Шокировано уставился на неё.
Элина убрала взор на пол.
— Сначала, я только подозревала, но теперь… Теперь он этого даже не скрывает. Отвечает на её звонки в моём присутствии. Говорит, что едет вечером к ней…
В груди закипело. Мне очень хорошо известно, что такое предательство и как от этого чудовищно больно.
— Поэтому ты решила вскрыть обман Лики? — Мотив стал очевиден — ненависть ко всем изменникам. — Тогда разводись с ним. Ты — красивая женщина, умная и обеспеченная. За тобой любой мужчина будет волочиться. А этого кондома я за яйца на заборе подвешу, чтобы не повадно было.
— Я переживаю за детей. Как они воспримут уход отца? — жалостливо посмотрела она.
— Лучше переживай о том, как они воспримут, что папаша — блядун, а мамаша — бесхребетная курица, когда вырастут. Жестоко, прости, но правда.
Элина опустила лицо в ладони и заплакала. Выдохнул снисходительно и прижал сестру к себе, успокаивая.
— Линка, — обратился по-старому, как раньше в детстве. — Собирай-ка свои манатки, детей и переезжай сюда. А тот дом либо сдай, либо продай. Лучше продай, чтобы тому козлу не было места, куда блядей водить. Сменив обстановку, малышня и не заметит его отсутствия.
— Сюда? — шокировано посмотрела на меня, но в глазах различил огонёк. — Дети, шум, гам — они же чумные у меня!
— Здесь как раз этого и не хватает. Слишком много произошло в этом доме печального и мне бы хотелось добавить сюда радость, суету и детский гам. Всё-таки дом я покупал для этого, — укол тоски вонзился где-то в межреберье.
— А твоя жена? — сестра справедливо сомневалась. — Ей нужен отдых, да и не ладили мы никогда.
— Я обсужу с ней, но, уверен, Вика не будет против. Мама, кстати, всегда грустит по внукам. Малышня хоть займёт бабушку.
Мой позитивный настрой пробудил в сестре жизнь и девушка начала улыбаться, свет в глазах стал ярче.
— Хорошо. Спасибо, Гер. Я даже не могла представить себе такое. Ты — чудо, — Элина бросилась меня обнимать, и я не стал сопротивляться.
Когда окрыленная девушка покинула дом, неожиданно осознал, что это всё доставило мне самому неописуемую радость. Я, словно сбросил со своего плеча мешок с грузом. Сразу стало легко и радостно.
Время перевалило за девять. Нетерпеливо поглядывал на часы. Вика должна уже вернуться. Уйти на боковую не мог, пока не увижу её. Может съездить за ней? Но за руль после операции пока нельзя. Чёрт!
Оделся и вышел во двор, как будто это должно ускорить процесс её возвращения. Не только не ускорило, но и расстроило — Вика приехала в обществе Миши. С одной стороны "спасибо за извоз", с другой — чего он к ней так жмётся? Прибил бы гада!
Они вышли из машины, и некоторое время разговаривали. Вика начала отступать, чтобы уйти, но мужчина притянул её к себе и обнял, причём совсем не по-дружески, на мой взгляд. Если его губошлёпы потянутся ниже носа моей супруги, я ему точно что-нибудь вправлю. Жена упёрлась в него ладонями и мягко, но настойчиво отодвинула от себя.
Хрен тебе, козёл!
Вика прощалась, направляясь к калитке. Кажется, пора линять, а то решит, что слежу за ней. А я слежу! Прошмыгнул обратно в дом, быстренько разулся и снял куртку. Занял позицию на диване.
Вика вошла, шурша пакетами. Слышал вжик сапог и куртки. Уставшее дыхание.
— Привет, — улыбнулся ей, когда супруга прошла в гостиную.
Девушка на секунду растерялась, но потом прошла глубже.
— Ты должен отдыхать после операции, — проронила Виктория, направляясь к себе.
— В больнице хватило, — отмахнулся. — Я ждал тебя. Хотел поговорить с тобой.
— Нам не о чем говорить, — в очередной раз со смаком подчеркнула супруга и поспешила пройти к себе.
— Я не о нас! — крикнул вдогонку. Тормознула и оглянулась. — Я хотел узнать твоё мнение.
— На что?
— Я пригласил Элину с детьми переехать сюда.
Вика немного запнулась, не понимая.
— Она, вроде, — не бездомная. У них ремонт?
