Но это Арс, который добрался до телефона Тисы.
У нас ведь сыновья одного возраста, часто сплавляем друг другу, чтобы отдохнуть. Отвечаю сыну, улыбаюсь. И разваливаюсь на кресле, прикрывая глаза.
Не уверена, что со мной происходит и как с этим быть. Нужно поговорить с Тимами, узнать. Мне просто страшно. Хотя я знаю, что они меня любят. Именно поэтому их отчуждение для меня – словно острие ножа, царапающее по самому сердцу.
– Ну охренеть картина.
Я цепенею, а мурашки захватывают тело. Знакомый голос растекается с теплом, вызывая слабую улыбку. Я бы точно открыла глаза и бросилась к Тиму, но не могу даже двинуться.
– Смотри, Тим, кого я нашел.
– И что вы здесь делаете?
– Не знаю, когда моя жена пропадает среди ночи – это повод задуматься. Почему не отчиталась, куда уходишь? Катрин!
Смотрю на мужчину из-под опущенных ресниц. Тимофей наклоняется, чтобы наши лица были на одном уровне. Мужчина упирается руками в подлокотники, неприлично близко.
Идеально близко.
От мужчины немного пахнет потом, городом, парфюмом. Голова кружится, когда вижу мокрый след на майке. Майке осенью! Он был на тренировке? И приехал?
– Привет, - улыбаюсь шире, обхватывая Тима за шею. – А где Тимур потерялся?
– В твой кабинет пошел, сейчас примчится. И что это ты учудила? Разве не знаешь? Уходят от мужа к любовнику, а не наоборот.
– Я… Хочу с вами поговорить.
– Офигеть заявка.
Я отталкиваюсь ногами, заставляя стул отъехать подальше. Не могу нормально думать, когда Тим так близко. А мне нужен чистый разум, чтобы всё расспросить.
Как взрослая.
И если что-то не так, то исправлять.
Или прощаться.
– Ты опять беременна? – Мур заглядывает в кабинет, улыбаясь. Такой же вспотевший и растрепанный. – Ну…
– Нет, не беременна. И не уверена, что буду. Учитывая, как у нас всё сейчас. Я хочу обсудить это.
– Ты изменилась, малышка. Раньше тебя было сложно развести на разговор.
– Изменилась? И… такой я вам не нравлюсь?
Самый главный вопрос. Потому что я не та растерянная девочка. И не жена Тиграна Мирзоева. У меня своё агентство, сын и нет ночных кошмаров. Больше смелости, больше именно моих решений.
А ещё несколько растяжек на животе и груди из-за беременности.
И двое телохранителей, которые сейчас хмурятся.
– Та-а-к, - Тимофей тянет, приближаясь. – Малышка, что уже случилось? Нас не было пару часов, а ты уже себя накрутила.
– Не накрутила, просто думала.
– Нельзя думать, - Мур подбирается ко мне, перехватывая. Оказываюсь в его жарких объятиях и не могу сдвинуться. – Ясно? Четко и по делу, малышка. Одно, самое важно. Почему моя жена пропадает непонятно где? Когда у нас пустая квартира, ребенок пристроен и можно отдохнуть?
– Потому что у нас пустая квартира.
Разворачиваюсь в руках, заглядывая в темные глаза. Поднимаюсь на носочки, прижимаясь. Снова хочу отпустить, отодвинуть разговор. Какая разница, что там происходило, если сейчас мы вместе.
Целую Тима, полностью растворяясь. В душащем тепле, ослепительном счастье. Когда каждая телочка реагирует, вибрирует в такт моему дыханию. Очень легко и хорошо.
Наклоняю голову, чувствуя губы Тимофея. Мужчины зажимают меня с двух сторон. И это настолько привычно, что сразу погружаюсь в пучину желания.
Тело покалывает, а внизу живота зарождается тяжесть. Жар стекает от шее к позвоночнику, бежит вниз, опаляя крестец и бедра.
Устоять сложно, все ещё. Каждый раз смотрю на этих мужчин и одно капризное слово внутри. «Хочу». Всего от них хочу. Чтобы будили по утрам своими тренировками. Чтобы вели график, кого я дольше целовала.
И со мной были.
– Ну же малышка, - Тимофей рыком задирает мою юбку, открывая себе доступ к бедрам. Мне сложно дышать, стоять на месте. – Что за претензия? Поговори с нами, малышка. Ты же хотела.
– Я не… Не могу говорить, когда ты…
Пальцы мужчин поглаживают меня сквозь белье, чувствуют, насколько я влажная. Всего за пару секунд, от предвкушения, что со мной сделают.
– Вы не… Вы будто отдалились.
– Разве? – Мур тянет на себя, впечатываясь пахом. Близко, толкается своим стояком. – Кажется, что наоборот.
– Раньше, - мои пальцы стягивают с мужчины одежду, потому что я чертовски соскучилась. Нельзя, чтобы так ломало по человеку. Но меня ломает. Сразу за двумя. – Эти дни отдельно. И вы… Вы не поцеловали меня, - жалуюсь, как маленькая. Трусь о щетину Тимофея. – Всегда целуете, а сейчас… Если я вам не нравлюсь больше, то… Ауч!
Я вскрикиваю, распахивая глаза. Во все глаза смотрю на мужчину, который отвесил мне шлепок по заднице. Увесистый, но не слишком сильный. Больше для звука и покалывания кожи.
– Ты…
– Помнишь, что я тебе обещал? – вкрадчивый шепот, от которого между ног появляется новая порция влаги. – Выпорю, если будешь глупить. Так что теперь буду держать слово.
– Тим!
Не верю что они действительно это сделают, но мужчины выглядят непреклонными. Стягивают с меня одежду, белье превращается в бесполезную тряпку. И не остается лишь радоваться, что отключила камеры ещё в начале вечера.
– Молча, малышка.
Тимур давит на мою поясницу, укладывая грудью на стол. Дорогущий стол из красного дерева, за который бывший муж выплатил сумасшедшие деньги. Но мне так плевать на Тиграна, стол и деньги и весь оставшийся мир.
Когда пальцы Тимофей поглаживают мою дырочку – начинаю дрожать. Мышцы непроизвольно сокращаются, реагируя на эту ласку желанием. Только получаю ещё один шлепок. И давление на клитор.
– Тим! Что вы… - задыхаюсь, хочу большего. Смазка пачкает бедра, расползаясь дальше. – Я…
– А четыре года без глупостей, - поднимаю голову, чтобы встретится со смешинками во взгляде Мура. Только их быстро топит жажда и голод. То, как мужчина смотрит на
