Мэдди поспешила в прихожую, где ее уже ждала миссис Орденс.
– Ага, вот вы где, миссис Эмори, – ласково произнесла экономка. – А я уж собиралась к вам наверх, сказать, что Кен здесь и готов отвезти вас в город.
– Благодарю, миссис Орденс, – с ответной симпатией сказала Маделина, – но у нас еще полно времени. Давайте-ка заглянем на минуту в кухню, я хочу до отъезда кое-что посмотреть.
«Никогда еще Маделина не выглядела такой прелестной, как сегодня вечером», – подумал Шейн. Их с Филипом откровенная взаимная влюбленность чувствовалась во всем, что они делали и говорили.
Первое, что заметил Шейн по прибытии в Сидней несколько дней назад, это то, как округлилось ее лицо со времени их последней январской встречи в Йоркшире. Оно перестало быть скуластым, и полнота явно шла Маделине. Щеки у нее немного раскраснелись, в больших серых глазах горели искорки света, она словно излучала сияние, словно вся светилась изнутри. Не удивительно, что многие в ресторане не могли отвести от нее глаз. Правда, и таких, как Филип, тоже нечасто встретишь. Его мужественное, выразительное лицо было хорошо известно многим в Австралии, что, возможно, отчасти объясняло всеобщий интерес к их столику. Да, эти двое составляли потрясающую пару, их окружал поистине романтический ореол.
Вечер складывался на редкость удачно. Все трое, не переставая, смеялись за ужином, который был сервирован в «Зале орхидей». Да и раньше, с того самого момента, как Маделина вошла в апартаменты Шейна, где они с Филипом потягивали аперитив, установилась атмосфера радости и веселья. Филип все время хлопотал вокруг Маделины: усаживал ее в удобные кресла, наливал минеральную воду и вообще вел себя, как глуповатый влюбленный, что вполне соответствовало действительности. А она только улыбалась милой, спокойной улыбкой. Шейн был счастлив за них. Уж он-то знал, что значит мир в семье. Этим двоим повезло не меньше, чем им с Полой.
– Словом, Шейн, на этот уик-энд мы в Данун ехать не собираемся, – говорил Филип. – Все сроки вышли, и доктор Хардкасл настаивает, чтобы мы оставались в Сиднее. Он, как, кстати, и Мэдди, уверен, что роды вот-вот начнутся, так что лучше никуда не трогаться.
– И он абсолютно прав, – заметил Шейн. – Меня, эгоиста, это, кстати, устраивает. Может, в воскресенье я к вам заеду, если, конечно, вы сможете принять меня, то есть, если к тому времени цыпленочек еще не вылупится.
– Мы как раз об этом думали, – широко улыбнулся Филип, – только надеялись, что ты приедешь на весь уик-энд. Тогда бы ты как следует отдохнул и хоть ненадолго забыл обо всех этих проблемах с отелями.
– Отличная идея. Так и сделаем. Хорошо будет просто побыть у вас: поболтать, почитать, послушать музыку и ни о чем не думать. По-моему, у меня и минуты свободной не было с тех пор, как я в Сиднее.
– Чудесно, что ты приедешь к нам, Шейн! – воскликнула Маделина. – Миссис Орденс прекрасная кулинарка. Она приготовит, что захочешь, только скажи.
Шейн рассмеялся и покачал головой:
– Никаких изысков, детка. Пола держит меня на строгой диете. Она считает, что нынче летом во Франции я слишком растолстел. Сама-то Стручок такая худющая, что рядом с ней любой покажется толстым. – Шейн лукаво подмигнул Маделине. – Ты и сама кожа да кости, когда не беременна, разумеется.
– Точно, – согласилась Маделина. – Мы с Полой в работе себя сжигаем. Сколько нервной энергии расходуется, шутка ли?
– Коль скоро уж мы заговорили о делах, хочу спросить, ты что, по-прежнему собираешься заниматься делами «Харт» в Австралии? – Шейн с любопытством поглядел на Маделину.
– Скорее всего, – ответила та, – месяц-другой после родов я побуду дома – бумажной работой и звонками можно заниматься и там. А потом снова в офис, с девяти до пяти, как обычно.
– Между прочим, я приготовил для Мэдди апартаменты в Башне рядом со своими, – сказал Филип. – Так что до детской будет рукой подать – только на следующий этаж подняться.
– Пола нередко затаскивала нас всех в свой кабинет, да и Эмили тоже, – засмеялся Шейн. – Похоже, у них это семейное. Вступай в клуб, Мэдди!
Маделина послала Шейну лучезарную улыбку и приложила руку ко рту, пряча неожиданный зевок. Она зевнула еще несколько раз, и это не укрылось от Филипа.
– Отвезу-ка я свою даму домой, в постель, – заявил он, вскакивая со стула и помогая подняться Маделине. – Надеюсь, ты извинишь нас, Шейн.
– Да о чем ты. – Шейн поднялся вслед за ними. – Мне тоже, ради разнообразия, не помешает хоть раз лечь не за полночь.
Шейн проводил Маделину и Филипа к лифту и вместе с ними спустился в отделанный зеленым мрамором вестибюль.
– Кен уже ждет вас, – сказал он, когда они вы шли на улицу. Он поцеловал Мэдди, обнял шурина и с силой захлопнул дверцу, когда те устроились на заднем сиденье.
«Роллс-ройс» плавно отъехал от тротуара, и Филип, обняв Маделину за плечи, мягко привлек ее к себе.
– Ты что, неважно себя чувствуешь, дорогая?
– Да нет, все нормально, Филип. Просто устала. – Она положила ему голову на плечо. – Так неожиданно навалилось… я имею в виду, вдруг почувствовала себя, как выжатый лимон.
– Может, схватки начались?
– Нет. – Маделина улыбнулась и, сунув руку Филипу в карман пиджака, еще теснее прижалась к нему. – Как только что-нибудь почувствую, сразу же скажу, будь уверен.
Он погладил ее каштановые волосы, наклонился и поцеловал в макушку.
– Я так люблю тебя, Мэдди. Даже выразить не могу, как я люблю тебя.
– Да неужели? – сказала она, улыбаясь сквозь зевоту. – Я тоже люблю тебя. И когда только мы доберемся до дому? Спать страшно хочется. – Веки у Маделины отяжелели, глаза закрылись сами собой. Всю оставшуюся дорогу до Пойнт-Пайпер она продремала.
На следующее утро, позавтракав, Филип поднялся в спальню попрощаться с Мэдди.
Но она еще крепко спала. Ее каштановые волосы разметались по подушке, выражение лица было безмятежным, лишенным той живости и энергии, которые ей были присущи наяву.
«До чего же хороша», – подумал Филип, склоняясь и легонько прикасаясь губами к щеке Маделины. Он не решился ее будить. Накануне она была такая усталая. Пусть отдохнет как следует. Он откинул у нее со лба прядь волос, еще раз поцеловал и на цыпочках вышел из спальни.
Кен уже поджидал его у подъезда. Было без малого семь часов, когда машина направилась в город. Филип открыл дипломат и погрузился в чтение самых срочных бумаг, которые накануне вечером прихватил с собой из офиса. Это была обычная процедура – зачем терять попусту полчаса, которые занимает дорога до Сиднея? Проглядев часть бумаг, Филип сделал пометки в блокноте и обратился к обстоятельному отчету Тома Патерсона, главы горнорудной службы корпорации и одного из ведущих экспертов по опалам; далее последовали памятки от руководителей других подразделений. Покончив с ними, Филип сложил бумаги и застегнул дипломат. Остаток пути он продумывал прочитанное.
