Но с собой было очень трудно бороться. Особенно после ночи, проведенной рядом с Владом.
У меня утром болело все тело приятной сладостной болью. И это было так неожиданно. И так неловко. Я проснулась в комнате одна, а от стыда хотелось забраться под одеяло с головой. Воспоминания заставляли меня краснеть и задыхаться от неловкости.
Честное слово, я не настолько наивна, чтобы не знать, чем двое занимаются в постели, но такое. Это вообще нереально. Во-первых, я представления не имела, что можно так долго и так много. До тех пор, пока просто не остается сил ни говорить, ни двигаться, ни думать. Во-вторых, это было так неприлично. Ну, правда, как можно назвать приличными ласки, когда Торопов языком вытворял такое, что я просто замирала от острого наслаждения. Ах да, и ласкал ни где-нибудь, а прямо там, между ног. Фууух! Даже не верится, что это было со мной.
А его поцелуи? Это сначала он был нежным и неторопливым. А потом просто только одними прикосновениями губ заставил меня выгибаться ему навстречу, искать его руки и дрожащим голосом шептать его имя. И больше ничего вокруг не существовало. Я полностью потонула в Торопове. Настолько, что его «хочу, чтобы ты сверху была» и «повернись на живот и встань на колени» или «кончай, принцесса, давай, моя сладкая» не вызывали ни стыда, ни неловкости. Я была такой смелой. Смотрела в темные от страсти глаза Торопова и насаживалась на его член так, как будто это было в последний раз, заставляя нас обоих стонать в унисон. И это было так улетно, что я повторила бы все это, не задумываясь. Даже сейчас мурашки по телу. И, кажется, между ног снова горячо и влажно. Разве так должно быть? Разве нормально только от одних воспоминаний возбудиться и хотеть снова этого опытного и слишком щедрого на сладкие ласки демона? Боже, в кого я превратилась за одну ночь? Но самое странное, что мне было все равно. И только часто бьющееся сердечко, и краска смущения на лице, говорили о том, что не все потеряно и возможно у меня есть шанс снова из развратной блудницы превратиться в приличную благоразумную девушку. А вот отсутствие мои трусиков и примерка новой чистой футболки Торопова никак не сопутствовали моему преображению в прежнюю ипостась.
Я сжала кулачки и решила, что обдумаю все потом. А сейчас при встрече с Владом сделаю вид, что ничего произошло. Мне было страшно и волнительно выходить из его комнаты. Но я понимала, что оттягивать нашу встречу было бессмысленно. И чем быстрее я взгляну в глаза Торопову, тем легче мне будет понять себя и свои желания.
Но все оказалось не так просто.
Я замерла перед тем, как войти на кухню. Никита и Влад мило беседовали и судя по запаху, пекли блины. Это было так неожиданно, что я просто стояла и молча слушала их диалог. Я даже мысленно не могла предположить, что эти двое могут найти общий язык и довольно неплохо проводить субботнее утро.
А потом Никита удивил меня. И Торопова тоже. Так сильно, что Влад похоже растерялся и просто не мог ответить. Странно, но это неприятно царапнуло по груди. Наверное, потому что я не меньше Никиты хотела знать почему я была в его постели. Ведь должна же у меня быть какая-то причина, если отбросить оправдание в виде помутнения рассудка и слишком настойчивого поведения Торопова. Но развить мысль не удалось. Нужно было спасть Торопова, пока он не наговорил глупостей, о которых будут сожалеть все.
Я знала, что будет сложно взглянуть в глаза. Но это не так. Это оказалось просто невозможным. Особенно после того, как краем глаза я увидела его в это кухонном фартуке в клеточку и с остатками муки на щеке и лбу. И самое страшное, что это не показалось мне смешным. Мне захотелось его объятий. А когда Торопов повернулся ко мне спиной, и я все же решилась посмотреть хотя бы на его спину, то его упругая задница, обтянутая тонкой тканью боксеров, и крепкие ноги, вообще выбили меня из колеи. Все вокруг потеряло смысл, и я просто не смогла игнорировать ни вчерашнее приключение, ни реакцию на него. Мне как озабоченной хотелось снова почувствовать губы и руки этого шеф-повара на себе. От этого стало так стыдно. Вроде ребенок рядом, у нас с Тороповым далеко не идеальные отношения, а если честно, их вообще нет, а мне все равно — я готова идти за ним на край света.
