class="p1">Она чуть приоткрыла рот, и я съежился, увидев охватившее ее разочарование. Повернувшись к ней лицом, я взял ее руки в свои.
– В Калифорнии у нее есть друг, который разрешил у него остановиться, но, если нужно, мы можем поискать врача и здесь. Я могу найти способ вылечиться и по-прежнему быть рядом с тобой, Шей. Просто скажи мне остаться, и я останусь.
Ее губы приоткрылись, и она покачала головой.
– Я так хочу сказать тебе эти слова. Я так хочу быть эгоистичной и сказать тебе остаться со мной, но не могу этого сделать. Если ты останешься, я буду любить тебя. Если ты уедешь, я буду любить тебя только сильнее. Потому что ты наконец сделаешь что-то для себя. Нет ничего важнее твоего выздоровления, Лэндон. И если в Калифорнии есть лучшие врачи, то тебе следует ехать именно туда. И ты сможешь проводить больше времени с мамой.
Я опустил голову, зная, что она права. Сейчас мне нужна была мама. Вероятно, больше, чем когда бы то ни было. И для того, чтобы стать тем, кем я хотел быть для Шей, мне нужно было разобраться со своими демонами. Мне нужно было узнать, как работает мой собственный разум.
Шей поднесла мои руки к губам и поцеловала мои ладони.
– Это правильно, хоть и немного грустно.
– Я не знал, что хорошие вещи могут быть грустными.
– Да… – она мягко мне улыбнулась. – Но я всегда знала, что грустные вещи могут быть хорошими. Ты – живое тому доказательство. Давай дадим друг другу обещание. Когда ты снова найдешь себя, возвращайся сюда, – сказала она, приложив руку к сердцу. – Возвращайся ко мне. Но, пожалуйста, не спеши. Я буду ждать тебя, клянусь. Я хочу, чтобы ты нашел меня, не рискуя потерять самого себя. Не спеши. Выздоравливай. Найди себя, потеряй себя, а потом вновь найди свою правду. Займись самоанализом, Лэндон. Углубляйся в собственную душу. Смейся, плачь, открывайся. Но не смей торопиться. Не смей даже пытаться пропустить несколько шагов в своем лечении, чтобы поскорее вернуться ко мне. Я буду здесь. Я буду здесь сегодня, и я буду здесь завтра. Лэндон, пожалуйста… – прошептала она, положив руку мне на щеку. Ее лоб прижался к моему, и мои губы коснулись ее губ, когда она произнесла самые важные слова прямиком в мою душу: – Не спеши.
Шей
Грейсон решил устроить для Лэндона прощальную вечеринку – стоит заметить, довольно интимную. Пришла только основная команда Лэндона – фантастическая четверка (и Рейн) – и я. Не считая Мимы и матери Лэндона. Нашей общей любви было достаточно, чтобы заполнить ей целый стадион.
Вечеринка была беззаботной, наполненной смехом и улыбками.
Мима приготовила еду и помолилась. Уже во время ужина Рейн встала, чтобы произнести речь.
– Ладно, ладно, я постараюсь быть краткой и милой – я накрасилась и не хочу, чтобы тушь растеклась по лицу. Я поднимаю этот бокал за Лэндона Скотта Харрисона – за одного из самых сложных и загадочных парней, которых я когда-либо встречала. Я знаю, что мы не родня, но я всегда смотрю на тебя как на младшего брата.
– Я старше тебя, Рейн, – сказал Лэндон.
– Да, но ты всегда вел себя как маленький говнюк, – ответила она, после чего кивнула Миме и маме Лэндона, – прошу прощения за мой французский. Но, в любом случае, я хотела сказать, что очень тобой горжусь. Мы все тобой гордимся. И хотя я не из тех, кто вмешивается в чужие жизни…
– Кх… ложь… кх, – закашлялся Хэнк, заставив всех рассмеяться.
Рейн закатила глаза.
– И тем не менее я бы хотела дать тебе несколько советов насчет твоего путешествия в Калифорнию. Номер один: не делай пластическую операцию, твой подбородок уже идеален. Номер два: если ты столкнешься с Джорджем Клуни, дай ему мой номер. В отношениях с Хэнксом он – мой запасной вариант. Номер три: не превращайся в пляжного бездельника. Я видела тебя на солнце. Ты моментально обгораешь. Номер четыре… – Рейн откашлялась, слегка помрачнела и ее глаза наполнились слезами. – Не забывай звонить своей сестре и братьям, если мы тебе понадобимся. В любое время дня и ночи. Мы ответим. Ну, может быть, кроме Эрика, – он ужасно крепко спит. Номер пять – не растеряй свое чертово обаяние. Это то, что делает тебя… тобой. Номер шесть – и это самый важный совет – не забывай, что мы тебя любим. Я знаю, что иногда жизнь выходит из берегов и все мы заняты своими проблемами, но помни, что мы всегда будем рядом. Мы всегда будем с тобой. Даже если нас разделяют сотни миль. – Она вытерла глаза и подняла бокал. – За тебя, Лэнд. Мы любим тебя, мы гордимся тобой, и в этой жизни тебя ждут великие дела.
Все мы присоединились к тосту, вытирая слезы.
Когда все разошлись, мы с Лэндоном поехали к нему домой, чтобы попрощаться. Мой разум изводил меня целый день – я знала, что с каждой минутой этот момент становится все ближе и ближе. Перед тем как зайти в дом, я взяла с заднего сиденья завернутый в упаковочную бумагу подарок.
Мы зашли в гостиную, сели на диван и какое-то время молча смотрели друг на друга. Не зная, что сказать, не зная, как начать.
– Я не хочу всю ночь сидеть здесь и плакать, – пошутила я, толкнув его в плечо. – Давай просто сделаем этот момент счастливым, хорошо?
– Хорошо.
– Держи. – Я протянула ему подарок, и он удивленно приподнял бровь.
– Тебе не стоило ничего мне дарить.
– Стоило. Открой его.
Он разорвал бумагу. В ней лежали десять новых блокнотов.
– В каждой записной книжке около двадцати разных вопросов. Я подумала, что это сможет помочь тебе немного прояснить мысли.
– Это идеально, – сказал он с искренней улыбкой. – Ты идеальна.
Он поцеловал меня, и я растворилась в его поцелуе.
Я любила его.
– Знаешь, что я хочу сделать прямо сейчас? – спросил он.
– Что?
– Посмотреть несколько серий «Друзей» с тобой в обнимку.
Я улыбнулась.
– Лучше не придумаешь.
Когда мы лежали, прижавшись друг к другу, Лэндон вытащил из своего кармана две «Лаффи Таффи» и протянул мне одну из них.
Банановую, конечно же.
Мы смотрели сериал, с каждой секундой влюбляясь все больше и больше, и мне с трудом удалось примириться с мыслью о том, что пора идти домой.
Он проводил меня до машины и придержал для меня дверцу.
– Я не хочу прощаться, – сказала я. – Я никогда не хочу прощаться.
– Тогда давай просто
