— Сделай одолжение, — шутливо проговорила Ребекка, — в том самолете, в котором мы сейчас полетим, пожалуйста, не устраивай пожара. Хорошо?
Тереза не улыбнулась.
Когда они подошли к кассе, Ребекка вдруг неожиданно для себя самой попросила три билета до Сан-Антонио, штат Техас, с пересадкой в Далласе. Кассирша улыбнулась и спросила, где бы они хотели сидеть, а затем молча занялась оформлением. Копы к ним так и не подошли.
— Зачем ты купила три билета? — спросила Тереза.
— Чтобы нас не сразу нашли, когда будут проверять записи, — коротко объяснила Ребекка. — Кроме того, ехать будет попросторнее. — Она сосчитала оставшиеся деньги. Около двух тысяч долларов.
— Они смотрят прямо на нас, — сказала Тереза, повысив голос.
— Возьми себя в руки! — Ребекка оборвала ее с такой резкостью, что испугала и себя, и девочку. — Успокойся, Тереза, — добавила она тихо. — Единственное, что нам сейчас нужно, — это попасть на самолет. Договорились?
— Ладно, — прошептала Тереза.
— Отлет по расписанию в десять тридцать. Значит, до посадки всего час. Пошли.
— Я боюсь, — проговорила девочка дрожащим голосом.
— Пока ты со мной, ничего плохого случиться не может, — сказала Ребекка.
Билеты на этот рейс распродали на удивление быстро, и они присоединились к группе ожидающих. Потом сели рядом на скамейку. Копы не появлялись. Через стеклянные панели были видны обтекаемые силуэты самолетов, плавно скользящие среди ослепительных огней.
— Мне теперь кажется, что я с самого начала знала, кто ты такая, — мягко произнесла Тереза. В окружающем шуме ее голос был едва слышен. — Буквально с того самого момента, когда ты вошла в мою комнату. Я тебя узнала.
Ребекка притянула ее ближе, и Тереза пристроила голову ей на плечо.
Ночь они провели в аэропорту Далласа, ожидая первого утреннего рейса на Сан-Антонио. Оказавшись на борту, Тереза сразу же заснула, так что большую часть полета ее голова покоилась на плече Ребекки. Ребекка была этому рада. Впереди девочке предстояло много испытаний.
Ребекка сидела и думала о Райане. Он полностью исчез из ее жизни на все эти тринадцать лет, так что даже вспоминать отдельные детали их отношений было для нее немного странно.
Они жили по соседству в Южной Каролине. Райан был на два года старше, и в детстве они почти не общались. Но несмотря на запрет родителей водить знакомство с этим хулиганом, она всегда ощущала рядом его незримое присутствие.
Родители Райана были разведены. Ребекку инстинктивно влекло к нему еще и по этой причине, потому что сама она рано потеряла мать, а поспешная повторная женитьба отца счастья ей не прибавила. В Райане Фостерс она видела родственную душу.
Однако вели они себя совершенно по-разному. Ребекка была прилежная девочка, сосредоточенная на учебе, в то время как Райан выказывал полное безразличие к общепринятым нормам поведения и даже имел приводы в полицию. О его выходках циркулировало так много россказней и слухов, что отделить правду от вымысла было очень трудно.
Наконец ей исполнилось пятнадцать. Да, она посматривала на него. Иногда. Но не больше. Смотрела ему вслед, когда он с шумом проносился мимо на своем побитом мотоцикле, вполуха слушала скандальные россказни о его прегрешениях, но в эти холодные, как будто отливающие металлическим блеском, голубые глаза смотрела за все время от силы раза два. Не больше.
А затем жизнь Райана сделала неожиданный поворот. Как это случилось, она и сейчас толком не понимала, но этот бунтарь, известный тем, что по своей охоте ни разу не открывал ни одной книги, вдруг сдал на «отлично» отборочный тест и получил стипендию в Стэнфорде[17]. Рокер в кожаной куртке захотел стать врачом.
Сама же Ребекка начала мечтать об этом еще в раннем детстве. Теперь она все чаще стала думать о Райане. И вот однажды, вместо того чтобы пронестись мимо на своем мотоцикле, он с визгом затормозил, повернулся на сиденье и удивительными глазами посмотрел прямо ей в душу.
А теперь она, спустя целую эпоху, летит к нему и везет их рожденную вне брака дочь.
Самолет начат снижаться. Ребекка посмотрела вниз, на Сан-Антонио. Обширное плато было окрашено в розовый цвет, холмы отбрасывали тени длиной в милю. Сам город располагался амфитеатром и с высоты выглядел абсолютно лишенным растительности, хотя она знала, что там, внизу, есть много зеленых лужаек и цветущих кустарников. В окно ударил слепящий луч солнца, прямо в лицо Терезе. Она застонала, начала крутиться, а вскоре проснулась.
— Где мы?
— Прилетели в Сан-Антонио.
— А мне снился тот пожар, в котором погибла мама.
Ребекка нежно погладила курчавые волосы.
— И что же?
— Мне приснилось, что это сделала я.
Ребекка некоторое время молчала, прижимая к себе Терезу.
— Неужели? — спросила она наконец. — Неужели это сделала ты?
Она почувствовала, как напряглось и задрожало хрупкое тело Терезы.
— Не знаю, — с трудом проговорила девочка. — Как только я пытаюсь об этом подумать, так тут же начинаю закручиваться в какую-то страшную спираль, из которой нет выхода. Поэтому боюсь даже пробовать.
— Доверься мне, и я тебе помогу.
Ребекка вспомнила пожар в «Боингс-747», объятые ужасом лица людей. Перенесенный кошмар, наверное, будет вспоминаться им всю оставшуюся жизнь. А ведь все могло закончиться ужасной катастрофой, гораздо худшей, чем та, в которой погибла Барбара. Эта катастрофа могла унести жизни сотен людей. Неужели это тоже Тереза? Думать об этом было непереносимо.
Увезти девочку от Майкла и Девон еще не значило решить проблему. Нет. Тяжкие испытания Терезы на этом не кончились. И не кончатся, наверное, еще очень долго.
Ребекка еще крепче обняла девочку.
— Тереза, я хочу, чтобы ты знала, что я проклинаю себя за все твои страдания. И не важно, что там на самом деле произошло в Сан-Франциско. Вряд ли я когда-нибудь смогу себя простить.
Тереза затрепетала еще сильнее.
— Не говори так. Это все моя вина.
Голос у девочки был таким слабым, что Ребекка похолодела. Она захватила ладонью подбородок Терезы и посмотрела ей лицо.
— Мы начинаем новую жизнь, Тереза. Только это имеет сейчас значение. Не прошлое. И больше старайся о нем не думать. Посмотри, какой прекрасный вид внизу.
Тереза продолжала, не мигая, смотреть на Ребекку.
— Как я должна тебя теперь называть?
— Можешь продолжать звать меня Ребеккой, если хочешь.
— Ты не хочешь, чтобы я звала тебя мамой?
Ребекка грустно улыбнулась.
— Мало ли чего я хочу. Вот если ты хочешь, тогда другое дело. Посмотрим, как пойдет дело.
