– Сейчас ты вдруг почувствовала себя ненужной, – уверенно пояснил он, ничуть не сомневаясь и своей правоте. – Тебе показалось, что я настолько погрузился в свои дела, что забыл о тебе. Но это не так. – Он подошел и положил руки на ее хрупкие плечи. – Просто то, чем я сейчас занимался, нельзя было отложить. Это касается вчерашних событий, которым отныне не позволено будет повториться.
Думаю, к. концу недели мы узнаем о реакции на мой выпад.
– А что ты сделал? – встревожилась Кэтрин.
На лице Джейка появилась кривоватая ухмылка. Он держал ее в кругу своих рук, но к себе не прижимал.
– Кое-что, касающееся старых грехов Ренфрея, я передал прессе. Если он промолчит, будто все это его не касается, я просто утешусь мыслью, что здорово досадил ему. Но я уверен, что он отреагирует, и его реакция может оказаться весьма интересной. Поглядим…
– Ты сообщил о нем прессе? – тревожно спросила Кэтрин. – Это же приведет его в бешенство!
– Что и требуется, – невозмутимо ответил Джейк. – Но руки у него будут связаны. Хотя бы предвидением тех вопросов, которые ему зададут в том случае, если со мной или с моими людьми что-то случится. Нет, он не отважится теперь на диверсии. Как для всех тварей, что живут и действуют в темноте, свет для него – угроза.
Сердце Кэтрин замерло от слов «со мной или с моими людьми». Считает ли он и ее своим человеком?
– А как с твоей книгой? Если ты раскрыл сюжет…
– Нет, лишь небольшую часть сюжета, – улыбнувшись, заверил Джейк. – Недостаточную, чтобы напугать Ренфрея и подогреть аппетит читающей публики. Все это, конечно, преждевременно, поскольку книга далека от завершения, но события прошлого вечера вынудили меня пойти на такой шаг. Зато теперь мне волей-неволей придется поторопиться, и тогда книга будет раскуплена сразу же, как попадет на прилавки книжных магазинов.
– А ты злой, – заметила Кэтрин, осторожно взглянув на него.
– Разве это такая уж новость? Ну ладно, пора отправляться по магазинам.
– Как тебе мои сандвичи? – спросила Кэтрин.
– Очень вкусные.
Но, проходя мимо кабинета, Кэтрин заметила, что к сандвичам он и не притронулся, как видно, просто их не заметив. Да, если Джейку предстоит напряженная работа, неплохо было бы присматривать за ним.
Подумала так и тотчас опустила глаза. С какой стати она вообразила себе невесть что, будто она уже его жена… Джейк, возможно, и не собирается навсегда оставаться с ней. Он ведь одиночка, человек, не доверяющий никому. Много обид претерпел в детстве, получил такой удар от жены… С какой стати он должен верить ей? А сколько раз Джейк говорил, что жалеет о встрече с ней, что лучше бы ему было проехать мимо и не впускать ее в свою жизнь… Ох, лучше не думать об этом.
Она случайно попала в поле его зрения, да и люди они совершенно разные. Он, неприрученный и надменный, способен на решительные поступки. А она? Заурядное существо, лишенное даже того очарования, которое присуще Джиллиан Трелони. Воспоминание об этой женщине опечалило ее еще больше. Она частенько забывала, что Джейк женат. Трудно ли забыть то, о чем так не хочется помнить…
Следующие несколько часов они потратили на обход магазинов, пытаясь найти вещи для замены безнадежно испорченных. Сначала Кэтрин было нелегко на что-то решиться, но потом стало легче, поскольку она доверилась выбору Джейка. Прежде всего они заехали в мебельный салон и оказали пару диванов, подушки и матрас. Кое-что из мебели вообще не требовало замены, поскольку люди, разорявшие квартиру Кэтрин, явились не для того, чтобы разрушить все до основания, а искали нечто, что могло быть спрятано лишь в определенных местах. На столах, например, они не оставили ни царапины.
После похода по магазинам Джейк завез ее домой, чтобы она собрала одежду, нуждающуюся в чистке и стирке, и, пока она занималась этим, расставил вдоль стены картины.
– Не так уж все плохо, – проговорил он, критически их осматривая. – Большинство из них можно отреставрировать.
– Хорошо бы. Они мне дороги. Я развешивала их в последнюю очередь, когда было закончено оформление интерьера, и они придали моему пространству завершенность. Поэтому я вновь почувствую себя дома, лишь вернув их на стены.
Джейк нахмурился. Ее привязанность к дому совсем не радовала его. Это не было завистью, нет.
Сам он не испытывал сходных чувств к своей роскошной квартире. Дома, в полном смысле слова, он никогда не имел. Было место, где он ночевал, ел, где висела его одежда. Вот и все, пожалуй.
А Кэтрин?.. Согласится ли она покинуть свой дом, который так любит, чтобы жить с ним? Да и смеет ли он просить ее об этом? Он женат, все еще находится под подозрением, а она такая светлая, такая невинная…
Явился Ральф, пил с ними кофе. Речь зашла о коте.
– Вы можете подержать его еще немного? – спросил Джейк, не успела Кэтрин заговорить. – Не таскать же нам с собой такого монстра.
– Конечно, о чем речь, – с готовностью отозвался Ральф.
Джейк задумчиво посмотрел на кота и сказал:
– Да, Снежок, если ты в чем и нуждаешься, так это в деревенском доме.
– Джейк, что ты говоришь! Неужели ты хоть на минуту мог допустить, что я позволю себе отделаться от Снежка? – вспыхнув, заговорила Кэтрин.
Джейк удивленно посмотрел на нее. Она сама в эту минуту напоминала разгневанную кошку.
– Разве я предложил от него отделаться? Просто догадываюсь, от чего у него портится характер, вот и все.
Кэтрин смутилась. Вспышка ее раздражения была вызвана упоминанием деревенского дома, который, конечно, тотчас связался в ее мыслях с Пенгарроном, о котором она так старательно пыталась забыть. Ее отношения с Джейком никогда не будут постоянными. Он женат, живет совсем в ином мире. Да и что их связывает, кроме взаимного влечения? У него наверняка и до и после Джиллиан были женщины, скорее всего из того блистающего мира, к которому Кэтрин не принадлежала.
Когда Ральф ушел, она повернулась к Джейку и серьезно сказала:
– Я не могу позволить себе злоупотреблять твоим долготерпением.
– Почему? Ты думаешь, что оно уже исчерпано? Но тогда какое же оно долготерпение? – При этих словах он столь иронично взглянул на нее, что она смутилась.
– Не знаю, что и сказать… Я отлично могу переночевать у Ральфа на диване. Это удобно еще и потому, что прямо с утра можно будет заняться уборкой квартиры.
Но он уже подошел к дверям и открыл их.
– Забирай свою стирку, у меня прекрасная стиральная машина. Здесь тебе делать нечего, тут и присесть не на что. И потом, я просто не позволю тебе остаться.
– Ты не можешь мне приказывать! – с готовностью к бунту воскликнула Кэтрин.
