— Привет, Джет! — поздоровалась она, а затем ее глаза расширились. — Святая корова! Что с твоей головой?
— Огнестрельное ранение, — ответил я так, будто получала их каждый день, и ее круглые глаза чуть не вылезли из орбит.
Я проигнорировала ее реакцию.
— Можно с тобой поговорить? — спросила я.
Мы поговорили. Я попросилась вернуться на работу. Она сказала, что на данный момент открытых вакансий у них нет. Потом заверила, что позвонит мне, если что-то появится.
Я немного поболтала с Джоди и Эми, стараясь не касаться темы моего огнестрельного ранения (хотя обе женщины не сводили с него глаз) и всех моих недавних страданий.
Потом поехала к Смити. Клуб был открыт весь день, но дневной персонал был не из высшей лиги. Так было нехорошо говорить, но зато честно.
Я зашла внутрь.
— О, посмотрите-ка, кто здесь. Слышал, вчера ты разобралась со своими проблемами, — заявил Смити при моем появлении.
Я тут же догадалась, что у Дариуса был длинный язык.
Я кивнула Смити.
Латиша, одна из женщин Смити, стояла перед ним у бара. Смити держал одежду в шкафах четырех разных женщин, и они, похоже, не возражали против этого. Возможно, из-за насыщенного прошлого Смити. Возможно, из-за достаточно большого сердца Смити, чтобы осчастливить их всех. А, возможно, немного и того, и другого.
— Привет, подруга, как дела? — спросила Латиша, притягивая меня в объятия.
— Теперь намного лучше, спасибо. — Я обняла ее в ответ.
Когда она отпустила меня, я повернулась к Смити.
— Могу я вернуться на работу?
Его брови взлетели вверх.
— Думал, сестра будет тебе помогать.
— Уверена, что будет.
— Тогда зачем тебе две работы?
— Я ухожу из «Фортнума», здесь платят лучше.
Смити уставился на меня, потом посмотрел на Латишу, потом снова на меня.
— Что твой парень-полицейский думает об этом?
— Мы расстаемся, — объявила я.
Смити оглянулся на Латишу, та смотрела на меня, кусая губу.
— Чего, бл*ть? — Смити снова перевел взгляд на меня.
— Мы расстаемся.
— Расстаемся, а не расстались? — спросил Смити.
— Я еще ему не сказала.
Еще больше обмена взглядами между Смити и Латишей.
— Не хочешь рассказать об этом Латише? — спросила она.
Я покачала головой, но улыбнулась.
— Я хочу знать, могу ли вернуться сюда на работу.
Смити вздохнул.
— Однажды девушка Смити — всегда девушка Смити. Если хочешь вернуться, начинай в понедельник вечером. Если передумаешь, мне, бл*ть, плевать. Здесь тебе всегда будут рады, в фартуке или с выпивкой. Хотя, я считаю, тебе следует позволить сестре немного поработать и просто насладиться выпивкой, но какого хрена я понимаю? Я также не думаю, что тебе следует расставаться с парнем, который рисковал своей задницей ради тебя.
— Смити, — тихо предостерегла Латиша.
Я проигнорировала его.
Ну, на самом деле не игнорировала, потому что прочувствовала его слова всем сердцем, но не показала этого.
Лишь кивнула и сказала:
— Я буду здесь в семь в понедельник.
— Или нет, решать тебе, — ответил Смити, прежде чем отвернуться.
Латиша сжала мою руку.
Я ушла.
* * * * *
Я поехала в «Кинг Суперс» и накупила целую гору продуктов, затем притащила их в квартиру и направилась прямо на кухню, поздоровавшись с мамой, Лотти и Адой, которые все сидели в гостиной.
Я вытащила все из пакетов и как последняя идиотка, начала замешивать тесто.
В кухню вошли мама, Лотти и Ада.
— Чем занята? — спросила мама.
— Выпечкой. — Открывая пакет муки, я приложила немного больше усилий, чем требовалось, раздался звук «пуф», и в воздух взметнулось белое облако.
— Выпечкой? — переспросила мама.
— Я не могу позволить себе купить всем что-нибудь красивое в знак благодарности, поэтому напеку для всех кучу всего.
— Как мило, — восхитилась Ада.
Лотти прислонилась бедром к стойке.
