— Проследите, чтобы оно оказалось на вешалке, — сказала она.
Это увидела Клара.
— Рада вас видеть, миссис Уолш. Вы ищете гардероб, да? Он там, дальше по коридору.
— Я думала… — начала Розмари Уолш.
— Да, я тоже думала, что указатель легко читается, но, очевидно, ошиблась. В следующий раз сделаем табличку покрупнее. Пойдем, Аня, я хочу, чтобы ты представила меня отцу Флинну.
Они ушли, а Розмари Уолш так и осталась стоять. Она еще никогда в жизни не была так взбешена.
Звучали короткие, деловые доклады. Фрэнк Эннис, настоявший, разумеется, на том, чтобы ему дали слово, говорил на удивление хорошо. Он даже вполне доброжелательно отозвался о клинике и ее первоклассном директоре, докторе Кейси.
Когда с формальностями было покончено, а вечер пошел своим чередом, Клара позвонила Линде.
— Прости, милая, это Клара.
— И ты надралась! — Линда с гордостью продемонстрировала умение точно описать ситуацию.
— Я бы так не сказала, но ведь мы, безнадежные алкоголики, никогда так не говорим. В общем, думаю, за руль мне садиться не стоит.
— Хорошо, мне сейчас приехать?
— Да. Зайдешь, выпьешь с нами бокал вина.
— Как вообще все проходит? — вовремя вспомнила о вежливости Линда.
— Изумительно. Вот увидишь, как прекрасно мы все устроили, — добавила она.
— Судя по твоему голосу, не так уж ты и надралась, — ворчливо сказала Линда.
— Ну, ты же знаешь, как это бывает. На мне вся ответственность.
— Сейчас пойду на автобус, — пообещала Линда.
— Поймай такси. Ты же не захочешь вся такая нарядная ехать на автобусе. Поймай такси, я заплачу.
— Ой, так что, мне тоже наряжаться?
— Ну, я же тебя знаю, в джинсах ты не поедешь, — ответила Клара.
Она не решилась сказать больше, иначе Линда заподозрила бы неладное. Но Клара неплохо знала свою дочь. Скорее всего, нескольких намеков окажется вполне достаточно.
Клара представила Бобби человеку, который когда-то играл в регби за ирландскую сборную, между ними завязался оживленный разговор. Аня увлеченно общалась с сыном Бобби, Карлом. Розмари Уолш стояла в стороне, раздраженно поджав губы. Она очень напоминала Кларе кого-то. Внезапно Клара поняла. Лицо Розмари Уолш сейчас представляло точную копию лица ее собственной матери. Готова осудить кого и что угодно — и жаждет это сделать.
Мать Клары не пришла. Ее пригласили, но она сказала, что играет в бридж: нельзя же ожидать, что она будет сопереживать каждому безнадежному предприятию, затеянному ее дочерью. Какое счастье, что мамы здесь нет.
Счастьем было бы также, если бы Розмари Уолш немедленно забрала свое пальто из гардероба и ушла. Но чудес не бывает.
Клара приклеила на лицо улыбку и представила Розмари банковскому менеджеру.
— Разумеется, у вас-то никогда не было проблем с сердцем? — галантно уточнил он. Именно так и стоило общаться с Розмари, и Клара решила усилить эффект:
— Муж миссис Уолш гораздо ее старше, он наш пациент, и ему в клинике стало значительно лучше. Познакомившись с нами, он ни дня не провел в больнице. Он всячески нас поддерживает. Сегодня он тоже здесь, вон он, а рядом его сын.
Рассказ Клары произвел впечатление на менеджера, да и у Розмари стал менее остервенелый вид.
Затем Клара представила добродушного священника приглашенному миллионеру, предварительно предупредив отца Флинна, что не стоит весь капитал миллионера использовать на нужды социального центра.
Мероприятие шло даже лучше, чем она смела надеяться.
Первым приехал Ник. Клара увидела, как он здоровается с матерью, и волевым усилием заставила себя остаться на месте, как бы ни хотелось ей познакомиться с мальчиком. Хилари принесла ему бокал вина и представила паре коллег. Высокий, уверенный в себе юноша чувствовал себя среди незнакомых людей как дома. Окажется ли он подходящей парой для ее беспокойной Линды?
Вошла Линда. Клара наблюдала, как дочь с любопытством оглядывается. Вечеринка имела огромный успех. Клара испытала приступ гордости: есть что показать дочери-критиканке! Распродажа пирожных — ну да, конечно!
Хилари повела Ника в кабинет физиотерапии к Джонни, так что Клара направилась в ту же сторону с Линдой.
— Ты просто должна увидеть, какие чудесные учебные планы развешаны у него в кабинете, — сказала она. — Я постараюсь не слишком затягивать экскурсию.
— Ты отлично скрываешь признаки опьянения, — проворчала Линда. — Я думала, ты уже давно на четвереньках.
Клара беззаботно помахала бокалом вина. Это был ее первый бокал за вечер, но Линде не нужно знать подробностей.
— Боюсь, я давно уже приняла больше положенного, — посетовала она. — Но я рада, что способна внятно разговаривать. Мне нужно пообщаться еще с парой человек.
— Я тебя не тороплю, Клара, — весело ответила Линда. По крайней мере, мать не придется нести в машину.
Она была рада, что надела черно-белое шелковое платье, которое ей очень шло. А чудовищно неудобные туфли смотрелись с ним просто великолепно. Кеды она забросила в багажник, выйдя из машины. В туфлях вести машину она бы просто не смогла. Линда принялась рассматривать гостей. Пару лиц она точно видела по телевизору. И этих политиков она тоже знала. О боже, зачем она назвала мамино мероприятие распродажей пирожных? Интересно, где бродит чудовище по имени Фрэнк, которого так ненавидит мама. А еще хотелось бы познакомиться с унылым польским ангелом — маленькой трудоголичкой, воплощением всех желаний Клары.
Симпатичный юноша на другом конце комнаты рассматривал учебные планы. Бейджика на нем не было. Должно быть, гость, как и она сама. Линде показалось, что когда она вошла, он бросил на нее восхищенный взгляд. Но нет, хватит воображать. Обычно она не вызывала большого интереса, люди просто мимоходом оценивали длинноногую девушку. Все ее проблемы происходили оттого, что ей слишком часто чудилось восхищение там, где его и в помине не было.
В конце концов, их по поручению Клары познакомила Фиона.
— Просто скажи: это Ник Хики, а это Линда Кейси. Пожалуйста, Фиона, ну же!
— Но почему не вы, не Хилари?
— Я тебе расскажу, но потом мне придется тебя убить. Так что лучше просто иди и познакомь их, — настоятельно посоветовала Клара.
— О-о-о-о, кажется, кто-то занимается сводничеством? Что же, скоро речь пойдет о двух свадьбах? — пошутила Фиона.
— Если ты еще раз скажешь нечто в этом духе, хотя бы просто намекнешь, я положу тебя на кушетку в кабинете, профессионально удалю тебе сердце и пересажу кому-нибудь еще. — Голос Клары звучал так выразительно, что Фиона отшатнулась.
