Правда, однажды опасность оказалась гораздо серьезнее. Девушка, какая-то ничтожная служащая рекламного агентства на Лонг-Айленде, ничего собой не представляющая, вряд ли способна была, по мнению Барбары, привлечь внимание такого влиятельного человека, как Джордан. Но отчеты детективного агентства вместе с поведением мужа ясно доказывали, что Джордан, без сомнения, страстно влюблен.
Барбаре пришлось пустить в ход все хитрости и уловки, чтобы навсегда разлучить его с девушкой. На выполнение плана ушло два месяца, и все это время Барбара испытывала невыносимые муки. Она не спала ночами и так вымоталась, что, когда все было кончено, целую неделю приходила в себя.
Но она победила. И это было самым важным.
Правда, с того дня Джордан казался другим, гораздо более грустным и несчастным. Он совершенно ушел в себя, словно оберегал и одновременно боролся с незаживающей внутренней раной, как человек, получивший от жизни смертельный удар.
Барбара утешала его, как могла. И постепенно он оправился. Теперь он стал почти прежним, веселым и энергичным. Но Барбара с тоской думала о той минуте, когда муж снова влюбится. Поэтому и держала его под постоянным наблюдением.
На полученных фотоснимках Джил Флеминг казалась очень хорошенькой, а Джордану, возможно, даже красивой. Но крылось в ней что-то странное, изменчивое, так что на каждом снимке она казалась совершенно иным человеком. Возможно, это и было причиной ее неуловимого очарования. Но сможет ли Джордан противиться этому властному обаянию?
У Джил Флеминг была могущественная покровительница в лице Джессики Хайтауэр. Должно быть, не так легко будет избавиться от нее. Но Барбара сделает это. Даже если придется уничтожить девушку. Даже если придется пойти против Джессики Хайтауэр. Ведь что ни говори, сама Барбара обладает немалым влиянием. И, кроме того, достаточно решительна.
Только в четыре часа исполнительный секретарь Барбары осторожно постучала в дверь.
— Кто там? — отозвалась Барбара.
— Посыльный принес конверт. Без марки и штемпеля. Принять его?
— Я сама возьму, — ответила Барбара и, забрав конверт, закрыла дверь перед носом секретарши. Конверт был тщательно заклеен, и пришлось разрезать его ножом. Барбара решила, что это, должно быть, отчет детектива, который она ждала. На стол вывалилось несколько скрепленных вместе листочков бумаги.
Барбара задохнулась. Это не досье на Джил Флеминг, которого она ожидала. Это досье на нее, Барбару.
Листочков было всего три. Первый — показания врача из Мехико, сделавшего Барбаре аборт, когда ей было шестнадцать. Гинеколог, получив подозрительно высокий гонорар, определил группу крови убитого зародыша. Ниже приводилась взятая в больнице справка с указанием группы крови Виктора Консидайна, которая, естественно, не раз определялась из-за его тяжелого состояния.
Барбара немедленно поняла все ужасное значение этих документов. Теперь можно легко доказать, что именно Виктор Консидайн был отцом ее нерожденного ребенка.
Барбара дрожащими руками перевернула страничку. Следующий медицинский отчет был еще более обличающим. Анализ лекарств, принимаемых Виктором перед кончиной, сравнивался с заключением коронера о причине смерти. Указывались несовпадения и противоречия. Очевидно, эту работу выполнял неизвестный, но талантливый патологоанатом.
Барбара побледнела и, глубоко вздохнув, начала читать последний документ.
«Анализ простыни, на которой спал Виктор Консидайн в ночь смерти…»
Одного заголовка было достаточно, чтобы Барбара похолодела. Выводы были ясны и абсолютно убедительны.
К отчетам была прикреплена напечатанная на машинке записка.
«Дорогая миссис Лазарус!
15 марта 1972 года вы убили собственного отца, лишив его перед смертью необходимых медикаментов не менее, чем на 48 часов, и заменив их в ночь гибели огромной дозой адреналина, что вызвало смерть от сердечного приступа, пока он был в постели с вами.
Причина смерти вашего отца может быть доказана эксгумацией его останков. Тот факт, что он вступил с вами в половые отношения в ночь смерти может быть доказан анализом пятен спермы и влагалищных выделений, оставшихся на простыне.
Ваша долгая сексуальная связь с отцом не могла остаться в тайне, миссис Лазарус. Его предосторожности не возымели действия и оказались не столь эффективными, как он считал. Мы готовы и можем представить свидетелей, знавших, что происходит. Мы также готовы обнародовать анализ и группу крови вашего неродившегося ребенка, от которого вы избавились 3 сентября 1959 года в Мехико, когда вам было шестнадцать лет. Вряд ли результаты будут способствовать сохранению репутации, как вашей, так и покойного Виктора Консидайна.
Мотив убийства отца может быть легко доказан суду. Когда Джордан Лазарус, опасаясь, что Консидайн захватит контроль над его корпорацией, обратился к вам за помощью, вы, влюбившись в него и желая выйти за него замуж, убили отца и предложили Лазарусу вернуть управление его компанией и пользоваться счетами и капиталом вашей корпорации. Таким образом, вы достигли сразу двух целей: получили мужа и похоронили свидетельства вашего многолетнего инцеста. Не вынуждайте нас обнародовать эти уличающие вас факты в суде, миссис Лазарус. Несомненно, вы не сможете их опровергнуть. Советуем следовать нашим инструкциям, указанным в письме. Только таким образом вы сумеете избежать длительного тюремного заключения».
Барбара закрыла глаза. Руки конвульсивно сжали проклятые бумажки. Кто-то приложил много усилий, чтобы вытащить на свет ее прошлое. Кто-то умный и решительный, узнавший и понявший извращенную, страшную жизнь, превратившую Барбару в того человека, которым она стала сейчас.
Она пыталась взять себя в руки, все обдумать. Сможет ли она найти оружие против невидимых врагов? Сможет ли бороться с ними?
Но даже безжалостные инстинкты уличного хулигана, унаследованные от отца, сейчас были бесполезны. Этот проклятый неизвестный противник нашел ее ахиллесову пяту. Любой суд признает его доказательства уличающими.
Ситуация была безнадежной. Найми она хоть армию адвокатов, вряд ли сможет замять скандал в прессе и убедить Джордана в своей невиновности. Муж узнает правду об ее связи с Виктором Консидайном, об омерзительном прошлом и о том, каким образом она стала женой Джордана Лазаруса.
И тогда Джордан уже не будет относиться к ней так, как и прежде. Уважение, нежность и жалость, связывающие их эти несколько драгоценных лет, исчезнут. Он потребует свободы, и Барбара будет вынуждена согласиться.
