мне нужны мои бабки прямо сейчас. А ты, как я узнал из прессы, сынок местной шишки, так что давай сделаем друг другу приятно?
О чем он вообще говорит? Вася его знает, что ли?
—Ты кто такой, х*р с горы? — выплевываю, а сам упираюсь в стойку, пока отец все достаточно точно понимает, потому что слышит разговор от начала и до конца. Он начинает кому-то писать, показывает мне жестами, чтоб я не хамил, был сдержаннее.
Хер ли тут быть сдержанным, если моя девочка в руках не пойми кого.
—Папаня я ее названный. Васька тебе не рассказывала?
Отчим, что ли? Не рассказывала, конечно, и в этот момент меня такая злость берет, что я опять как будто бы за бортом ее проблем, хотя я должен был быть в курсе ТАКИХ событий, чтобы держать руку на пульсе. В конце концов, неадекват в «анамнезе» — это слишком уж опасное мероприятие, я обязан был быть в курсе! Вот почему она такая перешуганная была и еще боялась, что я могу решать проблемы кардинально.
—Условия, — выплевываю, усаживаясь на барный стул.
—Вот так бы и сразу, а то хамишь, старших не уважаешь. Папка тебя не научил, что ли? Что вежливым надо быть всегда…а то мало ли как обернется твоя грубость.
Бью кулаком по столешнице, и понимаю, что меня накрывает прямо сейчас. Разорвать нахер эту падаль, чтобы валялся в грязи и умолял о пощаде.
—Я сказал, условия говори.
—Двести тысяч баксов крупными купюрами в черную спортивную сумку. И жди звонка, сыночек мэра. Папке ни слова, а то я могу передумать и просто сдать твою зазнобу в сексуальное рабство, как тебе такой вариантик? Она-то красотка, я получу неплохие дивиденды.
—Только попробуй причинить ей вред, и я за себя не ручаюсь.
По спине скользит холодный пот, я весь взмок, пока говорю с отбросом, пытаюсь даже держаться каким-то немыслимым образом. Все что сдерживает меня сейчас — это тот факт, что Вася с ним, а если с ним, то быть говном в общении нельзя. Надо заткнуть рот и слушать, что говорят.
Он сбрасывает первым, и я поднимаю потерянный взгляд на отца. Двести тысяч где взять?
—Я дам денег, спокойно. Ты знал об этой ситуации? — Белов идет в сторону ринга, стягивает с себя мокрую майку и надевает поверх взмыленного тела рубашку, сверху пиджак.
—Нет. Смолчала, ни слова не сказала. Словно я никто.
—Мои люди уже пробивают этого кадр, а ты держи себя в руках. В любом случае, главное сейчас вытянуть Васю, а потом отношения с ней не выясняй. Прижал, поцеловал и отпустил ситуацию.
—Ты мне будешь указывать, что делать? Она скрыла от меня то, что скрывать нельзя! Я ей рассказал все как на духу о себе.
—Это не указ, а совет. Она напугана сейчас, говорить с ней после надо только о том, как ты ее любишь, а не устраивать порку за молчание. Такие вещи с неохотой кому-то рассказывают в принципе, — отец хмурится. — Ты мужик, она девочка. Зная тебя, я вообще не удивлен, почему она смолчала.
—Зная меня?
—Да, зная тебя. Ты горячая голова.
—Зато ты холодная.
—Я да. С некоторых пор я предпочитаю мозг сердцу. И тебе советую в форс-мажорах придерживаться той же тактики.
* * *
Три часа. Три часа я сижу на месте и пытаюсь отследить телефон Васи, и жду, жду чертовых новостей, пока люди отца пробивают любые передвижения по городу, но пусто. Единственное упоминание, это то, что она вышла из дома, со слова бабушки, в аптеку за углом. А что до бабушки, ее пришлось тоже успокаивать всем домом. Все корит себя за то, что отпустила ее. Да накой черт ей та аптека сдалась, все, что надо, у бабушки в наличии. Ешь, обматывайся, мажь, клей — не хочу. Вася, вытяну тебя, зацелую до потери пульс аи отшлепаю так, что сидеть не сможешь месяц!
—Последний раз ее телефон был включен здесь, — показываю Вахе место на гугл-картах, тот кивает и передает данные кому-то.
—Я своих парней подключил. Достойные ребята.
Через полчаса на телефон падают условия, при которых я должен прийти один в здание заброшенного завода, откуда сбежать как нефиг делать, это огромный комплекс. Только после получения денег мне скинут точные координаты Васи. А если что-то пойдет не так, то Швец, как мы уже выяснили, просто нажмет нужную кнопку, и Василиса взлетит на воздух. Гарантий никаких, но я на все соглашаюсь. Беру сумку, набитую бабками и готов выдвигаться.
—У нас нет страховки, нельзя просто идти туда одному. Он может не скинуть координаты. Что-то может пойти не так, — мэр врубает важную шишку и начинает
—Есть другие варианты? — поворачиваюсь к отцу, злобно кидая упрек. — Выхода все равно нет.
—ГРОМ может незаметно…
—Незаметно? А если заметят? Это моя женщина, деньги мне неважны, мне важна моя женщина, пойми это. Уж кто кто, а ты должен быть на моей стороне, Ваха, — да, я ублюдок, если так просто макнул его в старую историю с его женой, которую спасти не удалось, как раз из-за его работы она и погибла. Крестный замирает, а потом довольно четко проговаривает.
—Пусть идет один.
—Мне б твою уверенность, Ваха. Пусть идет, но ГРОМ надо держать наготове. По крайней мере после получения координат, мы должны взять этого у*бка, а то он может такие акции устраивать часто, а мне важно знать, что моя семья в безопасности.
Слушаю этих двоих и вообще не понимаю, к чему разговор, если я все равно пойду туда сам, что бы они там не решили.
Так и решаем, я еду туда, а у самого от злости все тело выламывает, выкручивает. Неприметное здание встречает меня мраком, я подъезжаю под первый заезд, глушу машину и хватаю сумку.
В этот момент звонит телефон, отвечаю мгновенно.
—Да, — отвечаю, а сам сканирую окружающее пространство. Забытый Богом склад, принадлежавший местному заводу по переработке химических отходов. Стоит на отшибе, тут за километр видно, кто едет или идет, видимость отличная и просматривается дорога со всех точек. Умный говнюк, нечего сказать.
—Хороший мальчик, хвоста не привел. А привел бы, не вышел бы отсюда вместе со мной. Я уже смертник в любом случае, если эти деньги не верну.
Ага, небось общак, мы много чего узнали об этом отбросе. И то, что жена была у него, и
