– А если не сработает?
– Тогда забудь о том, что ты кого-то предал.
– Забыть не могу. В последнее время я часто думаю о ней. – Андрон машинально поправил узел галстука. – Она всегда была рядом. Я доверял ей. Я получил в безраздельное владение сердце ангела и подло разбил его. Ты наверняка знаешь, каково это – знать, что ты разбил сердце любящей тебя женщины.
Марков невольно залюбовался им. Молодой, красивый – жить да жить, а он роет себе могилу и выроет. Не без его, Маркова, и Майкиной помощи. А потом она получит свои вожделенные деньги и свободу, а он – станет единовластным хозяином бизнеса. Никого, с кем нужно будет советоваться, никого, кто станет критиковать его. Дело только выиграет от того, что больше не будет повода тянуть на себя одеяло. А плата за исполнение мечты – жизнь Егора, Настасьи и еще одного амбициозного молодого мужчины, который так и не научился быть взрослым.
– Постой, – Марков сделал вид, что до него не сразу дошел смысл услышанного, – ты не о Маше, случайно?
– О ней.
– Как странно. Ты же говорил, что в твоей жизни появилась женщина твоей мечты. Женщина, которая сводит тебя с ума, на которой ты скоро женишься.
– Говорил. Только вряд ли она захочет иметь дело со мной и опухолью, которая разрастается в моем мозгу, как на дрожжах. – Некрасов направился к двери. – Я ей здоровый вряд ли нужен.
– Ты сгущаешь краски.
– Может быть… Я позволил себе влюбиться. Это безрассудно. Мной поиграли и бросили.
– Как?
– Она исчезла. Какая-то непостижимая игра, которую она затеяла, сводит меня с ума. Прошла неделя, как я не могу даже поговорить с ней.
– Я предупреждал, чтобы ты не связывался с этой медсестрой, – недовольно пробурчал Марков. – Они те еще штучки!
– Она не такая!
– О, да! Еще хуже, если заставляет тебя так переживать!
– Тебя это не касается!
Некрасов больше не собирался препираться. Он решительно открыл дверь, оглянулся на Леонида Игнатьевича. Тот поднялся и стоял, безвольно опустив руки. Казалось, он отдал последние силы этой словесной перепалке. В глазах его было назидательная строгость, и Андрон устыдился своей грубости.
– Прости. – Он развел руки. – Ты же видишь, это уже не я.
– Оставь своих женщин в покое. Они сами найдут тебя. Займись собой, – посоветовал Марков, меньше всего желая, чтобы Андрон прислушался к его совету.
– Я должен поговорить с Машей. Надеюсь, она не прогонит меня. Она всегда умела утешать. Она так похожа на маму…
Оставшись один, Марков достал мобильный телефон. Тот, который служил для связи с Майей.
– Алло!
– Он направляется к Маше.
– Мы будем ждать его, – проворковала Майя.
Леонид Игнатьевич знал, на что способна эта женщина. Можно не сомневаться: Некрасов попадет в ловушку. Но даже Марков не мог предвидеть такого развития событий…
Маша не смогла отказать Майе. Та приехала в гости и с порога вдруг спросила с очаровательной улыбкой:
– Ты не примешь меня на постой? Выручай. Если откажешь, я пропала. Мне не к кому обратиться. – Она поставила на пол явно тяжелую сумку.
Что такое «не к кому обратиться», Маша знала по собственному опыту. Она и сейчас жила какой-то странной жизнью, в которой нельзя задумываться о будущем. Ничего не планировать даже на один день вперед. Бесполезно. Все так зыбко. И только новая знакомая пыталась поддерживать в ней пламя надежды. Она пыталась встряхнуть Машу. Находила нужные слова, неожиданно приезжала в гости и успокаивала, советовала. Всегда веселая, всегда с гостинцами, она незаметно стала для Маши важным звеном, связывающим ее с мечтами о благополучии.
– Все наладится, вот увидишь, – твердо говорила Майя. – Решение придет с самой неожиданной стороны. Ты еще удивишься его простоте.
Вот почему, когда Майя попросила о помощи, Маша гостеприимно распахнула перед ней дверь своего жилища.
– Оставайся сколько нужно. Ты не стеснишь меня.
– Ты так добра ко мне. – Майя обняла ее.
– Я постелю тебе на диване.
– А ты?
– У меня есть раскладушка, – улыбнулась Маша. – Это мое приданое. Пригодилось.
– Давай наоборот. Ты на диван.
– Не спорь. Все в порядке, – отмахнулась Маша.
– Спасибо. Ты настоящий друг!
– На самом деле это я тебе благодарна.
– Я покурю на кухне?
– Пожалуйста. – Маша открыла форточку. Ей вдруг стало так легко. Она помогает человеку, нуждающемуся в помощи. Это возвышало Машу в собственных глазах. Куда-то подевалась ущербность, никчемность, апатичность. – Чувствуй себя как дома.
– Давай по бокалу вина? – Майя привезла с собой «Мерло».
– Отлично!
Маша помчалась в комнату за бокалами. Открыла буфет, схватила первые попавшиеся и замерла. Это был подарок Андрона. Он всегда говорил, что вино нужно пить из красивой посуды. Как жаль, что приходится это делать без него. Эйфория от сознания участия в добром деле мгновенно улетучилась.
– Что с тобой? – Оказывается, Майя стояла у нее за спиной.
– Ты собралась курить, – бесцветным голосом ответила Маша.
– На тебе лица нет.
– А что у меня вместо него?
– Это все из-за него? Я знаю. – Майя сжала кулаки. – Если бы я могла тебе помочь…
– Пройдет. Все когда-нибудь пройдет.
– А ты не пробовала клин клином? – Глаза Майи смеялись. – Зачем мучить себя? Вместо этого можно дать телу приятную разрядку.
– Ты любила когда-нибудь? – В глазах Маши был вызов.
– Любила.
– И разочаровалась?
– Да. Я решила больше никого не допускать к себе так близко. Никого из мужчин. Я получаю удовольствие, подарки, кокетничаю и наслаждаюсь своей властью над ними. Больше мне ничего не нужно от них.
– Ты все еще любишь того, кто причинил тебе боль, – заключила Маша.
Возникла пауза, за которой Маша неловко возилась с бутылкой вина. Наконец открыла ее, разлила вино по бокалам. Протянула один из них застывшей с напряженным лицом Майе.
– За все хорошее, что было и будет! – улыбнулась Майя и подняла бокал. – А теперь я все-таки покурю…
Пока Майя была на кухне, Маша постелила ей на диване. От вина она немного захмелела. Как ни говори, а присутствие еще одного человека стесняло. Маша надеялась, что со временем это пройдет. Только вот… на сколько Майя собирается задержаться у нее? И какие обстоятельства привели к этому? Обо всем этом Маша хотела узнать. Вино придало ей решимости. Услышав приближающиеся шаги, она повернулась.
– Маша… – В глазах Майи появилось что-то новое, неведомое, заставившее хозяйку дома внутренне сжаться. Гостья подошла поближе.
– Что? – прошептала Маша, борясь с желанием выскочить из комнаты. Она почувствовала опасность, последствия которой могут оказаться непоправимыми.
