— Я переживаю за сына. Он такой же незащищенный, как я. Он так и не оправился от своей вины или от горя. И теперь снова увидится с Лекси, а что, если она захочет вернуть себе Грейс? Я не позволю ей снова войти в нашу семью. О господи…
— Она уже вошла в вашу семью, — сказала Харриет.
— Заткнитесь.
— Отличный совет. Между прочим, вы не производите впечатления женщины, которая ничего не чувствует к собственной внучке.
Джуд рывком схватила сумочку.
— Мне нужно обратиться к юристу, а не психиатру.
— Почему вы думаете, что вам необходим юрист?
— Я должна защитить Грейс и Зака. Быть может, нам понадобится судебный запрет…
— Вы считаете, что защитите их, не подпуская к ним Лекси?
— Конечно. Вы вообще меня слушаете?
— Лекси — мать вашей внучки, — мягко напомнила доктор Блум. — Вы рассказывали мне, что когда-то придавали материнству большое значение.
Джуд покачнулась, как от удара.
— Мне нужно отсюда уйти.
Не дожидаясь ответа, она бросилась к двери, рывком открыла ее и услышала голос доктора Блум:
— Ей было восемнадцать лет, Джуд. Подумайте об этом.
Джуд захлопнула за собой дверь.
Джуд позвонила Майлсу и попросила встретиться у Зака; потом она поехала прямо к парому. Успела вовремя, минута в минуту. Паром как раз загружался, когда она прибыла на причал.
Получасовая переправа показалась ей вечной. Она нервно постукивала пальцами по рулю.
Джуд ни в чем не была уверена, но одно знала точно: нужно добраться до Грейс. Сейчас ей хотелось собрать всю семью под своим крылышком и надежно укрыть, как бывало когда-то. Хотя бы то, что осталось от ее семьи, хотя бы то, что Лекси оставила от ее семьи.
Покинув паром, она медленно поехала по городу, выискивая в толпе темноволосую девушку в шортах-бермудах и голубой футболке. Десятки раз ей казалось, что она заметила Лекси, и она жала на тормоза так, что ехавшие сзади автомобили принимались сигналить.
Джуд свернула на Тернаджин-Уэй и проехала мимо начальной школы к группе продленного дня. Там она вышла из машины и направилась к симпатичному дому в стиле шале, в котором и размещался детский сад «Глупый мишка». В игровой комнате с разноцветными пластиковыми столиками и круглыми подушками было пусто.
Джуд прошла на задний двор, где с десяток ребятишек качались на качелях, играли в песочницах и в крошечном домике. Она оглядела двор, выискивая глазами Грейс, которая, как она знала, всегда держится особняком.
— Привет, Джуд, — сказала хозяйка Ли Скиттер. Они давно знали друг друга. Младший сын Ли когда-то играл в футбол с Заком. — Ты сегодня рано.
— Я не вижу Грейс, — сказала Джуд, с опозданием осознав, что не поздоровалась и с ходу взяла резкий тон.
— Она с Лекси, — сказала Ли. — Лекси здорово изменилась, правда?
У Джуд по спине пробежал холодок.
— Ты позволила ей увидеться с Грейс?
Вопрос, видимо, удивил Ли, а может быть, и не вопрос, а повышенный тон Джуд.
— Она сказала, что вы не возражаете. Да и никакого судебного предписания мы не получали. То есть я знаю, конечно, что у нее нет опеки, но мы же все знали, что однажды она вернется…
И почему только Джуд раньше об этом не подумала? Ли Скиттер знала Зака и Лекси еще со времен учебы в школе. Несколько раз, когда было уместно, она говорила, как ей нравится Лекси. Можно не сомневаться, что она даже жалела девушку. Ее многие жалели. Когда в новостях показали сюжет о суде, многие затрубили во все трубы, что наказание слишком суровое. Ну да, бедная Лекси!
Джуд начала паниковать. И почему только они не заручились на всякий случай судебным запретом? Самое меньшее, что она могла сделать, — предупредить Ли и учителей в школе, что Лекси нельзя приближаться к дочери. Неужели полная опека не дает им этого права?
— Джуд! Что-то не так? Зак не говорил мне, чтобы я не допускала к Грейс ее мать.
Джуд отодвинула Ли в сторону и бросилась через двор, посыпанный опилками. У ворот она повозилась немного с замком и побежала дальше между деревьями к пляжу. Там она резко остановилась, содрогнувшись.
На пляже повсюду смеялись и играли дети. Воспитательница дневной группы сидела у выброшенной на берег коряги и следила за ребятишками.
«Успокойся, Джудит».
Она осмотрела берег.
Вот она — маленькая светлоголовая девочка рядом с молодой брюнеткой.
Лекси.
Джуд бросилась бежать, чуть не падая от охватившей ее внезапной ярости. Она схватила Лекси за руку, развернула к себе.
Лекси побледнела.
— Д-джуд.
— Привет, бабушка, — сказала Грейс. — Это моя новая подруга.
— Грейс, ступай к Тами, — строго сказала Джуд.
— Но…
— Немедленно! — рявкнула Джуд.
Грейс вздрогнула от сурового приказа, сникла и поплелась прочь, свесив голову.
— У тебя нет права находиться здесь, — сказала Джуд.
Лекси молча смотрела на нее. Джуд сразу отметила про себя, что она исхудала чуть не до истощения, но по-прежнему очень юна. А когда она обратила внимание на кудрявую неукротимую шевелюру, то вспомнила слова Мии: «Она на меня похожа, Madre, а что, если мне заплести дреды, как думаешь?» — и отпрянула, покачнувшись. Зря она сюда пришла, зря подошла к Лекси. Она еще недостаточно окрепла.
— Уходи, — еле слышно пробормотала Джуд. — Прошу тебя…
— Мне нужно было ее увидеть.
— И ты увидела. — Джуд от слабости чуть не падала, ей понадобились все силы, чтобы устоять.
— Она одинока, — сказала Лекси, глядя на Грейс, которая держалась в стороне от детей.
— А ты чего ожидала? — с горечью спросила Джуд. — Она выросла в разрушенной семье.
— Я хотела убедиться, что она счастлива. Я бы тогда сразу уехала. Но она не счастлива.
Джуд открыла сумочку, поискала бумажник трясущимися руками.
— Я заплачу, чтобы ты ушла. Сколько? Двадцать тысяч долларов? Пятьдесят? Просто скажи, сколько ты хочешь. — Лекси изменилась в лице, но Джуд трясло так сильно, что она уже плохо соображала. Тупая боль сдавила грудь, и у нее промелькнула ужасная мысль, как бы не упасть в обморок. — Сто тысяч. Что скажешь?
— Я отдала ее Заку, — сказала Лекси. — Отдала. Вы знаете, как это было тяжело? Можете представить?
— Что значит потерять ребенка? — переспросила Джуд. — Да, Лекси. Я знаю, каково это.
— Я сделала это, потому что любила ее, а еще потому, что доверяла вам, Заку и Майлсу, думала, вы станете для нее семьей.
Джуд прочла укор в глазах Лекси и поняла, что он заслужен, но от этого ей стало еще больнее.
— Мы и есть ее семья.
