Он был замечательным, терпеливым, прекрасно за ней ухаживал.
Сара еще больше полюбила его.
Затем все вроде как… ухудшилось на второй день. Температура возросла. И росла. После этого Сара мало что помнила, все происходило словно в дымке. Временами она видела обеспокоенное лицо Роланда, когда он заставлял ее пить сок. Слышала, как он кричал: «Хренов грипп, как же!» и «Если ты через пять долбанных секунд не явишься сюда!..». Роланд, сидя с ней в ледяной ванной, поддерживал и не давал ей вырваться, шепча сдавленным голосом на ухо снова и снова, что любит ее. Над ними склонился мужчина с самой черной кожей, которую она когда-либо видела, с дредами, опускающимися до ягодиц и лицом фараона.
Затем очень долго ничего не было, пока ее температура, похоже, не спала. В середине третьего дня она очнулась. Желудок успокоился, а зубы очень болели.
Роланд, устроившийся в кресле у кровати, сжимал ее руку. Таким изможденным Сара его еще не видела. Щеки и подбородок покрывала черная щетина. Новые морщины пересекали лоб и уголки рта.
Когда Сара стиснула его руку и слабо улыбнулась, его облегчение было просто душераздирающим. Забравшись в постель, он лег сзади нее, погрузился лицом в ее волосы и крепко обнимал около получаса.
– Ты меня чертовски напугала, – с надрывом прошептал он.
– Извини, не хотела.
Он коснулся губами ее затылка.
– Я люблю тебя, Сара. – Он прижался еще ближе, словно желая проникнуть ей под кожу, если бы мог. – Я так сильно тебя люблю.
Улыбаясь, она закрыла глаза, чувствуя, что дремота накатывает на нее.
– Я тоже тебя люблю.
* * *
Сет и Дэвид готовили ужин, когда осознали, что к кухне идет Дарнелл. Дэвид застыл, собираясь полить подливкой органических корнуоллских куриц. Сет перестал нарезать морковь для салата.
Оба чувствовали сильное беспокойство в человеческих эмоциях своего друга и встревожено переглянулись прежде, чем повернулись к двери.
Дарнелл показался на пороге с пачкой распечаток и выглядел донельзя изумленным.
– Что такое? – спросил Дэвид, откладывая ложку и вытирая руки ближайшим полотенцем.
Дарнелл громко сглотнул.
– Я наконец сумел расшифровать файлы на одном из лэптопов, которые вы украли, когда спасли Амириску.
Таинственная женщина наконец назвала им свое имя, когда проснулась после того, как спала почти два дня.
Сет бросил нож и морковь, а Дарнелл подошел ближе.
– И?
– Они все об Ами, – сказал тот, произнося имя бывшей пленницы, как сокращение от Амелии. – Сколько они ее продержали. Тесты и эксперименты, которые над ней проводились. Ужасные опыты и пытки. Столько боли.
Сет склонил голову набок.
– Они написали, кто она? Где они ее нашли?
Ами достаточно сильная, чтобы Сет не мог прочитать ее мысли и найти информацию без ее ведома. И не желал пугать ее.
Дарнелл медленно кивнул.
– Ты не поверишь. Черт, я сам прочитал это пять раз и все еще не верю.
Сет взял предложенные бумаги и развернул их так, чтобы Дэвид тоже смог увидеть.
Когда Сет дочитал до первого важного абзаца, его охватило изумление.
– Ты серьезно? – выдохнул Дэвид рядом с ним.
Тут какое-то движение привлекло их внимание к двери.
Там стояла Амириска, глядя на них огромными глазами, лицо ее было наполнено таким страхом, словно она поняла, что теперь им известна ее тайна.
***
Сара улыбнулась, когда Роланд взял ее за руку и переплел их пальцы. И хотя единственным источником света была лишь серебристая луна, она без труда видела все – и взирала на ночь вокруг себя с изумлением.
Все было таким четким, как будто был просто пасмурный день.
Высокие величественные деревья, переходящие в густой лес. Светлячки, сверкающие среди стволов. Раскинувшийся луг с невысокими дикими цветами, многие из которых закрыли лепестки на ночь.
Посреди этой красоты стоял их новый дом: обширное одноэтажное строение с просторным подвалом и тремя туннеля для побега вроде тех, что под домом Дэвида. Их вырыли за несколько недель благодаря Крису и его организации помощников, пока Сара привыкала к переменам, происходящим в ее теле.
Когда они шли по красивой выложенной булыжником дорожке, которая вела к крыльцу, Сара снова изумилась многообразию запахов, приносимых летним бризом. Но самым захватывающим был аромат Роланда. Не одеколон, а просто мыло, вода и его собственный запах. Вкусно.
И звуки…
Раньше она слышала лишь ч-ч-ч тех странных жучков и кваканье лягушек. Теперь улавливала, как ветер шелестит одеждой, как полевые мыши шныряют по далеким полям, опоссум неуклюже двигается по лесу в миле отсюда, олени тихонько постукивают копытами и стискивают зубы, прогуливаясь рядом с ручьем еще дальше. Совиные перья бились в воздухе над головой, пока птицы искали себе жертву. Летучие мыши хлопали крыльями, насыщаясь насекомыми.
Сердцебиение Роланда, сильное и размеренное, ускорилось немного, когда Сара ему улыбнулась.
Ее органы чувств стали острее. Все они, даже осязание. А ее сила!..
Она превзошла силу и скорость Этьена и Лизетт, что изумило их и заинтересовало ученых. Никто этого не ожидал, даже Сет. Более молодые бессмертные всегда были слабее старших.
Неужели дело было в том, что человека обратил бессмертный, а не вампир?
Что такого особенного в крови Роланда?
Неужели то, что он настолько стар, делало его кровь чище?
Неизвестно.
Работники Сети уговаривали Роланда привести Сару в лабораторию с тех пор, как узнали, что она обратилась, но тот категорически отказался. Она понимала, что любимый защищает ее и не желает сам проходить тесты. Но это было важно, так что Сара решила, что попробует уговорить его позже.
Пусть на других он почти всегда ворчал, но с Сарой Роланд был сама доброта.
– Тебе правда это нравится? – спросил он.
– Нравится, – поклялась она, пока они поднимались по ступенькам на крыльцо.
Он остановился и притянул ее в свои объятия.
– Я люблю тебя, женушка.
Он наклонил голову и овладел ее ртом в чувственном поцелуе.
– Я тоже люблю тебя, муженек, – прошептала она ему в губы.
Раздалось тихое рычание, когда он углубил поцелуй, скользя руками вниз, обхватывая ее попку и прижимая Сару к себе.
Когда она отступила, то знала, что ее глаза пылают зеленым, чувствовала, как выдвигаются клыки – как обычно, когда ее охватывали сильные чувства. Впервые увидев себя такой, она была в шоке. Они с Роландом занимались любовью в душе, и она заметила потом свое отражение в зеркале.
