чтобы нормально взглянуть ей в глаза.
— Что?
— Из-за этого чёртова «долго и счастливо».
Моё сердце ухает в пятки.
— Что ты хочешь сказать, Фрейя?
— Я хочу сказать, что «долго и счастливо» не существует. Не потому, что любовь на всю жизнь невозможна, а потому, что как мы узнали, ни одна пара не может «жить долго и счастливо». Люди, чья любовь длится долго, чья любовь растёт и выносит трудности, выбирают друг друга в те времена, когда они живут несчастливо, в тёмные моменты, а не только в яркие и светлые.
— Мы не можем надеяться на то, что всегда будем жить «счастливо». Но «долго»? На это мы можем надеяться, это мы можем выбрать. Потому что «долго» — это не идея. Это человек — неидеальный человек, который идеален для тебя, — её глаза всматриваются в мои, и она дарит мне мягкий, нежный поцелуй. — Ты для меня тот человек. Ты моё «долго».
Моё сердце сияет, пока я смотрю на неё, на женщину, которую я люблю больше всего в этом мире. Я обхватываю её лицо ладонями, стираю её слёзы, смаргиваю свои.
— Ты тоже моё «долго», Фрейя. Всегда.
Она крепко обнимает руками мою талию и улыбается мне.
— Мне это нравится. Мы нашли своё «после долго и счастливо».
— Немного грамматически некорректно, конечно же, — говорю я сквозь ком в горле. — Но весьма поэтично… ммм!
Фрейя крепко целует меня, пока я притягиваю её поближе, в свои объятия. Я целую её в ответ — благоговейно, медленно, и вдыхаю её запах.
— Всё тут корректно, — шепчет она в мои губы. — Это выбор, вера. Я выбираю тебя, моё «долго», веря, что наша любовь всегда поддержит нас после «счастливо». После долго и счастливо. Так что вот. Вот вам и логика, мистер Маккормак.
— Считайте меня пристыженным и просвещённым, мисс Бергман, — шепчу я в её сладкие нежные губы.
Она улыбается, целуя меня снова и снова. И после этого, под светлеющим небом, когда весь мир отступает перед нашим общим дыханием и прикосновениями, слова вообще перестают быть необходимыми.
Плейлист: Kesha — C’mon
Эйден со стоном плюхается на нашу кровать. Редиска и Огурчик тандемом запрыгивают на матрас, принимаясь «месить» его лапками как тесто и громко мяукать, при этом вылизывая его подбородок.
— Вы двое, — бормочет он, проводя руками по их спинам. — Такие любвеобильные.
— Они учились у лучших, — говорю я ему, плюхнувшись на кровать рядом. Я поворачиваюсь на бок и запускаю пальцы в его волосы. — Это была весьма впечатляющая секс-акробатика в душе, сэр.
Он широко улыбается.
— Взаимно, мэм.
Я качаю головой, отчего на него летят капельки воды с моих волос.
— Готов к твоей первой круглой годовщине со всем семейством Бергманов?
Он улыбается, всё ещё гладя котов.
— Да. Твоя семья, Фрейя. Они… дар. Правда.
— Я знаю. Я хочу того же с тобой.
Он резко поворачивает голову в мою сторону, напугав котов.
— Семеро?!
Я смеюсь при виде его ужаснувшегося лица.
— Я имела в виду динамику. Мне слишком нравится моя работа. И сон. Семь детей — это непросто.
Его лицо проясняется от облегчения.
— Фух. Я думал, может, трое.
— Я могу представить себе троих. Посмотрим, да?
— Да, посмотрим, — он заправляет влажную прядь волос за моё ухо, и его ладонь проходится по линии моего подбородка. — Я тебя люблю.
Наклонившись, я краду поцелуй.
— И я тебя.
Наш поцелуй углубляется, Эйден отпихивает с себя котов, поворачивается ко мне, и его нога оказывается между моих. Затем он внезапно отстраняется.
— Воу. Забегаю вперёд, — он садится и меня тоже поднимает в сидячее положение. — Чуть не забыл.
— Что чуть не забыл? — забравшись под покрывало, я наблюдаю, как Эйден встаёт и проводит рукой по влажным волосам, затем абсолютно голый проходит к шкафу. Длинные, мускулистые ноги. Подтянутая крепкая задница. Узкая талия постепенно переходит в широкие плечи. Они напрягаются, пока он шарит в шкафу, затем поворачивается, держа в руках прямоугольник, завернутый в коричневую обёрточную бумагу с льдисто-голубым бархатным бантиком.
Сев на кровать, он кладёт коробочку на мои колени, затем присоединяется ко мне под одеялом.
— Поздравляю с годовщиной, Фрейя, — он удерживает мой взгляд. — Моя любовь к тебе выходит за пределы слов, времени и пространства. Хотелось бы мне иметь возможность выразить, какую благодарность я испытываю каждое утро, просыпаясь и видя тебя рядом. Даже когда жизнь — дерьмо, и весь мир ощущается тяжёлым, я смотрю на тебя… — он вздыхает. — Знать, что ты у меня есть… это все, что мне нужно.
— Спасибо, — говорю я сквозь слёзы, нежно целуя его. — Я чувствую то же самое к тебе, Мишка. Мне сейчас открыть?
— Прошу.
Я аккуратно поворачиваю подарок и надрываю бумагу там, где она склеена скотчем. Развернув её обратно, я с изумлением смотрю на созвездие, вырезанное в широком круге, чёрное и искрящее на белом матовом фоне. Ниже металлическими буквами отпечатано:
«"Эта тьма всюду",
сказали мы и нарекли её светом»
— Орфей и Эвридика, Жан Валентин.
По моим щекам катятся слёзы.
— Эйден.
Его пальцы скользят по моим, пока наши руки не сплетаются вместе.
— Ты помнишь?
Я киваю, стирая слёзы.
— Наш медовый месяц.
— И самая депрессивная в мире история Орфея и Эвридики, — дразняще говорит он.
Я смеюсь сквозь слёзы.
— Потому что это было… — я провожу рукой по созвездию, ночному небу из нашей первой брачной ночи, застывшему во времени. — Лира, — взглянув на гравировку, я изучаю слова. — Я не знаю это стихотворение.
— Я тоже не знал, — Эйден приподнимает мой подбородок, и наши взгляды встречаются. — Но мне понравилось, что в этой версии истории у Орфея и Эвридики более хороший конец — нет отрицания тьмы мира. Лишь красота двух людей, отыскавших немного света и прошедших через это вместе.
— Мне всё в этом нравится, — говорю я ему, поднимая эту картину-оттиск с гравировкой и восхищаясь ей. — Так красиво. И так продумано, — я опускаю её и вытираю слезы, которые так и катятся градом. — Чувства, — стону я. — Так много чувств.
Эйден притягивает меня в объятия.
— Я люблю тебя за твои много чувств, — шепчет он мне в волосы.
— Знаю, — я вздыхаю в его объятиях и улыбаюсь, пока он сцеловывает мои слёзы. — Теперь моя очередь.
Потянувшись мимо него к своей тумбочке, я достаю маленькую коробочку.
— Я люблю тебя, Эйден, — я кладу подарок в его руки и удерживаю его взгляд. — На свете нет ни единой другой души, с которой я бы хотела разделить жизнь. Поздравляю с годовщиной.
— Спасибо,
