class="p1">— И как я выживала без твоих ценных советов — ума не приложу.
Она не обгоняет, спокойно идет сзади, пока я совершаю короткий променад по ее новому жилищу. Одна просторная комната, сдвоенная ванна с душевой — судя по звуку, дешевый пластик, хотя выглядит пристойно. И небольшая кухня. Зато «красивый» вид на еще один незаконченный корпус. Когда все будет готово — вид станет лучше, если только очень нравится смотреть на чужие сохнущие трусы и лифчики.
— Ну и какая причина этого манифеста самостоятельности? — не могу удержаться и не подколоть ее.
— У меня развилась внезапная агорофобия — слишком много для меня одной целых шестьдесят квадратных метров.
— Угу. А теперь попытка номер два и постарайся быть убедительнее.
— Мне это не по карману.
— Пиздишь. Счета за комуналку оплачивает фирма.
Валерия только слегка вздергивает брови вверх.
Очень, мать его, хреновый сигнал. Я жду объяснений, но она явно с ними не торопится. Начинаю ковыряться в памяти, когда мне в последний раз приносили расчеты на проверку. Несколько месяцев назад? Я, блять, ни хера не помню!
— Кофе будешь? Но предупреждаю — у меня обычный, не эти твои любимые сорта, высраные ангоровымими макаками.
— Никогда ничего такого не пил.
— Шутов… Шутов…
Она уже не выглядит ни злой, ни обиженной.
Ведет себя как понимающая и всепрощающая, и от этого еще хуже. Но я послушно иду за ней на кухню, где из всей мебели — маленький диванчик на двоих и раскладной дачный стол из дешевого, крашенного под древесину, пластика.
— Почему ты не сказала, что тебе перестали оплачивать счета?
Валерия закидывает кофе в керамическую турку, добавляет туда какие-то толченые специи, помешивает на маленьком огне.
— Я написала тебе на рабочую почту.
— Не правда, я бы точно увидел!
—Я написала тебе три письма. Ни на одно ты так и не ответил.
— Наверное, попали в спам. — Хотя я представляю, насколько жалко выгляжу, пытаясь оправдать свои очевидные косяки. — Почему не перезвонила? Не пришла лично?! Мы с тобой не просто…
Я замолкаю, стреноженный ее взглядом в упор.
Она приходила, и наверняка я точно так же послал ее на хер, как сегодня. Возможно, в более мягкой форме или наоборот. Может это случилось не раз и не два, а сегодняшний «посыл» окончательно переполнил чашу ее терпения.
Самое херовое, что мне ссыкотно спросить, сколько времени я проебал впустую. Точнее, я знаю хронометраж, но ни хрена не помню, как конкретно мы пересекались с ней на этом отрезке. Хотя я впахивал как сука, приумножил капитал и даже вернул вспять времена, когда мне было по приколу трахать все, что шевелится. Правда, никакого вкуса в этом уже не осталось, только чисто механический процесс и легкое подергивание в паху, когда раскручивал на секс очередную «нетакуську». Завел себе целый список вызовов — секс на первом свидании, трахнуть девственницу на третьем, выебать замужнюю телку в койке, где она трахается с мужем и прочая дичь. Я закрыл его почти полностью, не считая пунктов с полной дичью.
«А чем ты жила все это время?» — мысленно спрашиваю Валерию, пока она сторожит кофе, чтобы не убежал.
— Ты должна вернуться, Лори. — Голос предательски хрипит, как будто я крепко простужен. Хотя, может быть — горло и правда уже несколько дней побаливает и, кажется, есть небольшая температура.
Дожился.
В моей жизни столько бабла, что можно каждый день менять тачки и мне хватит на целый год таких развлечений, а на сдачу снимать шлюх и трахать их в самых дорогих отелях мира. Но нет ни единой живой души, которой было бы не по хер на мое здоровье или что я ел на завтрак и завтракал ли вообще.
— Тебе нужна помощь, Дим. — Валерия ставит передо мной чашку со свежезаваренным кофе.
В той квартире у нее был целый фарфоровый сервис для таких церемоний, а здесь только пара копеечных чашек из чайных наборов, которые она наполняет кофе только на треть.
— Я в порядке. Вернись на работу. Сделаем вид, что ты не писала никаких заявлений, а я не видел то, что ты не могла написать.
Кофе на вкус и правда так себе, но все-таки немного бодрит. Чтобы хоть как-то перебить его едкую горечь, тянусь за сигаретой. Валерия тут же обирает и ее, и всю пачку. Мнет, ломает и выбрасывает в ведро. Пытается отвоевать зажигалку, но я демонстративно тычу ей под нос гравировку на одной из граней: «Любимому дымоходу от его спички. А.Л.»
— Она ни хера тебя не любила, если подарила тебе это дерьмо, — сквозь зубы шипит Валерия.
— Когда ты успела стать великим знатоком отношений? — Знаю, что не стоит заедаться, но взвинчиваюсь с полоборота.
— В перерывах, пока ходила туда, куда ты меня посылал.
— В следующий раз выберу маршрут поинтереснее, чтобы с полосой препятствий, крокодилами и волчьими ямами.
— Следующего раза не будет, Шутов — я уволилась, и меня в этой гребаной жизни больше ни хера с тобой не связывает. Так что допивай мой дерьмовый кофе и уёбывай на все четыре стороны!
Она явно хочет бросить еще одну убийственную гадость в качестве последней жирной точки, но раздумывает.
Что я творю?
Я же пришел разобраться в чем дело. Ну вот, разобрался, решил, что должен все исправить, но вместо того, чтобы сгладить острые углы — окончательно все испортил.
Пока меня болтает из раскаяния в желание послать ее снова, Валерия хмурится, протягивает руку. Хочет пощупать мой лоб, но я нервно отбрасываю ее руку, встаю и достаю сигареты из потайного кармана. Прикуриваю от газовой плиты. Демонстративно, зная, что Валерия следит за каждым моим шагом.
— У тебя температура… кажется.
— Спасибо, мамочка, — кривляюсь, но сам не понимаю, зачем. — Может, сделаешь мне чай с малиновым вареньем и дашь вкусное лекарство от всех болезней?
— Дим, прекрати, пожалуйста. Это не шутки. Когда ты в последний раз был у Павлова?
Я слышу искреннее беспокойство в ее голосе, но упоминание моего лечащего врача сводит на нет внезапно вспыхнувшее тепло в груди.
— А вот это что-то новенькое… — Затягиваюсь, подхожу ближе и выпускаю дым ей в лицо, прекрасно зная, что Валерия терпеть не может курильщиков. Кажется, только благодаря ее постоянному бубнежу, парочка моих сотрудников окончательно искоренили в себе эту вредную привычку. — Я,