Присутствие Никиты заставляло быть хоть немного сосредоточенной. Приходится избегать взгляда Влада, но только до того момента, как Никита благополучно сбегает смотреть мультики, а я тут же оказываюсь в ловушке. Я была бы рада, если бы кто-то меня застрелил в тот момент, потому что лишь только один его тембр голоса отдается во мне приятной вибрацией, и я мгновенно теряю смысл происходящего.
Нет ни нашего прошлого, не будущего, только его руки и губы. И мне мало. Я отвечаю ему и хочу получить большего. А когда слышу его свистящие вдохи и чувствую руки, крепко сжимающие мои бедра, почти до синяков, понимаю, что снова хочу его. И это сносит крышу.
Я честно пытаюсь остановиться и напоминаю себе и даже пару раз Торопову про Никиту, но это бесполезно. Попробовав один раз то наслаждение, которое подарил Торопов, я уже не могу остановиться. Слишком заманчиво, чтобы отказаться.
Заходя на кухню, я даже и предположить не могла, что буду оттраханной за холодильником. И уж точно никогда бы не поверила, что мне это понравится. Так понравится, что потеряю стыд и буду отвечать Владу так, что искры из глаз буду сыпаться. А потом еще и мило улыбаться так словно, у нас с Тороповым все хорошо и вот такое утро
— это совершенно нормально. И мне проще и комфортно принимать его поцелуи и заботу, чем напоминать себе о том, что нас связывает и какие были последствия. Почему-то в его присутствии я не хочу думать о плохом. И даю себе обещание обдумать все, когда останусь одна.
Вчерашние события перевернули всю мою жизнь с ног на голову. В моих действия не было ни логики, ни рассудительности. Я делала то, что чувствовала, хотя понимала, что так не должно быть. Но причин своему поведению не находила. Кроме, как тех, что я слабая и глупая дурочка. И, кажется, неравнодушная к Торопову дурочка. И признаться себе было в этом очень страшно, поэтому я решила подчиниться Торопову и отложить все анализы и выводы до понедельника. Чтобы не произошло за эти выходные, в понедельник я обязательно позвоню Александру и запишусь на очередной прием. Затем вылью все свои переживания и сомнения на голову профи и уверена, он снова мне поможет все расставить по местам.
Идея отличная. Но если отказаться от поисков ответов было достаточно легко, то мысли и воспоминания о том, что со мной вытворял Торопов ночью и утром на кухне, было сложнее. Я вроде весь день занималась какими-то хозяйственными делами, но при этом постоянно прокручивала все действия Влада в голове. До тех пор, пока не поняла, что хочу еще. Ни уборка, ни готовка ни стирка наших с Никитой вещей. Кстати я нашла свои трусики, запутавшиеся в одеяле, постирала их и вечером уже щеголяла в них и шортах Торопова, которые пришлось завязать на шнурок, чтобы не потерять, и никого не собиралась больше провоцировать. Хотя очень хотелось. И приятная тяжесть внизу живота подтверждала мои желания. Наверное, именно поэтому ждала его весь день. И именно поэтому расстроилась, когда в восемь часов вечера получила сообщение о том, что он задержится. А я все равно продолжала ждать. И так и не дождавшись уснула.
А теперь, когда я уже успокоилась, Торопов лежал вместе с нами, обнимая меня и прижимая к себе, и нисколько не был смущен этим фактом. И мне было приятно, черт возьми. Но я еще не совсем потеряла себя, поэтому возмутительно сбросила его руки, заставив сонно приподнять голову.
— Ты чего здесь делаешь? — прошипела я ему, чувствуя дыхание на своей щеке.
— Тсс, принцесса, Никиту разбудишь.
Он был прав. Диван — это не то место, где нужно было устраивать разборки, поэтому я молча уставилась на него, не в силах контролировать свое возмущение. Влад, глубоко вздохнул, поднял руку, посмотрел время на часах и шепотом заявил:
