Я решила, ты его где-то встретила, влюбилась и сбежала, чтобы быть с ним.
Чувство вины пронзило меня насквозь. Я ужасная сестра. Я ничего не рассказала Адриане, зато положила глаз на ее жениха. Если я умру, не дождавшись исповеди, точно попаду в ад.
Я отвела взгляд.
– Помнишь маленькую шкатулку в виде карусели, которую я заводила снова и снова, когда мы были детьми?
– Да, она еще розовая была.
Я улыбнулась.
– Ага. Дедушка подарил ее мне на Рождество. С тех пор я всегда хотела увидеть настоящую карусель. Глупая мечта, наверное. Но ничего так и не случилось… Ведь папа́ вечно занят. – Я откашлялась. – А в тот день, когда я сбежала… я не выдержала. Правда. Все слишком давило. Оскар Перес и мысль о том… что кто-то вроде него станет в скором будущем моим мужем. Необходимость постоянно выдавливать из себя улыбку. Притворяться девочкой, которой я больше быть уже не могла. Все произошло как-то сразу – перехватило горло, я практически не могла дышать. В тот момент я верила, что если не вырвусь отсюда, то умру. Карусель стояла на комоде и дразнила меня причудливыми мечтами. Я хотела исполнить хоть одну, даже простенькую. Поэтому выскользнула из дома, села на автобус…
Адриана вытаращилась на меня, и я засмеялась.
– Я даже не предполагала, что зимой парк развлечений закрыт. Наверняка думала, что карусель будет припорошена снегом. А он работал охранником в торговом центре поблизости и спросил, почему я стою посреди парковки в одиночестве. А дальше все как-то само произошло. Я разговорилась с ним, дескать, не знаю, что творю, у меня нет денег и негде остановиться, а он отвез меня к себе… захотел чем-нибудь помочь.
– Точнее, захотел переспать, – пробормотала Адриана.
Я усмехнулась.
– Возможно. Хотя он выглядел милым и искренним. Он был обаятельным и сразу мне понравился… но я его никогда не любила.
Между нами повисла тишина, а затем с моих плеч свалился тяжкий груз. Раньше я даже не представляла, что нуждалась в откровенном разговоре.
– Я буду твоей подружкой невесты, – прошептала Адриана.
– Слава богу. – Я с облегчением прижала руку к груди. – А то пришлось бы просить Софию: можешь вообразить ее торжественную речь?
Адриана негромко засмеялась, но быстро затихла.
– Мне сегодня к врачу.
– Да?
– Да.
Я улыбнулась.
– Поверить не могу, что стану тетей.
Сестра сглотнула.
– Елена, я ужасно боялась, что его убьют, если они узнают… – Адриана явно пыталась объяснить, почему столько пила в последнее время. – А теперь мне еще страшнее от мысли, что я навредила ребенку.
– Все будет хорошо. – Я легонько дернула ее за волосы. – Абелли так просто не возьмешь. Вот Тони никогда не становится плохо от лишней рюмки водки.
Адриана ухмыльнулась.
– Тони не станет плохо даже от пули. А Бенито любит пострадать.
Мы почувствовали непринужденность, которой между нами уже давно не было. Потом веселье сменилось спокойной тишиной.
– Любовь… – начала она. – Я бы сказала, это словно ты падаешь… а поймать тебя может лишь он.
Я секунду подумала.
– Звучит страшно.
– Вовсе, нет, Елена. Волнующе.
– Может, для тебя. Ты вообще ничего не боишься.
– Ты уверена, что не влюблена? – спросила она, не сводя с меня глаз.
– Нет, точно нет.
– Упс, – только и сказала Адриана.
Прежде чем я успела кое-что уточнить, на первом этаже послышался шум. Хлопанье двери, мужские крики…
Я села, сбросив одеяло.
Когда я различила разозленный голос Нико, сердце ушло в пятки.
– Боже…
В панике я выскочила из кровати, вылетела из комнаты и бросилась к лестнице.
Но замерла на верхней ступеньке.
Если бы кто-то создавал личные кошмары ручной работы, то это точно был бы мой. Концентрация злобы в воздухе настолько сгустилась, что я чувствовала ее кожей. Лука, Лоренцо и Рикардо, Нико и Бенито стояли в холле, лица у них были искажены.
У меня скрутило нутро, когда Нико и Бенито рванулись вперед и схватили друг друга за воротники.
Нико толкнул Бенито в стену с такой силой, что со столика слетела ваза и со звоном разбилась.
– Ты переступил гребаную черту…
– А мне плевать на твою гребаную черту! – Кузен оттолкнул его на полметра.
– Может, тебе будет не все равно, если я нарисую эту черту, мать ее, с помощью твоего трупа! – прорычал Нико.
Я не успела моргнуть, а они уже приставили дула пистолетов к вискам друг друга.
Сердце пропустило удар.
Входная дверь с грохотом распахнулась, в дом вошли папа́, мой брат и Доминик.
Пистолеты взлетели во всех направлениях.
Cazzo.
«Кажется, я серьезно облажалась».
Глава сорок первая
Мы все рождаемся сумасшедшими. Кто-то таким и остается.
– Сэмюэл Беккет [100] –
Елена
– Кому-нибудь лучше сейчас же объяснить, что здесь происходит! – рявкнул папа́. Заметив меня на верхних ступенях, он запнулся и помрачнел еще сильнее. Затем покачал головой и махнул в мою сторону пистолетом. – Ступай к себе в комнату, Елена.
Мои ноги подчинились на чистом инстинкте.
– Останься, – раздался низкий, приказной, глубокий тембр Нико.
Сейчас он был доном. Никакой мягкости.
Я застыла как вкопанная. Кровь словно заледенела.
Нико отвернулся от Бенито и уставился на папа́. Кузен и отец держали пистолеты нацеленными Тузу в голову, в то время как он опустил оружие. По моей спине сбежала капля холодного пота.
Папа́ и Нико смотрели друг на друга, общаясь одними глазами. На языке, понятном только донам.
– Ты зашел слишком далеко, мать твою, – выплюнул отец. – Елена тебе не принадлежит до свадьбы. Которой еще не было, о чем ты, похоже, забыл.
– Позволь просветить тебя, Сальватор, – прорычал Нико, – она стала моей, как
