Лука Витиелло - Кора Рейли

В глазах Маттео сверкнул вызов. Он не привык, чтобы кто-то или что-то вставало между нами.

— Я больше не стану тебя бить, Маттео. Я не должна была этого делать, — сказала Ария, удивляя меня.

Ария посмотрела между мной и Маттео.

— Мне жаль, если я сделал тебе больно или напугал тебя, — сказал Маттео.

Я все еще видел его гнев, но не был уверен, был ли он все еще направлен на Арию или на меня за то, что я перешёл на ее сторону.

— Ты этого не сделал. — солгала Ария. Маттео сможет видеть сквозь него, как и я.

Я подошел к ней и обнял за талию. Она посмотрела на меня, ее глаза были полны разочарования. Она все еще была зла из-за Джианны? Ради Бога, ее сестре все равно придется выйти замуж, а Маттео определенно не самый плохой выбор. Он не станет издаваться над Джианной, какой бы стервой она ни была.

Ария снова повернулась к Маттео.

— Не женись на Джианне. — я предупреждающе сжал ее талию, но Ария продолжила. — Она не хочет выходить за тебя замуж.

— Ты тоже не хотела выходить за Луку, и вот, пожалуйста, — сказал Маттео, кивая в нашу сторону.

Это было правдой, но он не принимал во внимание характер Джианны. Она не будет разумной, как Ария.

— Джианна не похожа на меня. Она вряд ли смирится с договорным браком.

Я смотрел на Арию, задаваясь вопросом, было ли это только принятием неизбежного, или этот брак был действительно больше для нее, если ее слова о любви действительно могли быть правдой, а не ее способом облегчения. Но более того, я удивлялся, какого черта меня это волнует.

— Она станет моей женой, когда ей исполнится восемнадцать. Никакая сила в этой вселенной не помешает мне сделать ее своей, — сказал Маттео.

Ария покачала головой.

— Вы мне отвратительны. Вы все.

Она прошла мимо меня, но я не последовал за ней, даже когда она поднялась на лифте в нашу квартиру.

— А ты говоришь, что от Джианны одни неприятности. — пробормотал Маттео, потирая щеку. — Твоя жена — сущее наказание.

Я издал неопределенный звук. Ария становилась все более уверенной, и хотя часть меня была раздражена ее вспышкой, я не мог не порадоваться тому, что она больше не была такой болезненно покорной рядом со мной.

Я любил ее огненную сторону так же сильно, как и все остальное.

Я любил в ней каждую мелочь, даже ее раздражающую эмоциональность.

Любовь.

Я любил Арию.

— У тебя такой вид, будто тебя хватил удар, — сказал Маттео.

Любовь — это риск. Слабость. Что-то, что я не должен принимать.

— Лука?

Я покачал головой, глядя на него и на себя. Я не был способен на любовь.

━━➳༻❀✿❀༺➳━━

Я избегал Арию в течение следующих трех дней, надеясь, что мои чувства ослабнут, если я буду держаться на расстоянии, но увы. Это была пытка, лежа рядом с ней ночью, не целуя и не касаясь ее, но еще хуже было не видеть ее улыбку.

Я проводил еще больше времени в «Сфере», решив выгнать Арию из моей головы благодаря работе, но даже это не сработало.

Мы с Маттео уже возвращались домой, когда позвонил Чезаре. Я сразу понял, что что-то не так. Я видел его всего два часа назад во время быстрой тренировки. Если бы ему нужно было что-то сказать, он мог бы это сделать.

Я поднял трубку.

— Братва застрелила твоего отца. — пробормотал Чезаре, задыхаясь.

На мгновение я был уверен, что не правильно его расслышал. Только широко раскрытые глаза Маттео подтвердили слова.

— Что?

— Он гулял со своей любовницей и получил несколько пуль. Я уже еду туда. Все произошло в его любимом ресторане. Он все еще жив. Доктор будет там через несколько минут. Мне вызвать скорую?

— Никакой скорой помощи. Ты же знаешь правила, — сказал я и повесил трубку.

Я резко повернул руль и развернулся, прежде чем нажать на газ и помчаться к ресторану.

— Черт. — выдохнул Маттео. — Может, и так. Может, кто-то забрал его из наших рук.

— Он еще не умер. — процедил я сквозь зубы. — А братва последние люди, которых я хочу вовлечь в его смерть. Они станут слишком самоуверенными.

Мы прибыли в ресторан в течение пяти минут. Я выскочил из машины. Внутри и снаружи ресторана собралось несколько человек, большинство из которых были солдатами, жившими неподалеку. Полиция еще не приехала. Все в этом районе знали, что это за ресторан. О вызове полиции не могло быть и речи.

Я побежал в ресторан. Солдаты Фамильи вытащили оружие, и Чезаре встал рядом с доктором, склонившимся над отцом.

Земля была покрыта осколками стекла и кровью. Рядом с опрокинутым стулом лежала молодая женщина с дыркой от пули во лбу.

Мы с Маттео направились к отцу. Доктор давил на рану в животе отца, в то время, как его помощник держал пакет для переливания крови.

Отец отчаянно вцепился в руку доктора, втягивая один хриплый вздох за другим, и смотрел на нас широко раскрытыми глазами.

Сколько я себя помню, мне всегда было интересно, каково это — видеть своего отца таким, смотреть, как он испускает последний вздох. Иногда я боялся, что почувствую сожаление или печаль, но ничего не произошло. Только облегчение.

Я опустился на колени рядом с ним, а Маттео с другой стороны.

— Я не могу ему помочь. Если мы вызовем скорую, он сможет выжить, — сказал док, его обветренное морщинистое лицо было серьезным.

Отец схватил меня за руку, выпучив на меня глаза, умоляя. Неужели он не помнит, как избил меня и лишил всякого намека на сострадание? Он пытался что-то сказать. Я наклонился к нему.

— Б-больница… отвези меня… отвези меня в больницу.

Я встретился с ним взглядом и кивнул, затем повернулся к доктору, жестом приказав ему встать. Он, шатаясь, поднялся на ноги, и его помощник тоже.

— Уходите и расскажите остальным, — сказал я им. — Отец не хочет, чтобы его люди видели его последние минуты. Он хочет, чтобы его запомнили, как сильного Капо, которым он был.

Док и его помощник направились к выходу из ресторана.

Краем глаза я заметил, как Маттео надавливает на рану в боку отца, чтобы остановить слова, которые он хотел произнести, и превратить их в болезненные стоны. Сегодня его не спасут.

Остальные мужчины