– Это вас не касается, – резко ответила девушка. – Чем быстрее вы уйдете из дома, тем лучше. Может быть, тогда вы перестанете беспокоиться обо мне.
Первый зимний буран начался неожиданно для всех.
Раскаты грома были слышны среди гор, огромное озеро в один миг почернело, и от сильных порывов ветра появились белые барашки. Пейзаж, который всегда так нравился Кандиде, в один миг стал зловещим. Небольшие селения и городишки вдоль берега озера вместе с маленькими церквушками, казалось, жались друг к другу, стараясь спрятаться от непогоды. Первый снег укрыл все вокруг.
Начинающийся буран принес свежее дыхание альпийских вершин, запах льда и холода. Кандида была в восторге от этой дикой романтической красоты.
Буран спустился с гор на землю в тот момент, когда девушка уже вышла из дома. Молнии ослепительно сверкали на небе, и повалил снег. Кандида прижала корзину к груди и побежала.
Неожиданно наступила полная тьма. Девушка с трудом могла разглядеть тропинку под ногами. Она поскользнулась на мокрых камнях и упала в грязь. Быстро вскочив на ноги, она выругалась и стала подниматься по склону осторожнее, вглядываясь в белую снежную пелену.
– Кандида! Кандида!
Она тут же узнала голос. Из груди ее вырвался смех, похожий на рыдание. Кандида ничего не ответила и продолжала упорно карабкаться вверх, пока не разглядела наконец знакомую фигуру впереди. Она сразу же бросилась в объятия любимого.
Дэвид чуть не упал от неожиданности. Кандида ощутила прикосновение его сильных рук, которые обвились вокруг ее тела. И голос его уже звучал где-то внутри самой Кандиды.
– Дурочка моя! Что ты делаешь здесь в такую погоду?
– А ты сам что делаешь?
– Сумасшедшая.
Он взял ее за руку и повел в сарай. Они закрыли дверь, но ветер и снег продолжали пробиваться внутрь сквозь щели в окне.
– Нам нельзя оставаться здесь. Тебе лучше вернуться домой, пока снег не усилился.
– Но буран может скоро кончиться. – Сама мысль о расставании казалась невыносимой. – Подождем немного.
Дэвид взглянул на девушку и невольно улыбнулся:
– Хорошо. Делай как хочешь. Но огонь все равно надо развести, если мы не хотим замерзнуть.
Сарай был построен так, что одна его стена примыкала прямо к склону холма и была выложена из камня. Здесь и был устроен очаг с закопченной железной трубой, поднимающейся к самой крыше. В углу нашлась вязанка дров, но спичек не оказалось: только фитиль и кремень. Кандида положила немного соломы в очаг и терпеливо принялась высекать искру. Через несколько минут появилось слабое пламя.
Дэвид осторожно положил пару щепок в слабенькие желтые язычки огня, и тот жадно пожрал эту скудную подачку.
– Сколько же таится в простом костре, – сказал Дэвид, – так просто – и ты получаешь тепло и уют в этом самом сумасшедшем из всех миров.
– Правда, – согласилась Кандида. Она протянула ладони к огню, чтобы согреться.
Буран не утихал, а наоборот, снег повалил еще сильнее и стало темно, как ночью. Но убогий сарай оказался надежным убежищем от непогоды, и слабый огонь очага мягко освещал все вокруг и позолотил лица влюбленных.
– Мы скоро переправим Джозефа из нашего дома, – сказала Кандида.
– И куда же?
– В лесу есть старая башня. Там он может чувствовать себя в полной безопасности. Башня совсем заброшенная, но ему, кажется, это все равно. Бедный Джозеф. Он такой одинокий.
– Не беспокойся о нем. В отличие от меня, у него будет хоть крыша над головой.
Тон Дэвида обеспокоил Кандиду.
– А разве у тебя этой крыши нет?
– Мои хозяева пока меня терпят, но с неохотой.
– О, Дэвид! Так значит, и для тебя Охотничья башня могла бы быть хорошим убежищем.
– Почему бы и нет?
– Но это такое одинокое место. А тебе постоянно нужно общество, в отличие от Джозефа. Ты же сам говорил, что он похож на одинокого волка. Но если хочешь, то, пожалуйста, перебирайся и ты в башню. Места там на всех хватит.
– Нет, спасибо, мы тогда станем, как два барсука, оказавшиеся в одной норе.
– А мне всегда казалось, что вы дружны с Джозефом.
Дэвид ничего не ответил. Взглянув на мокрую одежду, он предложил раздеться и обсушиться. В сарае будто все изменилось, и воздух, казалось, наполнился желанием. Вид его сильного мускулистого тела словно наэлектризовал Кандиду.
– Что с тобой, маленькая моя?
– А если… кто войдет?
– Да кто сюда может войти, дорогая.
Никогда прежде он так не называл ее. Он достал сигареты, но они оказались мокрыми. Дэвид положил их рядом с огнем.
