надо только меня жалеть. Терпеть этого не могу. Я рассказал вам все не для того, чтобы вы меня жалели.
— Тогда зачем?
— Вы задали вопрос — я дал ответ, — вновь закрылся Воронцов. — Вашу трагедию всей жизни я уже слышал. Почему бы не отплатить тем же?
Язвит. Отдернула руку, скидывая ладонь Кирилла с ноги. Хватит.
— Вам уже пора, Кира, — усмехнулся он, возвращая руки на руль. — Александр ждет.
Первым порывом было выскочить из автомобиля. Но я удержала себя на месте — а как я сама реагировала на Лину? Да так же. Если не хуже.
— Кирилл Романович, прекратите. Я вам уже все объяснила. Обсуждать эту тему дальше я не намерена.
Зазвонивший телефон Воронцова прервал меня. Начальник недовольно ответил на вызов. Выслушал кого — то со сосредоточенным видом.
— Я понял, Жень. Сейчас буду.
Вот и вам, Кирилл, пора.
— Мне нужно ехать. Подумайте над тем, что я сказал.
— До понедельника, Кирилл Романович, — спокойно попрощалась я. Уже у подъезда чуть замерла, но обернуться так и не решилась. Только сжала зубы и открыла дверь. Едва успела зайти домой, зазвонил телефон.
— Кира! У меня шикарные новости! Сегодня с утра в «Легион» привезли Гильнары.
— Здорово, — обрадовалась я. — Значит, Мишка понравился?
— Еще как! Спасибо тебе хотела сказать. Только вот верхом пока не получится ездить, Кир. Сама понимаешь. Если хочешь, возьми завтра Витьку. Меня не будет.
— Я поняла, — закивала я. — Приеду.
— Ну все, отлично, — обрадовалась знакомая.
Одной проблемой меньше. Почему — то после разговора с Воронцовым не особо — то и хотелось ехать на прогулку с Шерном. И Света вовремя позвонила. И потому, расстроив Александра тем, что не приеду, оставшуюся часть дня вновь посвятила работе. В понедельник предстояло несколько важных дел. Первое, что нужно было обязательно сделать, так это заполучить настоящее заключение эксперта о стоимости картин и экземпляр расторженного брачного контракта для сведения. М-да…
А в воскресенье я все-таки съездила в «Легион». Винтеркайзер после привычного мне Мишки казался двухметровым шкафом. Я долго пыталась присидеться на нем и найти контакт. Шерн как раз в это время вел тренировки в манеже и ржал, наблюдая за моей ездой. Витя шел хорошо, чего не сказать обо мне — к середине занятия я превратилась в мокрую мышь, желающую лишь одного — оказаться на земле.
После летящих аллюров Михмалли энергичные и амплитудные движения Вити казались мне сущим адом — непривычно и оттого жутко неудобно. Мы с Мишкой, конечно, не телепались клячами, но до того, что показывал сейчас Витька, нам было далеко.
Саша помог — посмотрел за моей посадкой и подправил ее, посоветовав почаще садиться на Витю без стремян, чтобы сесть в седло глубже и перестать цепляться за него. А как не цепляться, если чувствуешь себя прыгуном на батуте?
— Кира, я больше не могу смеяться, — простонал Александр, безуспешно пытаясь подавить новую порцию смеха и утирая выступившие из глаз слезы. — У тебя такое лицо, будто это он на тебе едет.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — набычилась я и, отшагав коня, увела его в конюшню.
На месте Саши я бы тоже смеялась.
Затем довольно долго стояла у Мишки, рассказывая ему о ситуации с Воронцовым. И не знала я, что больше меня волновало: загвоздка в деле или чувства к начальнику. Михмалли, как и всегда, был прекрасным собеседником — слушал, не перебивал и в поддержку шебуршал губами по моим рукам. На прощание уткнувшись носом в золотистую шею, обняла ахалтекинца. Почему жизнь такая сложная штука? Как было хорошо в древности. Ударил дубинкой и утащил понравившегося человека в пещеру. Увы, сейчас подобное не выйдет.
Домой возвращалась в сумерках. День в «Легионе» был насыщенным и пустым одновременно. Я полностью отринула мысли о работе, погрузившись в приятные хлопоты. Помогла девчонкам с лошадьми, понаблюдала за тренировками и сделала многое из того, что помогало вернуть душевное спокойствие. С Шерном толком не общались — он концентрировал свое внимание на спортсменах. Еще заезжала к родителям. В этот раз они не уже не косились на мои волосы — а ведь на прошлой неделе отец посетовал, что мало меня пороли в детстве, раз решилась на покраску. Мама отреагировала спокойнее, но все равно по ней было видно, что ей жалко мой естественный цвет. И мне жалко тоже… Я даже задумывалась вернуть свои русые локоны — выкрасить поближе к естественному и навсегда забыть о белокурых волосах, как о страшном сне.
Участок дороги, на котором не так давно меня прижимал к обочине Максим, испортился еще больше. Ямы разрослись и на полосу в сторону города. Задумавшись, не сразу же среагировала на внезапное препятствие, и японка с громким «бумц» и скрежетом пластика влетела в выбоину.
— Черт, — выругалась я, тут же сворачивая с проезжей части. Вышла из автомобиля и обошла его вкруг. Бампер вроде целый, а вот колесу не повезло… пробила. Да что же я натворила, что в этом месяце со мной происходит невесть что?!
В сердцах даже пнула по резине носком кроссовок. Сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Так. Запаску не достать — сабвуфер не позволит, даже довольно крепкий мужчина его не вытащит из багажника. Не за что ухватиться толком. Дура, какая же дура. Давно надо было заменить эту бандурину на что-то маленькое. Мне еще повезло, что целый год проездила без эксцессов. Как ребенок, честное слово. Как можно быть такой безалаберной и безответственной?
— Хреново, — вырвалось само собой, когда попыталась позвонить родителям. На телефон они не отвечали… так, ладно. Толку останавливать проезжающие автомобили нет — колесо все равно не поменять, да и вряд ли кто — то одолжит мне подходящее. Потому села в машину, от злости из — за собственного бессилия хлопнув дверью.
Мама, скорее всего, ушла к подруге. Отец… у отца телефон разрядился — сама же ставила его на зарядку и забыла включить. Кому еще можно позвонить, учитывая, что моя собственная связь в любой момент может исчезнуть? И так странно, что пока я в зоне доступа. Но интернета нет — что как раз подтверждает мои страхи. Это только в фильмах у главного героя всегда есть номер эвакуатора — я их услугами никогда не пользовалась и не держала таких знакомых.
Девчонкам набирать бесполезно — Настасья со Славиком. Лена… Лена — вариант. Набрала. Проходящие гудки наводили на грустные мысли. А чего я хотела? Вечер воскресенья. Так, кто еще?
Машину я обслуживала в новом сервисе Данила — он там практически не
