моего учителя, которому должно быть по крайней мере под тридцать или чуть за сорок, а мне буквально только что исполнилось восемнадцать.
“Спасибо”, - говорю я снова, прежде чем отвернуться от него, врезавшись в кого-то, кто только что вошел в класс.
Уит.
Его руки автоматически ложатся мне на плечи, слегка отталкивая меня. “Осторожно”, - автоматически огрызается он, выражение его лица смягчается, когда он внимательно смотрит на меня. Я не знаю, как должно выглядеть мое лицо, но его пальцы сжимаются на моих плечах вместо того, чтобы отпустить меня, его голова наклонена набок, когда он рассматривает меня. “Ты в порядке?”
Я таращусь на него, пораженная его вопросом, нежной заботой в его взгляде. Тот факт, что он все еще прикасается ко мне после того, как почти игнорировал меня последние почти... три недели? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы в последний раз были лицом к лицу. Я его не понимаю. Смогу ли я когда-нибудь?
“Я в порядке”. Я слабо улыбаюсь ему, и он отпускает меня. Я решаю прощупать почву. “С Днем рождения”.
Он хмурится. “Как ты узнала?”
“Сильви рассказала мне. Это мой день...
“Уит. Саммер. Пожалуйста, займите свои места”, - говорит мистер Фигероа, его голос полон раздражения.
Уит посылает ему уничтожающий взгляд, затем поворачивается и направляется к своему столу.
У меня не осталось другого выбора, кроме как сделать то же самое. Однако всю дорогу я хожу по воздуху, и кажется, что мои ноги никогда не касаются земли. На этот раз Уит не обращался со мной ужасно. Он действительно говорил так, как будто беспокоился обо мне и…
Наверное, я придаю этому слишком большое значение.
Хотя мне трудно притворяться, что его нет в классе, что я обычно и делаю. Когда мистер Фигероа начинает читать лекцию, расхаживая по комнате, разговаривая только с десятью из нас вместо обычных двадцати, я как будто чувствую на себе взгляд Уита, сверлящий дыры в моей голове, в моей спине. Он наблюдает за мной.
Фигероа говорит и говорит, и каждый раз, когда я поднимаю глаза, я чувствую на себе тяжесть его взгляда, его темные брови сведены вместе, как будто он тоже пытается понять меня. Может быть, я поставила его в тупик, спросив, могу ли я подумать о том, чтобы стать его помощником. Хорошо. Все остальные девушки просто падают к его ногам, желая частичку его, мгновение его времени, смех, долгий взгляд. Они изголодались по его вниманию, и я понимаю, что они чувствуют, хотя я изголодалась не по нему.
Так незаметно, как только могу, я наклоняю голову влево. Практически прижимаюсь щекой к моему плечу на долгое мгновение, ожидая. Чувствую себя дурой. Я поднимаю веки, мой взгляд ищет Уита, и сразу же нахожу его. Он уже наблюдает за мной, зажав карандаш в губах. Я зачарованно смотрю, как он проводит карандашом по губам, как будто целует их. Я даже мельком вижу его розовый язык, когда он открывает рот.
Я отворачиваюсь, мое дыхание прерывается. У меня кружится голова. Я в замешательстве. Почему он вдруг признал меня сейчас? Он не знает, что я еду с ним к нему домой. Я пробуду там неделю.
С ним.
Наконец, раздается звонок. Урок окончен. Я не тороплюсь собирать свои вещи, ненавидя то, как Фигероа стоит у двери, желая всем счастливого Дня благодарения, когда они уходят. Я просто хочу сбежать без какого-либо внимания.
Уит встает из-за своего стола одновременно со мной, мы оба встречаемся у двери, и Фигероа даже не смотрит на него.
Его глаза предназначены только для меня.
“Подумай об этом”, - таинственно говорит он мне. “Счастливого Дня благодарения, Саммер”.
“Вам тоже”, - говорю я, вылетая за дверь так быстро, как только могу.
Уит стоит прямо за мной, его пальцы сжимаются вокруг моей руки и не дают мне убежать от него. “Что, черт возьми, все это значит?”
В зале почти нет людей, но он все еще прикасается ко мне на глазах у других, что шокирует. “Какое это имеет отношение к твоему делу?”
“Не играй со мной в игры, Сэвидж”. Его пальцы сжимаются вокруг моего запястья, и он тащит меня за собой, поворачивая направо по короткому коридору, пока мы не оказываемся в тихой нише, где вокруг нас никого нет. “О чем говорил Фигероа?”
Мой пульс учащается под его прикосновением. Чувствует ли он это? Знает ли он, как сильно он все еще влияет на меня? Боже, я такая слабая. Я должна быть зла на него. Вместо этого я вся на взводе, надеясь, что он не перестанет говорить. “Это ничего не значило”.
Уит подходит ближе, его грудь касается моей, заставляя меня резко втянуть воздух. “Скажи мне”, - практически рычит он.
“Он хочет, чтобы я была его помощницей”, - признаюсь я, удивляясь, почему он так себя ведет. ”Ничего страшного“.
"Он извращенец, который пытается переспать со своими ученицами. Они почти всегда начинаются как его помощницы”, - говорит он с отвращением в голосе. “Это большое дело”.
У меня отвисает челюсть. “Ты шутишь”.
“Неужели я действительно солгал бы об этом?”
“Почему кто-нибудь не остановит его?” Напрмер ты, я хочу добавить, но не делаю этого.
“На самом деле никто никогда не ловил его с поличным. И ни одна из девушек, с которыми он был, не рассказала о нем”, - объясняет он. “Всякий раз, когда кто-то поднимает эту тему, у него всегда есть история. Оправдание. То же самое и с девочками. Он никогда не ладит с ними, когда они младшеклассницы. Это почти всегда происходит со старшеклассницами. Хорошо известный секрет, о котором никто никогда по-настоящему не говорит”.
“Знаешь, ты мог бы что-нибудь с этим сделать. Твое имя написано на вывеске перед входом. Ты можешь заставить людей исчезнуть,” - напоминаю я ему, думая о Брайане. И Элиоте.
“На самом деле он еще никогда не совершал ничего криминального, за что бы его поймали. Он просто жуткий.” Уит отпускает меня и делает шаг назад, как будто ему нужна дистанция. Он проводит рукой по волосам, его разочарование ощутимо. Мной? Собой? Фигероа? Я никогда не узнаю, потому что он никогда бы мне не сказал. “И почему я утруждаю себя попытками объяснить тебе это? Просто— будь осторожна, ладно? Его мотивы не чисты.”
Говорит парень с самыми нечистыми мотивами, которые я когда-либо видела в своей жизни. ”Ты предупреждаешь меня?"
“Для твоей же безопасности”, - поясняет он. “Я бы