– О чем будем говорить? Опять о миссис Симпсон, да?
– Да, пожалуйста.
– Тогда перестань быть маленькой глупой девочкой, подойди сюда и сядь поближе.
Кандида повиновалась.
– Ты холодна как лед, – зашептал Дэвид, обнял девушку и притянул ее поближе к себе. Их нагие тела оказались теперь совсем рядом.
– Так ведь лучше, не правда ли? – спросил он мягко.
Его тело пахло, словно свежеиспеченный белый хлеб. Девушка неловко прижалась к Дэвиду, желая обнять его в ответ и в то же время стесняясь это сделать. Он убрал мокрые волосы со лба Кандиды.
– А что же ты все-таки хочешь узнать о миссис Симпсон?
– Расскажи, как она выглядит, – еле слышно произнесла девушка.
– Очень тонкая и стройная. Худые руки, узкая талия и узкие бедра, тонкие ноги. Она могла бы спокойно обвиться вокруг своего принца, как вьюн. Вот так, например.
И он взял руки Кандиды и обвил их вокруг своей талии, прижав ее щекой к своей груди.
Нервы девушки были напряжены до последней степени. Никогда еще они не были так близки. Что-то в выражении его лица, в тоне его голоса возбуждало Кандиду.
– Принцу нравились эти объятия. Ему нравилось ощущать ее покладистость, мягкость и гибкость. И тогда он начинал целовать ее здесь… здесь… и здесь…
Кандида чувствовала, как губы Дэвида касались ее висков, запястий.
– А она улыбалась и знала, что он принадлежит только ей. Она вытягивалась, словно кошка, и мурлыкала от удовольствия. Принцу очень нравилось это. Вот почему он буквально осыпал ее драгоценностями. И она стала подобна океанскому лайнеру в ночи, сияющему огнями своих палуб. Принц обожал ее.
Лицо Кандиды оказалось сейчас у шеи Дэвида. Его губы по-прежнему касались виска девушки. Она ощутила тепло его дыхания, а голос его, казалось, обладал гипнотической силой.
– Представь, Кандида, что ты можешь то же самое, и тогда ты – богиня, богиня любви.
Дэвид взял ее за подбородок и поднял лицо. В отблесках огня его глаза казались бездонными. Буран продолжал бушевать за стеной, а здесь, внутри, казалось, разлился целый океан безмолвия.
– Я тоже осыплю тебя драгоценными камнями, – тихо произнес Дэвид. – Я повешу сапфировые звезды здесь и здесь.
И он тронул пальцем мочки левого и правого уха.
– Бриллиантовое ожерелье окажется здесь.
Палец Дэвида мягко скользнул по шее девушки. Кандида даже поежилась от удовольствия. Это дикое сочетание невероятного удовольствия и страха доводило ее до исступления.
Дэвид склонился, чтобы поцеловать девушку, и она нашла в себе силы и не вырвалась из его объятий, не выбежала прямо в снежный буран. Его губы мягко коснулись губ Кандиды.
– Прекрасно, – произнес он после небольшой паузы. – Разве нет?
– Да, – зашептала в ответ Кандида.
– И никого больше. Только ты да я.
Она почувствовала, как Дэвис касается ее груди.
– Нет, не надо.
Но он, кажется, даже не услышал ее протеста.
– Ты так хорошо пахнешь, – шептал Дэвид. – Тебе не надо духов. Кандида. Твоя кожа сохранила в себе ароматы луга. И бриллианты тебе тоже не нужны.
Казалось, что он берет своей рукой не грудь, а само сердце. В голове у Кандиды все смешалось. Она знала, что Дэвид хочет сейчас сделать с ней. То, о чем она тайно мечтала, начало сбываться. Она молилась только, чтобы Дэвид был нежен с ней и не разбил бы неосторожно хрупкий кристалл внутри нее.
– Не делай мне больно, – попросила девушка. Его губы жадно слились с ее губами.
Кандида вернулась спустя несколько часов, когда буран почти закончился. Она устала, но усталость эта была сродни сладкой истоме, и теперь она несла в себе тайну. Кандида вошла на кухню и увидела, что Джозеф вышел из своего укрытия и сейчас, завернувшись в одеяло, сидел у самого огня. У раненого явно был жар.
– Отец с ног сбился, разыскивая тебя. Где ты была, Кандида? – начала Роза.
– Меня застал буран, мама. Пришлось укрыться в сарае на вершине холма.
– Дура. Ты что, решила замерзнуть до смерти? Высуши волосы и садись ближе к огню, пока я приготовлю тебе горячую воду.
Кандида обвязала голову полотенцем и села напротив Джозефа. Он поднял голову и хмуро посмотрел на девушку. Кандида сразу же поняла, что американцу все известно. Это можно было прочитать в его взгляде. Но как он смог догадаться? Кандиду поразила эта мысль.
– Зачем вы сделали это? – еле слышно прошептал Джозеф.
