Ольга Егорова - Лекарство от любви – любовь

– Послушайте, девушка, это не совсем справедливо… Видите ли, девушка… Как вас зовут?

– Алина, – пробормотала та, смутившись окончательно.

– Замечательное имя… Так вот, я хочу сказать, что вам, наверное… Вам сколько лет вообще?

– Двадцать два, – пролепетала Алина, с жалостью глядя на букет. Видимо, она пыталась смириться с мыслью, что ей придется с ним расстаться.

Варя, кипя возмущением, протиснулась сквозь толпу к Герману и схватила его за руку:

– Прекрати, ради Бога… Ну как ты себя ведешь, сумасшедший…

– Наверное, я и есть сумасшедший… Только, может быть, вы, Алина… все же отдадите букет? Ну подумайте сами, зачем вам в двадцать два года…

– Герман! – простонала Варя. – Умоляю тебя! – И, обратившись к Алине, добавила: – Алина, и не вздумай отдавать ему букет.

– Мне он не нужен. Я хочу, чтобы она его тебе отдала. Это ты должна была его поймать…

Алина, наконец улыбнувшись, с некоторой жалостью протянула букет Варе:

– Возьми, ладно… Я на самом деле… У меня даже жениха еще нет…

– Нет – так появится! – возмутилась Варя. – Ну что ты его слушаешь, он же ведь сам признался, что сумасшедший…

Герман не сдавался. В этот момент он был ужасно похож на пятилетнего ребенка, который вдруг узнал о том, что Дед Мороз на самом деле не сказочный волшебник из Лапландии, а всего лишь переодетый сосед дядя Коля с накладной бородой. Варя, наверное, рассмеялась бы, если бы не несчастная Алина, которая стояла рядом и никак не могла понять, что ей теперь делать.

– Нет, уж вы, пожалуйста, отдайте букет… Знаете, девушка… Извините, забыл ваше имя… Я хочу сказать…

– Ну замолчи же ты, ради Бога! – Варя потянула Германа за рукав, пытаясь оттащить его от несчастной обладательницы букета невесты. – Прошу тебя…

– Ты порвешь мне рубашку…

– Я тебе ее зашью… Ну пожалуйста, отстань от нее… Я и без букета согласна… Согласна выйти за тебя замуж…

– Что?!

– Ну да, да… Согласна… Ну что ты так смотришь, как будто первый раз меня видишь…

– Варька! – Он подхватил ее на руки и закружил. Все оборачивались и с улыбкой смотрели на свидетелей, который, видимо, на минуту забыли о том, что свадьба сегодня все же не у них. – Ты мне обещаешь?

– Обещаю…

– Обещаешь?

– Господи, ну правда, обещаю… Клянусь… Ну что мне, землю есть прикажешь? Тем более кругом один асфальт…

– Завтра?

– Что – завтра? Ты с ума сошел, нас так быстро не распишут…

– Заявление в загс пойдем завтра подавать! Обещаешь?

– Завтра воскресенье…

– Черт, и правда… Ненавижу воскресенье, кто вообще придумал воскресенье? Зачем оно, это дурацкое воскресенье?

– Да что ты заладил… Ну, наверное, оно затем, чтобы ощутить всю радость предстоящего понедельника…

– Значит, в понедельник?

– Значит, в понедельник…

– Обещаешь?

– Да успокойся же ты!

– Варя! Герман! – окликнул их Артем.

Обернувшись, Варя заметила, что почти все гости уже расселись по машинам.

– Никитка уже в машине. Вы с нами поедете или здесь будете продолжать свои семейные разборки?

– С вами поедем, – ответил Герман, довольно улыбнувшись.

Уж больно понравилось ему это слово – «семейные»…

Я люблю тебя (фр.).

Никогда. Никогда не будет (фр.).

Как это? Почему? (фр.)

Однажды (фр.).

Что ты говоришь? Как это? (фр.)

Навсегда запомнится (фр.).

Я ухожу (фр.).

Все хорошо, мама, все хорошо… (англ.)