class="p1">Это Грэм Браммер? Старший брат Билли? Отвергнутый брат-наркоман Билли?
Кто-то использует его. Мы только что пресекли их попытку, но интуиция подсказывает мне, что это был тест, чтобы посмотреть, отреагируем ли мы.
— Что, черт возьми, происходит? — Спрашивает Хантер, переводя взгляд с меня на Грэма, когда он отпускает Тобиаса, который опускается рядом со мной, проводя пальцами по ее волосам.
— Я не знаю, Хантер. Но я что, дурак, что бы не понять, что это была игра? Пробный запуск, чтобы посмотреть, как я или мы отреагируем на то, что что-то случится с Иден? — Спрашиваю я, прижимая ее к себе немного крепче, наблюдая, как Хантер качает головой.
— Ребята, какого черта вы делаете? — Тренер Кармайкл рычит, отходя в сторону, и мне страшно подумать, что сейчас происходит на поле.
К черту игру, к черту все это дерьмо.
Я думаю, нас только что разыграли.
— Где я, черт возьми, нахожусь? — стонет Иден, проводя рукой по лицу, когда я откидываюсь на спинку стула, убираю телефон и встречаюсь с ней взглядом.
— О, хорошо, принцесса Иден проснулась. Кстати, ты храпишь, — бормочу я, и она хмурится, как будто я говорю на другом языке.
— Это твоя комната? — спрашивает она, оглядывая помещение, и я пытаюсь увидеть это ее глазами. По сравнению с остальной частью дома, которая предлагает немногим больше, чем демонстрационный зал, в этом пространстве много от меня.
Все разные футболки, которые я когда-либо носил, приколоты к стене рядом с дверью, а мои трофеи идеально разложены под ними на полках. Мой шкаф находится справа, а ванная — слева от нас, но я думаю, что больше всего ее внимание привлечет стена над моим столом у окна.
Фотографии на фотографиях вдоль стены. Полноцветная печать, черно-белая, пейзажи, портреты, все. Мне нравится приглушенная красота, которую предлагает фотография, говорящая тысячу слов без шума. Этот чертов город наполнен таким количеством токсичного шума, что портит пейзаж.
Бросив взгляд в ее сторону, я наблюдаю, как она замечает мою новую одержимость, мои руки сжимают деревянные подлокотники моего кресла, а ее рот открывается от удивления.
Врач пообещал, что с ней все в порядке, и мы просто должны были присматривать за ней. Я был не уверен, беспокоясь, что из-за ее падения что-то будет не так, хотя он уверял что с ней все в порядке, но то, как она выпрыгивает из моей кровати и мчится к двери, говорит мне, что он был прав.
— Ксавьер, это…
— Не совсем для твоих глаз, — говорю я, прерывая ее, не нуждаясь в ее суждении, и ее взгляд встречается с моим, прежде чем она поднимает руку к голове, двигаясь слишком быстро, и я вскакиваю со своего места. — Сядь, Иден, — бормочу я, хватая ее за руку, чтобы отвести к кровати, но она просто поднимает бровь. — Пожалуйста, — добавляю я со вздохом, и она смягчается.
Опускаясь на мою кровать, ее взгляд возвращается к стене, и я сажусь рядом с ней, мое сердце бешено колотится в груди. Я знал, что она заметит это, но я не мог позволить ей отдыхать где-то еще. Я отказываюсь анализировать это прямо сейчас.
Несколько часов назад я баюкал ее на бетонной площадке за пределами стадиона, нутром понимая, что за всем этим стоит моя мать, но не в силах преодолеть какую-либо дистанцию между нами.
— Ксавье, — шепчет она, поднимая на меня взгляд. — Когда… К-как… я…
— Знаешь, ты всегда уходишь от меня, Нафас, и почему-то я, кажется, продолжаю тебя преследовать, — бормочу я, впервые говоря правду, когда ее взгляд возвращается к той части стены, которая увешана ее фотографиями.
Здесь есть ее фотографии с того дня, как она впервые появилась. Я был на вечеринке, когда она перегнулась через балкон и смотрела на океан. Ее первый день в школе, "у Пита", и несколько ее пробежек по пляжу. Девяносто процентов из них — это то, как она уходит, поворачиваясь ко мне спиной, как она всегда делает. Это единственная возможность, которая у меня есть, и я не могу ее упустить.
Девушка, которая сбивает меня с толку, нарушает мой контроль и заставляет желать большего. Она опьяняет — всех нас. Нравится мне это или нет, но она у меня под кожей.
— Я не могу решить, польщена я или нуждаюсь в судебном запрете, — бормочет она с усмешкой на губах, кладя голову мне на плечо, и я облегченно вздыхаю, ее тело говорит больше, чем слова. — Ты продолжаешь удивлять меня, Ксавье. Думаю, Тобиас не единственный, кого интересует моя пышная задница.
Сидя рядом, положив ее голову мне на плечо, я обнимаю ее за талию и улучаю минутку, чтобы посидеть спокойно, как будто наша жизнь не совсем испорчена.
— Спасибо, что спас меня, — говорит она, глядя на меня снизу вверх, и я вытираю рот рукой.
— Хм, не за что, но наши проблемы еще не закончились, — признаю я, и она понимающе кивает.
— Расскажи мне.
— Парень, который схватил тебя, был Грэм Браммер, старший брат Билли. Он никто и, я уверен, инструмент в более грандиозном плане. Но Арчи все равно собирается устроить вечеринку сегодня вечером, так что мы можем попытаться застать Билли наедине, посмотреть, что он знает.
Выпрямившись, она откидывает волосы с лица и смотрит мне прямо в глаза. — Я хочу быть там. Я заслуживаю того, чтобы…
— У меня было предчувствие, что ты так и скажешь. Мы все знаем, что ты упрямая, тебе не нужно начинать свою тираду, — говорю я, когда она откашливается и кивает в знак согласия.
— Надеюсь, кто бы ни стоял за этим, он будет в отчаяние. — Встав, она вытягивает руки над головой. — Мне просто нужно немного обезболивающего, может быть, еще парочку тех, что улучшают настроение, если я планирую пережить ночь.
— Тобиас отведет тебя домой и побудет с тобой, пока ты будешь собираться. Мы с Хантером попытаемся составить свободный план и встретимся с тобой там через некоторое время. — Встав рядом с ней, она слегка улыбается мне, когда раздается стук в дверь, и Тобиас высовывает голову из-за двери.
— Как поживает наша девица в беде? — спрашивает он, заставляя Иден закатить глаза.
— Я в порядке. У меня бывали головные боли и похуже, когда я терпела вас, ребята. Это ерунда, — говорит она с ухмылкой, подходя к нему.
Обняв ее за плечи, он выводит ее из комнаты, даже не оглянувшись. Как только они исчезают из виду, я отправляю сообщение, которое было подготовлено и висело на моем телефоне.
