полстены давно перестали впечатлять Дениса. Прошёл тот юношеский восторг от отцовского кабинета. Будучи пятнадцатилетнем юнцом всё представлял себя в этом самом кресле. Сейчас же… былая мечта сменилась далеко идущими перспективами и управление клубом на пару с братом, уже не казалось такой хорошей идеей.
Сейчас его волновал куда более важный вопрос. Пока отец не расскажет о результате переговоров с Гавриловым, ему было всё равно и на клуб, и на у*бка Антона, развалившегося напротив за прямоугольным столом.
Ровно месяц прошёл с той ночи. Ровно месяц он варится в бредовых сомнениях, разрываясь между местью обидчику и выяснениям личности предавшей его с*ки.
С той ночи всё изменилось. Всё. Он начал борьбу за Оксану, осмыслил некоторые моменты и задумался о своем будущем. Слова Крутоголова не шли из головы, заставляя сходить с ума. Зацепил, сволочь. Если это окажется правдой… отцу придется сделать выбор.
Вот что его сдерживало? Батя? Вряд ли.
Сдерживали условия. Пока лежал в больнице, ссал кровью и изнывал от ревности — многое переосмыслил и научился не поддаваться на открытые провокации. Но сегодня… видит Бог, сегодня он едва сдерживался. От того, что сейчас услышит, зависело многое. И тот грозный хаос, что царил в душе, пугал невероятно. Потому что не было у него выбора. Просто не было.
— Присаживайся, — Леонид кивнул на стул, предлагая присесть, но Денис предпочел стоять. За целый день и так насиделся на парах. — Решил проблемы с университетом?
Денис качнулся с носка на пятку, расправляя широкие плечи.
— Решил.
— Хорошо, — одобрительно кивнул, продолжая следить за сыном. — У меня для тебя две новости. С какой начать?
— С плохой, — ответил, выдержав паузу.
Леонид рассмеялся, подавшись слегка вперед.
— Пытаешься подсластить горькую пилюлю?
— Пытаюсь смотреть в корень проблемы. Если есть хреновые новости — их нужно решать сразу, а не надеяться на позитив.
— Тогда говорю сразу: Гаврилов запретил устранять Крутоголова.
Как обухом по голове. Но если Денис и напрягся, то ни один мускул не дернул на лице.
— Какой интересный расклад. А ты не сказал ему, что его мнение меня не колышет.
Отец отодвинулся от стола и уже, было, собрался подняться с кресла, но видимо передумал. Увитые венами руки с закатанными рукавами светло-голубой рубашки опустились на столешницу, сцепив пальцы в замок.
Антон насмешливо фыркнул, давая тем самым понять, что думает относительно подобного мышления.
— Видишь ли, Денис, я тебе уже говорил, что устранить человека проще простого, но!.. Иногда это невозможно. У Крутоголова… как бы тебе это сказать, не только слишком хорошие покровители, но и огромное количество долгов. Лично я не хочу взвешивать их на свои плечи. А ты?..
Денис промолчал.
— Ясно-о-о, — протянул задумчиво мужчина, поправляя пряжку часов, — не согласен, значит. Денис, вместо того, чтобы отомстить Лёшке, занялся бы поиском стукача. Это куда опасней. Ты ещё молод и не понимаешь всех тонкостей. Бороться с врагом можно не только через оружие. Я бы тоже мог убить его, но мы пошли другим путем. В свою очередь, он тоже мог убить тебя, но тоже пошел другим путем. Важно не то, скольких ты устранил, подымаясь на вершину. Важно — скольких ты заставил склонить головы и признать свою силу. Если действовать по принципу зуб за зуб, жизнь — за жизнь, то… некем будет управлять.
Леонид говорил спокойно, не пытаясь уговорить Дениса действовать так, как он сказал. Он всего лишь пытался доказать, что умение выжидать — главная черта его мира, к которому уже основательно причастен и старший сын. Если он научится не вестись на поводу у мести, то сможет далеко пойти.
— Интересный расклад, — криво усмехнулся Денис, наблюдая со стороны за Антоном. Сволочь улыбалась, забавляясь ситуацией и даже не пыталась скрыть злорадство.
Подошел к зашторенному окну, всматриваясь через небольшую щель на ночной город. А это не так уж и просто — изображать холодную рассудительность.
— Пустить всё на самотек, говоришь. Сделать вид, что ничего не произошло, — прошептал гневно, еле сдерживаясь.
— Денис…
— Я всё пронял. Он теперь в неприкасаемых, да?
— Цена его жизни шесть миллионов долларов, — выдохнул Леонид, наблюдая за сыном. — Выбьешь из него эту сумму — делай, что хочешь. Нет, — мсти, убивай, своди счета, но чтобы в течение недели эта сумма была у Гаврилова на столе. Так более доходчиво?
— Более чем, — стиснув зубы, ответил Денис. Так и стоял, внутренне сжавшись в пружину. Одно малейшее, неосторожное движение в его сторону — выстрелит. Долбанет так, что мало не покажется. Хорошо, что никто не видел сжатых в карманах пальто кулаков. Хорошо, что не видели, каким огнем полыхнули карие глаза. — Я так понимаю, это и была хорошая новость? — повернулся к отцу, вернув лицу прежнюю невозмутимость.
— Угу. Думаешь, мне не хочется засадить ему пулю в лоб? Только сути это не изменит. Крыса, Денис, у нас завелась огромная крыса. Пока не разберешься с ней — никакой мести. Ты меня понял?
Денис натянуто усмехнулся, посмотрев на брата.
— Понял.
Не смотря на прожитые годы и достаточный опыт, Леонид поразился холодной решительности сына. Изменился Денис. Очень. И дело не в Алексее. Ходаков чувствовал, как рушатся воздвигнутые им стены под умелой рукой расчетливой мести. Опять же, не только к Крутоголову. Он был всего лишь поводом.
— Денис, завтра, ближе к обеду, подтянись в «Джевахет» к Зурабу. Нужно обсудить одну тему. Я тоже постараюсь наведаться.
— Хорошо, — бросил через плечо парень, собираясь уходить. Больше не было смысла оставаться.
— А ты постой, — остановил Леонид поднявшегося следом Антона, — я с тобой ещё не закончил…
Денис спустился на первый этаж и прямиком прошествовал к барной стойке.
— Лёх, плесни чего-нибудь ободряющего, — повернулся к бармену, не выпуская из кругозора переполненный клуб. Можно было бы и поменьше пускать народу, но зима, мать бы её трижды.
Странно, но, теперь, куда бы не пошел, куда бы не поехал — везде чувствовал себя чужим. Даже здесь, в клубе, в котором ещё пару лет назад зависал до самого утра, проматывая заработанные деньги, не мог пристроиться.