— Развод, — ответил коротко. Бровь девушки приподнялась в раздумьях.
— Да, ничто не вечно, — хмыкнула. — Собственно мне всё равно. Это твой дом и тебе решать. Если детский шум не будет тебя беспокоить, то ради бога, — и, пожав плечами, вновь направилась к себе.
Стало как-то горько от её сухости и безразличия. Захотелось зацепить.
— Этот дом был куплен как раз для детского шума.
Вика приостановилась и сурово посмотрела на меня.
— Да? Что ж ты тогда так яростно требовал аборта? — жестоко резанула чернотой глаз. — Или дом планировал вмещать только детей от Лики?
— Лика не была беременна!
Об этом жена, уверен, до сих пор не в курсе. Вика замерла, пару секунд переваривая информацию, а потом грубо выругалась. Усмехнулся. Что правда, то правда.
— Зато сколько крови выпила, мерзавка, — сердито прорычала девушка.
— Да, не мало, — кивнул я, смотря, как супруга задумчиво застыла. — Спокойной ночи, — захотелось уйти первым и не смотреть ей вслед. Встал и поспешил наверх.
— И тебе, — ответила машинально.
Через неделю абсолютного безделья, полез на стену и настоятельно потребовал найти мне работу. Любую! Хоть салфетки складывать или натирать посуду в кондитерской. Жена бастовала и всячески противилась моему энтузиазму, но вскоре вынудил её сдаться.
Вика усадила мою инвалидную тушку в кабинете вести счетно-вычислительные работы. Ладно, в этом я тоже профи. Просидел часа четыре за бумажной волокитой, а потом всё же решил немного размяться и пройтись. Целью было манговое пирожное, хранившееся в холодильнике специально для меня. Супруга никогда бы не смогла отказать кому-то в десерте будь то Муссолини или сам Люцифер из преисподней. Я же просто скопировал кота Шрека.
Сунул нос в цех и офигел, так и застыв с открытым ртом. Моя жена сидела за оформительным столом и вылепливала из шоколада самый натуральный мужской член. Плавно феллировала и разглаживала руками, сосредоточенно и любвеобильно склоняясь над ним и внимательно разглядывая уздечку и головку. Ни хрена себе!
От представшей картины в штанах мгновенно загорело, и я поспешил удрать, но зацепился локтем за ручку сотейника, который эпично и с грохотом полетел на пол. Долбанная посуда!
— Это всего лишь шоколадный член, — голос Вики, в котором различил усмешку.
— Просто ты и член в совокупе на меня плохо влияют, — заикаясь, попробовал объясниться, хотя лучше бы молчал.
— Это торт для девичника, — спокойно пояснила девушка. — Честно сказать, делать подобное не в моём стиле да и не соответствует тематике нашей кондитерской, но после ограбления нам нужны заказы.
— М-мудро, — кивнул.
Вика осмотрела моё немного нервное состояние и не сдержалась от улыбки.
— Где твой профессионализм? Лучше подскажи. Иди-ка сюда.
Ты меня без ножа режешь, родная. Сглотнул и приблизился. Работа конечно идеальная. Жена пролепила буквально всё, даже вены и мелкие морщинки. Телесный цвет у основания плавно переходящий в более возбужденный и красноватый у головки. Чёрт!
— Взгляни. Как думаешь, головку, наверное, обнажить лучше, не отяжелять крайней плотью?
Да, твою ж мать! Молю, замолчи, женщина! Терпеливо разглядывал шоколадную непристойность, стараясь сформулировать ответ и сложить буквы в слова.
— Эм… думаю лучше без… этой самой… плоти… крайней, — промямлил и вспотел.
— Но у тебя, вроде, крайняя не так явна при эрекции.
— Вика, речь про шоколадный член. Мой оставь при мне, — нервно улыбнулся, ощущая, как волосы на затылке встопорщились.
— А по-твоему, я с чьей натуры леплю?! — возмутилась жена. — У меня в памяти пока только твой свеж.
Теперь даже не знал, что лучше — отругать за подобную рекламу личных сокровенностей или расцеловать за верность моему вояке. Протяжно выдохнул, проронив:
— Ах вот ты какой Герман-младший… Извини, браток, не признал.
Вика не сдержалась и от души засмеялась.
У дверей снова раздался грохот. Обернулись. Шоколадный причиндал с моей натуры смутил, видимо, и Михаила, зачем-то пожаловавшим сюда.
