не узнали. Хотела под гипнозом его заставить подписать дарственную на долю в бизнесе?
- Нет. Под гипнозом было нельзя. Он бы мог оспорить эту подпись. И, потом, я что - зря такой план разрабатывала? Я хотела явиться к Сергею на дачу вместе с тобой, Гриша. Он был бы в шоке, узнав, что твоя Герда – это нанятая им же самим для твоего устранения ведьма, да к тому же целая и невредимая, ни в какой не в коме. Уже одно это выбило бы его из колеи. Конечно, он стал бы всё отрицать, но я бы смогла его убедить подписать отказ от своей доли в твоём бизнесе. Его тесть, Марков Владимир Иванович, как вам всем известно, человек весомый в определённых кругах, и весьма скорый на расправу. Фотографии, которые сделал Вадим, предназначались не Сергею. Они предназначались Маркову в том случае, если бы Сергей отказался подписать то, что подготовил твой юрист. А ещё, в случае отказа, я бы приложила запись нашей с ним беседой. В полицию с этим не пойдёшь, а вот Владимиру Ивановичу было бы интересно узнать, каков мерзавец его зять. Он точно захотел бы вырвать свою дочь из лап такого негодяя. Ну, и добить его я могла бы одним движением руки.
- Это как? – удивилась Лариса.
- Дело в том, что пока мы жили у Саши, я посылала Сергею страшный сон: женская рука приближается к его груди и вынимает из грудной клетки сердце. Рука была в массивных браслетах. Мне достаточно было бы просто протянуть к нему руку. Я собиралась надеть именно те браслеты, которые он видел во сне. Он бы очень испугался за свою жизнь. Тут Сергею точно был бы мат. А уж если припугнуть оглаской... Сами знаете, как легко можно испортить человеку репутацию, и как трудно потом её восстановить.
- А ты не предполагала, что с Сергеем такое может случиться? – поинтересовался Саша.
- Нет, меня же не он, меня же Гриша интересовал. Я, когда смотрела карты и увидела смерть, была просто уверена, что это твоя смерть, Гриша, - Ёлка слегка сжала руку Огарёва.
Был уже второй час ночи, а они всё никак не могли наговориться. Ведь за то время, что Ёлка отсутствовала, столько всего произошло! Мужчины рассказывали, как продвигаются дела в бизнесе Гриши. Саша часто появлялся в «Лунном свете» и был в курсе всего, что там происходило. Света помогала Ларисе Дмитриевне в её очередном магазине. Да всего и не расскажешь за какие-то четыре часа. Лариса ахнула, посмотрев на часы.
- Может, вы останетесь у меня. Места всем хватит, - предложила она.
- Мам, ты не сердись, но мы поедем домой, да, Ёлка?
- Да. – Согласилась она. - Лариса Дмитриевна, мы просто так соскучились друг по другу... Вы простите, но мы хотим остаться наедине.
- Гриша, ну, ты же выпил. Разве можно за руль?
- Мы такси вызовем, не волнуйся.
- А я останусь, - сказал Саша, увидев, что Лариса огорчилась.
Вскоре подъехало такси. Прощаясь, Гриша попросил Сашу завтра поработать без него. Он хотели не только побыть наедине, но и вместе навестить Светлану, порадовать её своим примирением.
- Ну, что, сразу спать или, может, ещё шампанского на радостях? – едва они переступили порог квартиры, спросил Гриша, обнимая любимую.
- Давай лучше чаю. Я и так сегодня выпила много.
- Разве много? Мы с тобой днём бутылку «Брюта» выпили, да у мамы две бутылки шампанского на четверых за весь вечер. И, то, я заметил, что ты пропускаешь. Что-то не так? – и вдруг спросил с волнением:
- Со здоровьем всё в порядке?
- В общем, да. Только, понимаешь... Гриша... – она замялась.
- Ёлка, говори уже! Не тяни. – Огарёв отстранил её и посмотрел в глаза.
- У нас будет малыш. Представляешь, за столько лет ни одной беременности у меня, а с тобой с первого раза...
Гриша замер. Потом спросил севшим от волнения голосом:
- Это точно?
Ёлка кивнула.
- И ты молчала!?
- Гришенька, я просто хотела насладиться нашей встречей. Если бы я сказала тебе сразу, то нас, вроде, уже как трое получается, а я хотела побыть с тобой наедине. Я, правда, так истосковалась по тебе...
- Ёлка... у меня слов нет... – Гриша снова обнял её. – Ты никогда не перестанешь меня удивлять! Надо же умолчать о таком...
- Если бы ты узнал при первых минутах, то наша встреча была бы скомкана этим известием. Мы бы не поговорили с тобой откровенно, всё время возвращались бы к моей беременности... Но ты хоть рад?
- Рад ли я!? Господи, да, конечно, рад! Неужели ты сомневаешься? Подожди... Это и есть та причина, по которой ты собиралась объявиться в ближайшее время?
- Да, Гриша. Хоть я и увидела тебя тогда с Полиной, я всё равно собиралась сказать тебе про своё положение. В какой бы ссоре мы с тобой не были, но ты должен был знать о малыше. Ведь он не только мой, но и твой... – она поцеловала его нежно. – Ну, что, идём пить чай?
- Конечно.
Гриша помог Ёлке раздеться и подхватил на руки.
- Я теперь всегда буду на руках тебя носить, чтоб не сбежала, - поцеловал он её в щёку и отнёс на кухню. Посадил на стул возле окна. Поставил чайник.
- Знаешь, а ведь ты права. – Он присел перед ней на корточки.
- В чём?
- Что не сказала про беременность сразу. Я от радости ни о чём больше думать не могу. Только о малыше, - и он, обняв её, прижался губами к животу. – Хотя, нет, могу.
- И о чём же?
- О свадьбе.
- Ты серьёзно?
- Конечно. У ребёнка должна быть полноценная семья.
- Так, значит, дело только в ребёнке? Значит, если бы не моя беременность, то... - Ёлка нахмурилась, но не успела договорить, так как Гриша выпрямился и подхватил её на руки:
- Это, что б ты не убежала, - улыбнулся он. – Кстати, чайник кипит.
И он с женщиной на руках подошёл к плите.
- Гриша, поставь меня на пол. Тебе же неудобно! Я не убегу. Честно, честно... - Ёлка с любовью смотрела на Гришу.
- Не поставлю, пока не
