Пес поднял морду, вглядываясь в людей. И… снова опустил ее. Наверное, не заметил своего первого хозяина.
Дима шумно сглотнул, и я вздохнула. Мне стало жалко любимого. Он-то Лорда не забывал…
- Блин, я думал, он тебя помнит, - расстроенно сказал Леха, решив, что сюрприз не удался.
Но в это же мгновение Лорд, словно перезагрузившись, вскочил, завилял коротким хвостом и жалобно заскулил. А после с лаем бросился к Диме. Поставил ему на колени передние лапы и начал лизать лицо и руки. А Дима обнимал его, прижимал к себе, гладил и тихо говорил:
- Узнал меня, узнал… Узнал, мой мальчик. Хороший мальчик…Узнал…
Верный пес не забыл того, кто его спас, даже спустя три года. Тыкался мордой в колени и скулил от счастья, не отходя от хозяина ни на шаг. Наверное, боялся, что тот снова его бросит.
- Я сейчас разревусь, - шмыгнула носом Дилара, которая стояла рядом со мной и снимала встречу Димы и Лорда на камеру.
Я сама готова была зареветь – даже глаза щипало. Но решила, что плакать не буду. Только улыбаться! Леха тоже украдкой вытер уголки глаз и на мгновение отвернулся.
- Чувствую себя папашей, у которого забирают ребенка, - весело сказал он спустя минут десять, когда Лорд успокоился – теперь он сидела в ногах Димы и явно не собирался никуда уходить без хозяина.
- Почему папашей? – хмыкнул Дима. – Ты в нашей паре мамочка.
- Чего это вдруг я мамочка? – поинтересовался Леха.
- Из нас двоих больше похож на женщину. Ресницы вон какие длинные. Это твои или наращенные? А, прости, забыл, что ты делал ботокс, - продолжал веселиться Дима, гладя Лорда.
- Дать бы тебе по морде, - проворчал Леха, - да там и так места живого нет. Раненных не добиваю.
- Отдашь Лорда? – вдруг спросил Дима.
- Спрашиваешь. Бери, папаша. Мамочка будет вас навещать, - хохотнул Леха. – Я сестренку для этого и попросил его привезти. Эй, песель, твоя длительная передержка завершена.
Лорд поднял голову и внимательно посмотрел на Леху. А после коротко гавкнул, словно благодаря. Мы рассмеялись.
- А я Обеда тебе отдавать не буду, - вмешалась в разговор Дилара. – Родители к нему очень привыкли. Но прийти в гости и посмотреть можешь. Ой, мама с ума сойдет, когда тебя увидит. Она так плакала, когда узнала новости.
- Мне кажется, теперь будет плакать твой папа, - задумчиво сказал Леха.
- Почему это? – удивилась подруга.
- Потому что узнает, что мы встречаемся. – Леха притянул Дилару к себе, и она устроилась на его коленях, обвив рукой шею.
- У вас все серьезно? – спросила я.
- Да, - кивнул друг. – Нравится мне эта девчонка.
Он звонко поцеловал Дилару в щеку, заставив зардеться. Я умилилась – смотрелись эти двое здорово. Хрупкая нежная девушка и высокий сильный парень.
- Смотри, я буду за тобой наблюдать, - предупредила я Леху. – Обидишь ее, и тебе крышка.
- Да понял я, понял, - криво улыбнулся он. – Жалко, что я тебе также сказать не могу.
- Как? – подняла я бровь.
- Обидишь моего друга, и прихлопну. Сразу все вокруг решат, что я сволочь и абьюзер.
Мы рассмеялись. На этом я ушла, оставив Лехе список лекарств, которых нужно было купить Диме.
Глава 67. Мама тебя любит
Оставив его с Лехой и Диларой, я поехала к маме – как и обещала. Возле двери, ведущей в квартиру, действительно стояли охранники, которые, впрочем, без вопросов пропустили меня. И тотчас ко мне кинулась мама. Обняла, осмотрела и со страхом заглянула в глаза.
- Как ты, доченька? – спросила она дрожащим голосом.
Мама была без косметики, без привычной укладки, и я вдруг поняла, как за эти три года она постарела. Сеточка возле глаз стала сильнее, уголки губ опустились, а между бровями появилась вертикальная морщина – такие бывают у тех, кто часто хмуриться или плачет. Мама не выглядела счастливой. Скорее замученной. Мне стало ужасно ее жаль, но не хватило сил подойти и обнять. Все-таки мы стали чужими…
- Хорошо, - спокойно ответила я.
