Татьяна Дубровина - Обмануть судьбу

Он соединился с дежурным районного СОБРа.

— Высылайте группу…

Капитан специального отряда быстрого реагирования осмотрел заглохший «мерседес», нагнулся и поднял валявшийся рядом, на виду «вальтер» с глушителем.

Типичная картина. Оружие брошено на месте преступления. Труп в машине, второй в подъезде. Этих двоих, по-видимому, поджидали.

Но в сигнале говорилось о выстрелах, а глушитель издает только легкий хлопок. Значит, должен быть еще один пистолет или два, эти-то молодчики не с пустыми же руками были.

Так и есть. В кабине на полу тускло поблескивает в отсвете фар вороненый ствол. Второй убитый оказался безоружным.

— Быстро прочесать район, — на всякий случай велел капитан.

Хотя, наверное, зря. Преступники не дожидаются, пока приедет за ними группа быстрого реагирования. У них и тачки помощнее, чем у милиции, и оружием бросаются, не считаясь.

«Вальтер» он аккуратно опустил в целлофановый мешочек и вызвал по рации следственную группу. Скорее всего, ловить здесь им уже некого.

Служебная собака бестолково крутилась на узком пятачке у подъезда, от машины к дверям и обратно…

…Двое собровцев в серой форме с автоматами пинком распахнули дверь, оттесняя с дороги толкавшихся в прихожей женщин.

— Ну где он?

Ствол автомата описал полукруг, и соседи с визгом шарахнулись в стороны.

Автоматы были коротенькие, словно игрушечные, но пальцы на спусковых крючках и прищуренные суровые глаза вселяли настоящий страх. Позади них с рычанием рвалась с поводка овчарка.

Иван некстати расплылся в счастливой улыбке. Какие крутые! Как в настоящем боевике!

— Сколько их было? Один? Как выглядел?

Ребята опустили автоматы, и Лина с удивлением увидела, что они совсем молоденькие, пожалуй, ее ровесники. Почему-то стало неловко за свой растрепанный вид.

Она ответила:

— Я видела. Он высокий… Блондин… Кашемировое пальто…

— Шапка?

— Нет. Не было.

— Хорошо. Остальное расскажете следователю.

Ребята быстро спустились во двор.

А Иван обрадованно подумал, что его уже больше, видимо, не отправят спать.

Перед самым закрытием универсама Варламов купил две бутылки молдавского коньяка, банку огурчиков и кусок окорока.

Продавщица из колбасного отдела жила в соседнем подъезде и всегда с симпатией поглядывала на Юрия.

Обычно весьма сдержанный с этой девахой, на этот раз он задержался и пожаловался:

— Что-то настроение паршивое. Напьюсь сегодня.

— Не многовато одному? — она кокетливо указала на выглядывающие из пакета горлышки бутылок.

— Так, может, составите компанию?

Пухлая рожица продавщицы расцвела от удовольствия и тут же опечалилась.

— Может, завтра, если хотите? — предложила она. — Сегодня у заведующей день рождения… неудобно…

— Так пригласите меня.

Он это серьезно? Она недоверчиво смотрела на лощеного красавца соседа. Да, видно, ему действительно хреново, вон какое лицо печальное. Но неужели он разделит их бесхитростную бабскую компанию в подсобке?

— Подождите.

Она метнулась в глубину стеклянного закутка, зашептала что-то толстой даме с двойным подбородком, указывая на стоящего у прилавка Варламова, и вернулась, сияя.

— Проходите сюда, пожалуйста.

— Это она? — кивнул Юрий на даму и передал продавщице свой пакет с покупками. — Примите мой скромный вклад. Я сейчас вернусь.

Внизу у входа в метро он купил огромный букет роз и колготки с лайкрой самого большого размера. Это должно прийтись по вкусу толстой торгашке.

Он и думать не мог о такой удаче. Целая куча бабенок из гастронома может засвидетельствовать, что он в это время принимал участие в их застолье. И число не забудут — день рождения!

— Ой, да что вы! — Обрюзгшее лицо зарделось, когда он вручил букет и поцеловал унизанную кольцами руку.

— С…дцатилетием. — Он галантно раскланялся, представляясь остальным: — Юрий. Варламов. Я в соседнем доме живу.

— А мы знаем, — хихикнула одна девчонка. — Вы к нам часто заходите. И набор у вас всегда… джентльменский. Неужели холостой?

— Не везет мне с вашей сестрой, — потупился Юрий.

— Ой, да уж прямо! Такой симпатичный…

Пожалуй, он недооценивал наблюдательность местных продавщиц. Казалось бы, сотни людей проходят перед ними за день, а они запоминают, отмечают всех, кто привлекает их внимание. Хорошо, что он ни разу не заходил сюда ни с Катей, ни с Ланой.

Закрыв магазин, продавщицы быстро накрыли на стол. Несколько литровых бутылок «Абсолюта», дымящаяся картошка, разнообразные колбасы, домашние салаты и огромный торт — этим можно было накормить и напоить целую ораву мужиков. Да им тут до утра всего не выпить.

Но он тут же понял, что ошибся. Уже после первого тоста понял. Налитые больше, чем наполовину, стаканы вмиг опустели. Ему с верхом положили в тарелку закусок и вновь наполнили стакан.

— Ну, вздрогнем, девочки!

Вздрогнули. Закусили. Налили по новой.

— А теперь за нашего гостя.

Застолье неслось стремительно. Женщины раскраснелись, заулыбались, соседка-продавщица уже прижимала под столом к его ноге свою коленку. Бутылки пустели одна за другой, дошло и до его коньячка, а крепкие дамы, казалось, и не опьянели вовсе.

Варламов отстраненно слушал бессвязный громкий разговор, помалкивая и ковырял вилкой в тарелке.

— А может, из нас кого в жены присмотрите? — заигрывали с ним бабенки.

— Вон Ленка у нас незамужняя.

— Да ну вас! — засмущалась Лена.

— А что? Мы бабы хозяйственные, работящие и из себя еще очень даже вполне, да?

Юрий вежливо улыбался и кивал, стараясь держаться по-свойски.

— Милая, милая, милая… — внезапно затянула молоденькая Ленка.

— Нет, не эту, — перебила ее заведующая. — Ой, цветет калина…

— В поле у ручья… — нестройно подхватили остальные.

После песен на стол водрузили торт. Его ели, запивая коньяком, быстро, словно на пожар торопились.

В глубине подсобки загромыхала от ударов железная дверь.

— Ой, Костя, наверное! — спохватилась соседка Юрия и помчалась открывать.

— И долго еще ждать? — послышался мужской недовольный голос.

— Ой, да мы совсем чуть-чуть… Я иду уже.

Она стремительно вернулась, схватила пальто и виновато глянула на Варламова.

— А про мужа-то забыла! — захохотали остальные.

— Ну, баста, девушки. — Заведующая поднялась, закругляя застолье. — Хорошо посидели. По домам пора.

Юрий глянул на часы. Елки, всего одиннадцать… Всю свою мощную программу торгашки провернули за два часа.