ужас. Потому что передо мной стояла растрепанная и взъерошенная, со смазанным макияжем, но определенно Ангелина Ветрова! В чужой рубашке и с голой грудью!
– Ааа! Проклятье! Где мой парик?!
О, нет, нет, нет! Только не это! Неужели остался в постели Орловского?!
Но конечно! Именно там он сейчас и был!
Я простонала, хватаясь за свои распущенные светлые волосы. Ну и как я парик теперь достану? Даже если рискну вернуться в люкс, дверь-то уже надежно заперта!
Одной линзы на радужке тоже не хватало, не говоря уже про очки.
Ветерок сбежала, но обеспечила Орловскому все шансы после пробуждения остаться заикой.
Я прямо услышала над собой укоризненный голос Марика:
«Геля, это провал! Уноси ноги!»
Быстро!
Ну, я и унесла. За пять минут собралась, натянула на голову капюшон, сдала ключ на ресепшн и, плюнув на задаток с аванса, растворилась в ночи на такси…
– Девушка, а может, в холле машину подождете?
– Нет, я спешу!
…К которому выдвинулась навстречу по снегу, обойдясь без всяких лыж.
Прощай, Гельятина Ветерок! Я тебя никогда не забуду!
***
Домой вернулась рано утром. Оставила «Порше» у подъезда, вошла в квартиру и села на любимый пуф, вытянув ноги. Вздохнула тяжело: ну и приключение я за последний месяц пережила! Нет, конечно, мне многое в нем понравилось – особенно ночная часть командировки, но о последствиях-то я должна была подумать!
Я поднялась и медленно разделась. Войдя в ванную комнату, умылась и перед тем, как принять душ, решила заглянуть к сестре.
Надеюсь, хоть у Женьки всё в порядке.
Однако младшей сестры в спальне не было. Постель осталась заправленной, сумочка отсутствовала, но самое ужасное – ее телефон, когда я трясущейся рукой набрала знакомый номер, оказался отключен.
Мне кажется, я в этот момент поседела. А все собственные проблемы осыпались прахом.
– Марик! Марик! – Я набрала номер друга и прорыдала в сотовый: – Женька пропала! Я только что вернулась домой, а ее нет!
– Привет, Геля. Она у меня.
– Я сейчас звоню в полицию! Я звоню ее друзьям! Она вчера ушла на вечеринку и…
– Ты меня услышала?
– Что?!
– Женя у меня. С ней всё хорошо. Выдохни, слышишь? Ей ничего не угрожает.
Выдохни? Я онемела. И осела без сил на постель.
– Я тебя убью, Суббота, – пообещала без силы в голосе, зная, что, конечно же, никогда этого не сделаю. Просто новость обездвижила.
– Я честно ждал, Геля, теперь поздно убивать, – в свою очередь вздохнул Марьян. – Женька расстроится. И потом, подруга, ты меня любишь. Я тебе еще пригожусь.
– Иди к черту. Ненавижу!
Ну да, так он мне и поверил. Если уж Орловского моё деструктивное чувство не впечатлило, то Марика и подавно не убедит.
Мы помолчали.
– Это то, что я думаю? – все же спросила.
– Да. Оно самое.
Больше другу ничего не нужно было мне объяснять, я все поняла.
– Геля?
– Что?
– Женька проснется, и мы сразу приедем. Ты не будешь одна!
– Только не вздумай меня жалеть, Суббота. Даже не начинай! Тебе и так хватило.
– Геля?
– Я тебя уже послала к черту, Марик. Не надо, не приезжайте. Хочу побыть одна.
Я отключила телефон и уронила его на постель. Легла на нее и свернулась клубком. Закрыла глаза и вздохнула, натянув на плечо конец одеяла.
Я должна радоваться за Женьку и Марика. Им будет хорошо вместе.
Я радуюсь.
Но почему такое чувство, что в целом мире я самая несчастная?
Максим
Накануне вечером…
– Где режиссер данного кордебалета? Кто в ответе за этот цирк и срыв доклада? Ты-ы?!.. Иди сюда!
– Отпустите меня, я всего лишь постановщик шоу! Я не мог предвидеть, что девушка зайдет в заднюю часть сцены и окажется в декорациях. Охрана, помогите!
– Максим Богданович, успокойтесь! Давайте решим вопрос мирно! Произошла досадная случайность!
– Клянусь, я ни при чем! Конструкция должна была выехать позже, у нас все расписано по минутам!
– По судебным разбирательствам у вас всё будет расписано на ближайшие полгода! Ваша хреновина едва не покалечила моего секретаря! А мой директор лежит без чувств!
– Охрана, разнимите их! Успокойтесь, Максим Богданович!
– Не надо учить, что мне делать! Где страховка и ограждения? Какого черта здесь ничего нет?! Почему провода болтаются на честном слове?!
– Это кабина телепортаций и сигнальная система. Мы были вынуждены всё монтировать в последний момент. Ой, только тумбу не трогайте, у нас программа! Что вы делаете?!..
– Поздно! – я зашвырнул тумбу за кулисы и оборвал провода. – Теперь у вас будут дрова!
Ведущие у края сцены стояли бледные, но народ в зале с интересом наблюдал за происходящим и против изменений в программе не возражал. Отец отошел от Киры, которую приводили в чувство Спиридон с ее отцом, и шагнул мне наперерез. Остановил, поймав за предплечье.
– Максим, держи себя в руках. Очень тебя прошу! Инцидент на самом деле мог произойти по случайности.
– Пап, хоть ты не подливай масла в огонь, ладно? – бросил сгоряча. – Я сам разберусь! Ты как хочешь, а я на ужине не останусь. К псам под хвост весь доклад и поездку! Сейчас мне нужно найти Гельятину, всё остальное потом!
– Хорошо, сынок, иди. Я здесь все улажу. Бедная девочка! Она же в положении, и так испугаться! Не удивлюсь, если решит сбежать. А я тебя учил! Под присмотром нужно держать свою женщину! Даже если с характером – подходы искать!
– Пап, ты мне сейчас лекцию собрался прочесть?
– Дома тебя ждет серьезный разговор, Максим! Мы с мамой требуем… точнее, хотим быть в курсе происходящего!
– Пап…
– Я понял, сын. Ладно, дома поговорим. Только скажи, вы с Гелей что, и правда, ждете сразу двоих?
– Если я прямо сейчас ее не найду, вы ни одного не дождетесь!
Я развернулся и спрыгнул со сцены. Направился к выходу, матерясь про себя на эту чертову поездку и обстоятельства, из-за которых я мог потерять своего секретаря.
Точнее, не мог ее потерять! Не выяснив, что с нами не так, и что, к чертовой матери, происходит?!
Я поднялся по лестнице и пробежал через стеклянный коридор в центральный холл. Огляделся. Здесь еще оставался народ возле фото-стендов с бокалами шампанского, но Ветерок нигде видно не было, и я поспешил подняться наверх. Постучал в номер, в котором остановилась девушка, надеясь застать ее там и поговорить. Успокоить и, если нужно, пообещать… черт, да что угодно! Лишь бы закончить для нас этот сумасшедший день.
– Геля, открой. Это Максим! Геля, нам надо поговорить, слышишь?!
Не
