Со временем Кейт лучше узнала этого умного и деликатного человека. Внешний лоск оказался только маской. Дуг Фримен родился в семье бедняков из Мидлендса[9] и стыдился этого. Кейт только сейчас по-настоящему осознала разницу между Америкой и Англией.
В Штатах никого не заботит прошлое человека. Важно лишь его настоящее. Но в старой доброй Англии с ее классовыми традициями иные правила игры. Здесь о человеке судят по его происхождению. И Дуг всегда скрывал, что отец работал простым строителем. Он погиб, когда мальчику было всего четыре года. Матери пришлось жить с тремя детьми на государственное пособие, и через год она сбежала с коммивояжером. Дуг ее больше не видел.
Социальные работники уговорили какую-то дальнюю родственницу взять сестер Дуга, а он сам рос в приюте.
Однако, Бог все же позаботился о своем чаде, наградив Дуга Фримена умом и привлекательной внешностью. Благодаря первому дару он был отличником в школе, добился именной государственной стипендии и переселился из сиротского приюта в университетское общежитие.
Получив диплом с отличием, Дуг без труда устроился стажером в одну из центральных газет. Отсюда, благодаря своей внешности, он пробился на Флит-стрит. Жена босса в один из своих наездов в провинцию обратила внимание на Дуга, и уже через неделю ее стараниями Фримена перевели в лондонскую «Газетт». Там он познакомился со своей благодетельницей поближе.
Впрочем, Дуг, обладающий таким умом и целеустремленностью, и без нее добился бы в жизни успеха. Жена босса лишь ускорила этот процесс.
Роман длился год, а когда он закончился, Дуг стал подыскивать новую работу. У него уже были и необходимый жизненный опыт, и репортерское чутье.
На его счастье, в «Файнэншл таймс» освободилось место кинокритика. Дугу потребовалось всего несколько дней, чтобы получить эту работу.
С этого момента вся жизнь Фримена была связана с «Файнэншл таймс», здесь он вырос до редактора отдела искусств. Несколько раз его пытались переманить другие газеты, но «Файнэншл таймс» всегда удерживала его, повышая жалованье. Если бы Кейт остановила тогда свой выбор на нем, она бы в итоге осталась ни с чем. А Дуг заметно бы обогатился.
Работать вместе, им было не суждено, зато они стали друзьями, и такое положение обоих вполне устраивало.
К осени их встречи стали регулярными. Уикэнды и две-три ночи в неделю они проводили вместе, то в холостяцкой квартире Дуга, то в уютном домике Кейт, не оставляя никаких личных вещей. Она чувствовала, что Дугу иногда требуется полное уединение. Да и у Кейт не возникало желания переехать к нему. Вряд ли это сблизило бы их больше.
И в ноябре, направляясь на встречу с любовником в Би-би-си, Кейт вдруг поняла, что все это время она пыталась совместить несовместимое.
В Би-би-си устраивали прием, который открывал Рождественские праздники, и Кейт с Дугом решили недолго побыть там, а затем пойти ужинать к Петерсонам.
На Кейт были модная юбка, твидовый жакет и туфли без каблуков. Волосы свободно падали на спину. Она специально отрастила их, это нравилось Дугу. Взглянув в зеркало, Кейт отметила, что выглядит помолодевшей лет на десять. Из зеркала на нее смотрело юное, нежное и удивительно женственное создание. Кейт улыбнулась своему отражению.
«Как все-таки обманчива внешность, — подумала она, вызывая лифт. — Я, например, похожа на Алису в Стране Чудес, хотя никогда еще не чувствовала себя такой уверенной и сильной. Джереми Бойла я проглотила бы сейчас как легкую закуску. Впрочем, и любого другого, кто попытался бы меня обмануть».
Наконец лифт опустился, и Кейт быстро шагнула в пустую кабину, поскольку никогда не доверяла этим подъемным устройствам, особенно в Англии. Повернувшись к двери, она оказалась лицом к лицу с Чарли Гамильтоном, вошедшим следом за ней.
Он повел себя с той решительностью, которая снискала ему славу исключительно предприимчивого человека по обе стороны Атлантики. Чарли нажал и придержал кнопку «СТОП», затем наклонился и поцеловал Кейт в губы.
Минут десять лифт стоял между первым и вторым этажами, а затем поехал. Вниз.
Обняв Кейт за плечи, Гамильтон повел ее к выходу. Дважды их пытались остановить. Сначала какой-то продюсер, затем только что вошедший Дуг.
Для Чарли оба, казалось, не существовали. Кейт начала было возражать, но тут же умолкла. Она уже не знала, что с ней случится в ближайшие пять минут или в ближайшие пять дней.
Ей было известно только одно: Чарли Гамильтон вернулся, она больше не одинока. Бедный Дуг. Он согревал ее ложе, пока к ней не вернулся мужчина, которого она по-настоящему хочет. Нужно будет извиниться. Но позже.
Она теснее прижалась к Чарли. «Больше не оставляй меня, я этого не переживу».
На улице лил дождь. Не спрашивая согласия, Чарли запихнул Кейт в такси и велел шоферу ехать на Клиффорд-стрит.
— Куда ты меня везешь? — спросила она.
— Ужинать, конечно. Взгляни на часы.
— Как глупо с моей стороны, — вздохнула Кейт. — Я же обязана знать. Пусть лопаются биржи, пусть убивают президентов, Чарли Гамильтон должен принимать пищу своевременно.
— Значит, это до сих пор не дает тебе покоя? — весело спросил он.
— Разумеется. Я не люблю, когда меня считают трофеем. Работа — важная часть моей жизни. Так было до нашего знакомства. Так будет и впредь.
— Я это понял. Иначе зачем бы мне уговаривать в Канне Дэвида О'Нейла? Кстати, я даже не получил за это спасибо.
— Я пыталась.
— Что-то я не заметил.
— Когда я узнала, то сразу позвонила тебе в номер, однако не застала. По-английски там никто не говорил, а поскольку я опаздывала на самолет, то и решила позвонить тебе уже в Лондон.
— И опять меня не застала, потому что я был в Штатах. Дорогая Кейт, мы с тобой запутались. Я хотел лишь простой любовной связи. Без драм. Не собирался влезать в шкуру чеховских и шекспировских героев. А что получилось? Мы оба закончили «Комедией ошибок».
Она теснее прижалась к нему.
— Мне нравится «Комедия ошибок». У нее счастливый конец.
Машина остановилась перед высоким и узким домом с простой черной дверью. Расплатившись с шофером, Чарли нажал кнопку звонка. Дверь почти сразу же открыли, и на пороге возник швейцар.
Они вошли в маленький холл с резной спиральной лестницей. Вокруг сверкали полированное дерево и начищенная медь. Короче, Англия времен королевы Виктории в двух минутах ходьбы от Бонд-стрит, лондонского торгового центра. На Манхэттене такого не встретишь.
— Где мы? — тихо спросила Кейт.
— В моем клубе. В другом месте нам пришлось бы заказывать столик. Идем в бар, кажется, тебе сейчас не повредит что-нибудь бодрящее.
