Она недоверчиво рассмеялась.
– Черта с два!
– Три дня. Ты и я. – Он поднял палец, предупреждая новый взрыв смеха. – Мы уйдем отсюда. Хотя бы ненадолго. Ты будешь делать то, что умеешь лучше всего. И я тоже. Ты согласилась дать мне интервью, поэтому будем беседовать. Ты любишь эти места, и я хочу, чтобы ты мне их показала. Хочу увидеть их твоими глазами.
– Для книги.
– Нет, для себя. Я хочу побыть с тобой наедине.
Оливия почувствовала, что ее решимость и гнев начинают таять.
– Я передумала. Мне это неинтересно.
– Еще бы, – нисколько не обидевшись, он взял руку Оливии и провел по ней пальцем. – Ты злишься, потому что вчера вечером я одолел тебя. Честно говоря, это было… – Он опустил глаза и осекся, увидев синяк на ее предплечье. – Ага, значит, досталось не мне одному. – Ной поднял руку Оливии и поцеловал запястье. – Извини.
– Убери лапы! – Она шлепнула его по руке. – Все верно… Я злюсь, потому что ты видел мою слабость, а я позволила это. Злюсь, потому что ты не оставляешь меня одну и потому что мне нравится быть с тобой даже тогда, когда ты меня раздражаешь.
– Ну что ж, тогда тебе придется позлиться еще немного. Я никуда не уеду, пока мы обо всем не договоримся. Ливи, пойдем играть в лес.
– У меня есть работа.
– Я платежеспособный клиент. Кстати говоря, дай мне список необходимого и того, что можно купить на базе. Так что можешь легко заработать пару тысяч. Соглашайся, Лив. Предложение стоящее.
– Тебе понадобится разрешение на вход в Заповедник.
– На какой срок?
– Хватит и суток. Через двадцать четыре часа ты заплачешь по своему портативному компьютеру.
– Пари?
– На сотню долларов.
– Идет. – Он пожал ей руку.
Ной не ожидал, что составленный ею список будет включать целый гардероб – вплоть до количества пар носков и нижнего белья, которые потребуются в походе. Как будто ему было двенадцать лет и он читал оставленный матерью перечень дел, которые необходимо сделать за день.
Он приобрел снаряжение, в том числе новый рюкзак, поскольку она указала в перечне, что его старый слишком мал. И хотя они договорились не брать лишнего веса, купил две бутылки вина и сунул их в запасные носки. Ночевка в палатке – это одно. А первобытные инстинкты – совсем другое.
Когда все было закончено, он сообразил, что понесет на спине килограммов двадцать. И подумал, что километров через десять они покажутся ему пятьюдесятью.
С некоторым сожалением он отнес сотовый телефон и портативный компьютер в багажник взятой напрокат машины.
– Я скоро вернусь, ребятки, – пробормотал Ной.
– Ну что, похоже, я выиграла свою сотню?
– Это было не хныканье, а нежное прощание.
Он обернулся и осмотрел Оливию. На ней были просторные поношенные джинсы, майка с эмблемой базы и ветровка, обвязанная вокруг талии. Крепкие ботинки со множеством царапин. Она несла свой рюкзак, как пушинку.
Насмешливая улыбка очень шла ей.
– Ты уверен, что готов к испытаниям?
– Жду не дождусь.
Она поправила бейсболку и подняла палец.
– Раз так, на старт.
Дождя не было, и лес показался Ною более привлекательным и не таким пугающим, как в прошлый раз. Сквозь просветы в хвое пробивались солнечные лучи, заставляя искриться сочные зеленые листья ползучих лоз и хрупкие веточки папоротника.
Прикосновение воздуха к лицу успокаивало и придавало уверенности в себе.
Пока мышцы разогревались от ходьбы, Ной молчал и прислушивался к шорохам и звукам, которые можно было назвать музыкой леса.
Оливия ждала, что он заговорит, будет задавать вопросы или произнесет один из тех импровизированных монологов, на которые он был мастером. Но Ной молчал, и владевшее ею напряжение постепенно исчезало.
Они миновали мирно журчавший узкий ручей, обогнули заросли папоротника и вышли на длинную тропу с затяжными подъемами и спусками, которая вела к заповеднику.
Заросли становились все гуще и оплетали тропу. Там, где было можно, Оливия обходила их стороной, иногда продиралась сквозь них, придерживая ветки, чтобы ненароком не хлестнуть Ноя по лицу.
– Спасибо, – Ной наконец оценил ее заботу.
– А я уж подумала, что ты онемел.
– Ты хотела тишины. – Ной протянул руку и погладил ее по шее. – Что, привал?
– Я останавливаю тебя только тогда, когда ты слишком много болтаешь. Ной усмехнулся.
– Лив, мне действительно нравится быть с тобой. – Он взял Оливию за руку, и их пальцы переплелись. – И всегда нравилось.
– Ты сбился с шага.
– А куда торопиться? – Он рассеянно поднес ее руку к губам. – Я думал, ты возьмешь с собой Ширли.
– Она редко отходит от деда. Кроме того, в заповедник собак не пускают… Посмотри-ка! – Она резко остановилась, нагнулась и постучала пальцем по оставшемуся на тропе отпечатку внушительной лапы.
– Это…
– Медвежий след, – сказала она. – И совсем свежий.
– Откуда ты знаешь? Так всегда говорят в кино. «След совсем свежий», – ворчливо произнес он. Оливия заразительно рассмеялась.
– Лив, ты пошутила! – Ной присел на корточки и звучно чмокнул ее. – Поздравляю!
Она нахмурилась и резко выпрямилась.
– На маршруте не целуются.
– В руководствах для туристов это не написано. – Он поднялся и пошел следом. – А как насчет еды? Есть на маршруте можно?
Оливия это предвидела. Она полезла в карман, вынула оттуда пакетик со смесью для туристов и сунула ему.
– Ага… Толченая кора и веточки. Вкуснятина. – Однако Ной все же открыл пакетик и протянул горсть смеси Оливии.
Он взял было ее за руку, но тропа сузилась, и Оливия отпихнула его. И все же за последние десять минут она улыбалась столько, сколько раньше не улыбалась за целый день. То, что они оказались вдвоем в местах, которые она любила, делало свое дело.
– Лив, у тебя прелестная попка.
На сей раз она не стала удерживать лозу и довольно улыбнулась, когда услышала шлепок и сдавленное ругательство. Оливия достала фляжку со спиртным и сделала глоток. Она слегка вспотела, но это была вполне нормальная, здоровая реакция. Мышцы слушались, голова была ясной. А компания приятной. Сомневаться в этом не приходилось.
Она специально выбрала маршрут через ущелье, потому что другие туристы редко пользовались им. Долгие подъемы и спуски отпугивали многих. Но Оливия считала его одним из красивейших и самым подходящим для тех, кто ценит одиночество.
Они шли через дремучий лес, карабкались по склонам, взбирались на утесы, откуда открывался вид на гладкую серебристую ленту реки. Диких животных здесь было в изобилии.
Вдали мелькнул огромный лось; енот вперевалку шел к воде полоскаться.
