Пока укладывала «зазывал-комиков» по хронологии «морда в стенку- носом в пол» — Динь в прямом смысле отбрехивался от жиртрестов. До меня сквозь опрокинутый на пол «музофонд» доносились обрывки фраз этих двух непрофессиональных группировок: недоопер против «хмурых в черном».
— В правом углу ринга — неподражаемый Я! — заливался соловьем Динь. — В левом углу ринга, — задумался на мгновение. — Фу, морда противная! Так и напрашивается на тапочек!
— Чё ты сказал? — стал быковать «малоприятный угол ринга».
— Говорю, что у рыжего таракана такой же взгляд из-под унитаза был, когда он мой обед доедал!
— Мы тебя размажем! — прогремела угроза.
— Это как кашку по тарелке? — не преминул уточнить Денис. — ТОЛЬКО НЕ ОВСЯНКА! Ненави-и-ижу со-о-опли! — начал горестно стенать.
На некоторое время я перестала слышать их «собачий баттл», так как тоже не на солнышке загорала. Нацепив наручники на шестерку шутников-контрактников, обернулась на негодующий крик моего опера:
— АРИНА! Меня пинают первоклашки! Отомсти за сексапильного ботана!
Денис был зажат в углу. Его просто задавили массой, не дав ни единой возможности выбраться, и щедро отвешивали тумаков по очереди.
Вот дурашка! Все ему шуточки шутить! Вон уже и скула подбита, и нос кровоточит.
Как могла-раскидала крайних «товарищей» и просоединилась к напарнику.
— Живой?
— Прикрой меня! — попросил, сплевывая кровь из разбитой губы, и стал ощупывать свой пах, расстегивая ремень. Что он делает?! Опять дурака валяет?!
— Я достаю из широких штанин…
Решил вспомнить поэзию, придурок?!
— Мандат депутатский?! — хмуро поинтересовалась, пока что удерживая толпу.
— Фу, какая пошлость! Не мешай загадки загадывать! — отмахнулся, как от назойливого оператора ТЕЛЕ2.
— Я достаю из широких штанин веселую штучку! — прямо заинтриговал, и не только меня.
— Ты удивишься! Сюда посмотри! — указал на расстегнутые штаны с торчащими труселями. — В этом предмете секретик внутри!
Амбалы пошло заржали, зная все мужские секретики.
Динь же продолжил расхваливать:
— Резиновый, прочный, но лишь пригрозят-
20 см станут все шестьдесят!
— Да не может быть! Ты гонишь! — загомонили, от своей тупости продолжая развешивать уши.
— Доставит удовольствие и почешет спинку…Кто угадал? — озорно улыбнулся.
— Твой член?!
— Дурашки! Полицейская дубинка! — наконец-то явил миру искомый предмет, одним движением раскладывая на всю длину. Дальше стало легче. Кулаки здесь и правда не справились бы…жаль, что мне дубинка не положена…
Только упаковали одну партию «пирожков», как подоспела «другая». Да где они вышибал штампуют, Ха На их побери?! По линии поведения напоминает МакДоналдс, когда из одного ресторана перебрасывают работников в другой при большом наплыве посетителей.
Оперы закончили выпускать «условно невиновных» и присоединились к зачистке «кулачных рукопочесунчиков». Ноги ужасно ныли, мечтая расстаться с десятью сантиметрами, отделяющими меня от пола. Устала. Дралась уже чисто механически и в основном руками, ногами делая только подсечки.
Заломала очередного беднягу у диджейской рубки, поняв, что наручники закончились. Благо, что такого добра нам выдали целый ящик. Чтобы попросить очередные кандалы собралась крикнуть оперу Пашке. Дверь в клуб с ноги открылась, являя донельзя взбешенного Феликса.
— Вот бляшка! — случайно включенный микрофон предательски передал моё мнение о сложившейся ситуации.
Глава 120. Тихий вечер "гражданской" редиски
Арина
Феликс расчищал ко мне дорогу, не особенно заботясь о чувствах и состоянии попавших под горячую руку «горе-охранников». Оперы за ним сноровисто паковали «павших, неудачно споткнувшихся о «двухметровую шпалу» и особо впечатлительных, притворившихся мертвыми». Динь, ставший очевидцем «конца света», перестал издавать комментаторские звуки. Судя по молчанию- вообще язык проглотил.