— Мы тут с мамой поговорили.
Замечательно. Мама и Лотти поговорили. Для меня это означало катастрофу с большой буквы «К».
— О чем? — спросила я, хотя и не хотела знать.
— Мама позвонила управляющему этого дома и отказалась от аренды. У него есть желающие въехать сюда и планы поднять арендную плату, так что он доволен, как слон.
Я развернулась и уставилась на маму.
— Что ты сделала?
— Я переезжаю к Трикси, — объявила мама.
— Ты не можешь переехать к Трикси! — вроде как заорала я.
— Почему? — спросила мама.
У меня не было ответа на этот вопрос. С каждым днем ей становилось все лучше. Эдди был прав, она не нуждалась во мне так сильно, как я думала.
Я знала, что не смогу с этим бороться, да и сил у меня все равно не было.
Я вернулась к выпечке.
— Где буду жить я? — спросила я.
— Мы подыскали тебе милую квартирку с одной спальней в большом старом викторианском доме недалеко от Эдди, — сообщила Лотти.
Я закрыла глаза.
Затем открыла их.
— Где собираешься жить ты? — поинтересовалась я у Лотти.
— У меня отложены кое-какие сбережения, я собираюсь купить квартиру. А также оплатить мамину терапию и медицинские счета, немного дать Трикси, пока мама полностью не встанет на ноги. Я останусь с ними, пока не подыщу себе жилье. Ты сорвалась с крючка.
Я повернулась к ним.
— Кто сказал, что я хочу сорваться с крючка?
— Никто, мы просто снимаем тебя с крючка, — ответила Лотти.
Я уставилась на них, а затем вернулась к выпечке.
— Как угодно, — пробормотала я.
— Послушай, Мисси… — О-оу, мама использовала имя на букву «М». — Ты полна решимости не жить собственной жизнью, поэтому мы заставляем тебя сделать это, и ты не скажешь ни слова против. Поняла меня?
Я кивнула. Я знала, что в Момент «Мисси» лучше с мамой не спорить.
— Генриетта Луиза… — Мама знала, что я совсем не вложила согласие в свой кивок.
Боже милостивый.
Я повернулась, посмотрела на маму и сказала, определенно, резко:
— Что?
— Не «чтокай» мне. Не знаю, что происходит с тобой и твоей сумкой, которая вернулась в дом, но скажу тебе здесь и сейчас: ты полная дура, если не будешь держаться за Эдди Чавеса и держаться крепко.
— Мам…
Она вскинула Руку.
— Ты рассталась с Оскаром без всякой на то причины… — продолжила мама.
— Он был собственником, — возразила я.
— Ну и что? — парировала мама. — Если спросите меня, это хорошая черта в мужчине. Господь не даст мне соврать, Оскар обожал тебя, и до сих пор обожает.
Да.
Я вернулась к ингредиентам, мама вернулась к чтению лекций.
— С Луисом ты рассталась после того, как он попросил твоей руки.
— Он жил с мамой.
— И что? Ради тебя он бы съехал, — парировала мама.
— Нам действительно нужно говорить об этом? — спросила я.
Мама продолжила, обращаясь к потолку:
— Я даже не знаю, что было не так с Алексом, он был хорошим мальчиком.
Видимо, нам придется говорить об этом.
И тут вперед выступила Ада и обхватила мое запястье. Я перестала измерять ингредиенты и взглянула на нее.
Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась легкой, немного грустной улыбкой, отпустила мое запястье и отвернулась.
— Сейчас начнутся «Видео самых невероятных полицейских погоней в мире». Давайте посмотрим их у меня, — сказала она маме и Лотти.
И мама, и сестра открыли рты, чтобы поспорить, но Ада, должно быть, бросила на них Взгляд. Я не знала, что Ада способна на Взгляд, но что бы она ни сделала, это сработало.
Они ушли.
Я долго смотрела на то место, где они стояли, сверхчеловеческим усилием заставляя разум опустеть.
Потом вернулась к выпечке.
Я заскочила в больницу навестить папу.
Мне сказали, что ему лучше, раз он пережил эту ночь. Если все будет продолжаться так дальше, его исключат из списка критических пациентов и переведут из реанимации в обычную палату.
На некоторое время он приходил в сознание, но когда я зашла к нему, он спал.