- А Дима как?
- Тоже в порядке.
- Господи, он живой… С ума сойти.
- Да, живой. Ты сама как?
- Я… Я с ума схожу, - призналась мама. – Столько всего произошло. Ужас какой-то. Но главное, ты цела.
Она хотела дотронуться до моей щеки, чтобы погладить, как раньше, но под моим взглядом опустила руку.
- Ты переезжаешь? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Если бы отчим увидел, во что превратилась его квартира, пришел бы в ярость. Все было разбросано, всюду стояли коробки. Во-первых, тут был обыск, во-вторых, мама собирала вещи.
- Да, я решила съехать, - ответила мама. – Не могу здесь оставаться.
- И куда?
- Сначала хотела снять квартиру. А потом Виктор предложил мне остаться в одном из его домов.
- Виктор? Крет? – не сразу поняла я.
- Да, он был так любезен… Что я согласилась.
- Понятно.
Мама хотела что-то сказать мне, как из-за угла выбежал Женя. Увидев меня, он радостно заулыбался.
- Пивет, Лина! – закричал братик и замахал мне рукой. – Пивет!
- Привет, - улыбнулась ему я. Надо же, запомнил, как меня зовут.
- Не Лина, а Полина, - поправила его мама. – Скажи: Полина.
- Лина, - упрямо повторил Женя. – Мама, а когда папа пидет?
Мама нервно сглотнула, но все-таки взяла себя в руки и сказала:
- Папа на работе. Зарабатывает для нас денежки.
- Я хочу к папе. Когда он пидет? – не унимался Женя.
- Скоро сыночек, скоро. – Мама погладила брата по голове и вздохнула. – Давай, я включу тебе мультик про паровозик?
- Давай, - согласился Женя и умчался в гостиную.
- Я сейчас включу ему телевизор и мы поговорим, хорошо? – просительно заглянула мне в глаза мама.
Я кивнула, и она поспешила за Женей.
Мне стало жаль ребенка. Он совсем маленький и не понимает, насколько его отец ужасный человек. Любит его. Ждет. Да и отчим, кажется, обожает младшего сына. Или… такие, как он, не умеют любить, а умеют только владеть? Не знаю, как мама справится с этим. Как расскажет Жене, кто его отец. Я всегда гордилась своим отцом. А он? Как он будет относиться к Андрею, когда вырастет?
Вернулась мама, и мы с ней направились на кухню, где царил такой же беспорядок, как и во всем доме. Я села за стол – за то же самое место, за которое садилась тогда, три года назад. И подумала, что это красивая квартира в современном ЖК так и не наполнилась теплом за это время.
Мама сделала нам чай и села напротив. Ее глаза были полны боли и невыплаканных слез. Сначала мы молчали – обе. И только спустя минуту или больше мама несмело произнесла:
- Знаю, что виновата перед тобой, Полина.
Я подняла на нее взгляд. Что сказать, не знала.
- Я очень виновата перед тобой, доченька. – У мамы сорвался голос, и она прижала ладонь к губам. – Я оставила тебя, бросила… Не верила. Думала, ты просто ревнуешь меня к новому мужу. Я была такой дурой! Мне невыносима даже мысль о том, насколько ужасной матерью я была!
По ее щекам потекли слезы, которые мама тотчас смахнула – не хотела, чтобы я видела их.
- Ты уже взрослая, Полинкин. Я могу говорить с тобой на равных. Не жду понимания и прощения. Но хочу, чтобы ты знала…
Я кивнула. И мама, собравшись с духом, продолжила:
- Я думала, это любовь. А любовь, как известно, способна на все. Она исцеляет сердца. Меняет людей и жизни. Дает возможность начать все сначала. И я думала, раз это любовь, все получится. У нас будет настоящая семья. У моей дочери появится заботливый отец. Она ни в чем не станет нуждаться. Да и я сама обрету женское счастье… Неужели я его не заслужила? После смерти твоего папы мне казалось, что я тоже умерла… Мертвая внутри, - продолжала мама с печалью в надломленном голосе. – А когда встретила Андрея, ожила. Не знаю, как это вышло. Но знаю, что мне нет оправдания. Оглядываясь назад, не понимаю, почему вообще согласилась уехать с ним в этот город. Как я позволила ему окрутить себя? Как? Ненавижу себя за это…
Мама закрыла лицо ладонями. Она просидела так почти минуту, прежде чем продолжить.