Уныло сходила за наручниками сама и закончила с «лежачим тюленем». Кажется, грядут разборки и вовсе не с преступным менталитетом.
Феликс сквозь сжатые зубы философски оглядел «подарок, упакованный моими руками»:
— Ты и ему в любви призналась?!
— Конечно! Что мне оставалось?! — фыркнула, выискивая следующего претендента на жилье с решеткой.
Охранников все не убывало. Их численность возрастала, словно поблизости имелась фабрика по производству миньонов. Плечом к плечу «работалось» быстрее.
— Как ты вообще, эх, — вырубила следующего, — здесь очутился?! — спросила между делом.
— Мой систер раньше возвратился! — криво усмехнулся, «принимая на себя еще одного клиента».
Вот тебе и неучтенная единица в плане.
Феликс тяжко вздохнул, пригинаясь от летящего в него стула:
— Я многое хотел сказать…но больше жажду наказать!
Его тон был таким многообещающим, что тело бросило в жар и вовсе не от «интенсивной тренировки». Я хватнула ртом воздух, но придумать ответ не успела:
— Давайте, вы выясните отношения дома, а?! — прохрипел Денис, сдаваясь под напором «мощной охранной системы». — Меня хотят пырнуть ножичком, а в моем хрупком организме хватает и двух больших дырок! — уже с трудом удерживал приближающийся к горлу нож, но шутить не перестал.
— Каких? — внезапно озадачился «пингвин», давая слабину.
— Рот и попа! В школе не учился?! — рявкнул Динь, уворачиваясь и готовясь к новой атаке. Нервы недоопера сдали раньше осуществления вражеского маневра:
— Ари-ин! — картинно взвыл. — Он меня бесит! — пожаловался «маме» на противника. — Всади в придурка каблучок! — заканючил.
— Голодный? Хочешь шашлычок? — саркастически продемонстрировала шпильку в 11 садистских сантиметров, очень напоминающую шампур.
— Хочу куснуть его бочок! — кровожадно осклабился Динь, выигрывая время. «Пингвин» даже попятился.
Ясно все. Начала разуваться, так как драться на таких «ходулях» или к перелому или к самоубийству. До сих пор мне несказанно везло. Один ботильон был успешно снят, а вот на втором невовремя заело молнию. Черт!
Пока я безуспешно сражалась с обувью, Феликс кинулся на подмогу к Денису. Судя по «просветам на танцполе» — скоро закончим производить арест.
Кое-как сняв «орудие адской пытки», краем глаза заметила движение. Из-за двери, в которую нам еще не довелось заглянуть, крадучись вылезал «солидный крендель». Слона — то я и не приметил! Нотариус!
Только навострила «лыжи» в его сторону, как уши заложило воем приближающихся сирен. Это значит, еще и журналюги на хвосте. Твою мать, надо драпать, пока свои же не загребли в кутузку! Обещала начальнику, что к их приезду останутся только «грустные смурфики» и честные оперы.
— Динь! — крикнула в панике. Я еще не все успела.
— Беги-и! Через черный выход! — махнул рукой, указывая направление.
— Нотариус! — указала на мечущегося мужчину с деловой папочкой.
— Уже не твоя проблема! Справимся! Феликс, валите уже! — рыкнул Динь, направляясь к «усачу в костюме». — ФАС, Динь! Ф-а-а-ас! — клоунски скомандовал себе. Что было дальше — я уже не видела. Феликс схватил меня за руку и, несмотря на сопротивление, поволок к выходу.
— Быстрей, не упирайся! Нас такси ждет! — бежал по узкому коридору, утаскивая за собой.
— Лелькины ботильоны там остались! — расстроилась. Ни одна обувь после встречи со мной не проживет долго и счастливо.
— Динь потом принесет, или новые купим, — отмахнулся. Резко тормознув, ошарашенно уставился на мои босые ноги. — Иди сюда! — снял с себя куртку и заботливо накинул мне на плечи. Подхватив на руки, как пушинку, выскочил из клуба. Нас, и правда, уже ожидало такси.
Феликс осторожно опустил меня на заднее сиденье машины и, обежав такси с другой стороны, забрался сам. Погодка не располагала к разгуливанию в шортах и капроновых колготках, ощутимо застуживая всё, что не прикрыто. Забралась с ногами на сиденье, плотнее укутавшись в куртку Феликса, и постукивала зубами от холодрыги. Моя верхняя одежда висела нетронутой в гардеробе.
