ты у меня какой молодец, — ухмыляется. — Не зря учил тебя уму-разуму.
— Этот проект я выбил сам.
Сжимаю зубы, а заодно и телефон в руках. Ещё немного и он лопнет к чёртовой матери. Я завожусь, но отец спокойно произносит:
— Выбил сам, но помочь прикрыть его смогу как раз я. Чтобы не отвлекал.
— Не ты, — опускаю его на землю. — А Юдин.
Напоминаю про его странную дружба с этим человеком, которая ставит под удар и его. Мирослав человек в нашем городе достаточно влиятельный, но с отменной репутацией, которая лишь с виду походит на благодеяние.
— Из-за твоей жажды к деньгам я теперь должен прикрывать твой зад! Рискуя своим проектом.
— Демид, — отец теперь вздыхает. — Я помню про твои принципы, но дело сейчас серьёзнее.
— Засунь себе это дело… — говорю уже почти рыча и добавляю конкретное место, куда; при этом доходчиво в красках объясняю, где я видел его дела и весь бизнес.
Слушает отец молча. Ждёт, а потом невозмутимо задаёт вопрос:
