Заметив то, как я нахмурилась, дядя Боря нахмурился тоже.
— Что?
Я сжала руки в кулаки.
— Ничего, — процедила я сквозь зубы, а когда из спальни вышла, крикнула: — Сонька!
Дядя рядом вздрогнул и уставился на меня чуть ли не с ужасом.
— Женя, — начал он, а я ткнула пальцем в дверь ванной.
— Скажи ей, чтобы выходила!
Он почесал в затылке и выглядел смущённым.
— Соня! — снова повысила я голос, не дождавшись от него никакого действия.
Дверь открылась и показалась подружка, завёрнутая в полотенце.
— Ну и что ты орёшь? — ворчливо осведомилась она.
Дядя за моей спиной издал какой-то звук, нечто среднее между стоном и вздохом, а потом нахально заявил:
— Пойду, пожалуй, поем.
Я только руками развела.
— Вы оба сошли с ума, — пожаловалась я.
— Нашла, кого учить, — возмутилась Сонька за дядю Борю.
— Как вы могли мне врать?
— Интересно, а что, я должна была прийти к тебе и разрешения спросить, спать мне с ним или нет?
Я топнула ногой, в негодовании глядя на подружку. А дядя закрутил головой, не зная, куда спрятаться.
Сонька вышла из ванной, вся такая гордая, завёрнутая в коротенькое полотенце и толкнула любимого в плечо.
— Боря, не стой!
— Куда мне деваться-то?! — в отчаянии вскричал он. — Ты на меня рычишь, она смотрит так, словно убить задумала!
— Иди на кухню, — гаркнули мы с Сонькой на одном дыхании и недовольно друг на друга уставились. Дядя Боря широко ухмыльнулся.
Когда он ушёл, я села в кресло, сложила руки на груди и уставилась на подружку, которая вышла из спальни в одном нижнем белье и зачем-то полезла под стол. Я нервно мотала ногой, наблюдая за ней.
— Соня, ты с ума сошла? — не удержалась я от вопроса.
Она выбралась из-под длинной скатерти, сдула с лица мешавшуюся прядь волос, а когда выпрямилась, я увидела у неё в руках чулок с кружевной резинкой.
— О Господи, — простонала я, зажмуриваясь.
— Чего ты? — фыркнула Сонька. — Подумаешь… Да, чулки ношу!
— С каких это пор? — пренебрежительно скривилась я.
— С тех самых, — огрызнулась она и показала мне язык. — Ему нравится.
Я негодующе замахала на неё руками.
— Только попрошу без подробностей!
— Где юбка моя? Видела?
— А где ты раздевалась?
— Какая же ты бываешь язва, Женька, — посетовала подружка. — Никакого в тебе понятия.
— Да какое понятие? — прошипела я. Голос пришлось понизить, чтобы дядя с кухни ничего не расслышал. — Ты сдурела, да? Ты чем думала, скажи мне?
— Женька, отвали!..
— Я отвалю, — пообещала я, зловеще усмехаясь. — Только тебе от этого легче не станет! Ты для этого Вовку выгнала, да?
— Вовку я выгнала, потому что он мне надоел хуже горькой редьки, а Боря…
— Какой он тебе Боря?! Он тебе всю жизнь дядя Боря был, а сейчас Борей стал?
— А чего это ты за него так волнуешься?
— Да я не за него, дурёха, а за тебя! Соня, ты ведь не можешь не понимать… Ты ко мне придёшь и скажешь, что он сволочь, а что я тебе скажу? — Я всерьёз расстроилась.
— Не приду, — отмахнулась Сонька.
— Это ты меня успокаиваешь или себя?
Подружка подошла ко мне и посмотрела жалобно. А потом наклонилась и чуть слышно заговорила:
— Женька, ты же знаешь, что я о нём всю жизнь мечтала. Он ведь такой… такой… Ну, ты знаешь!
— Откуда это? — вытаращилась я на неё.
Сонька тоже расстроилась и присела на подлокотник моего кресла.
— Ты на меня злишься? Я знала, что разозлишься.
— Да не злюсь я! Просто… Это ненормально как-то, понимаешь? Ты и он… Господи, у меня в голове не укладывается!
Сонька окончательно сникла, молчала, что было ей совсем несвойственно, и у меня поневоле слёзы на глаза навернулись.
— Соня, родители-то твои, что скажут, — всхлипнула я, а подружка несколько неадекватно. Обернулась и поинтересовалась:
— Думаешь, он на мне женится?
Я приоткрыла рот, да так и замерла, не зная, что ответить.
— Это ты к чему?
— Это я по поводу родителей, — нетерпеливо пояснила она. — Им стоит говорить только в том случае, если жениться надумаем.
— А вы… надумали жениться? — У меня даже язык онемел, если честно.
Сонька вдруг перепугалась и оглянулась в сторону кухни.
— Тише ты!
Я красноречиво скривилась.
— Всё ясно. Ты в детство впала, Сонь? Опять свадьбу планируешь?
— Ну тебя, — обиделась она. — По крайней мере, у меня теперь оснований к этому больше, не находишь?
Я рассмеялась.
— Ох, Сонька… И даже помочь ему теперь некому.
Подружка продемонстрировала мне кулак.
— Кто его ещё так любить будет?
— Это точно, — согласилась я, подивившись собственным мыслям. Как ни крути, а ведь на самом деле рядом с дядей никогда не было женщины, которая бы любила его сильнее и беззаветнее, чем Сонька, и была бы столь терпелива. Но поймёт ли он это? За подружку даже обидно стало, если честно. Я погладила её по плечу, но всё равно напомнила: — Ты мне соврала.
— Ой, да ладно. Меньше знаешь, крепче спишь.
— Девчонки, вы там ещё долго меня обсуждать будете? Чайник ставить? — громко осведомился дядя Боря с кухни.
— Ставь, — крикнула Сонька с таким энтузиазмом, что я даже отодвинулась.
Чего только в жизни не бывает. Настолько меня огорошили, что я на какое-то время о собственных проблемах позабыла.
Узнав об отношениях дяди Бори и Соньки, Дима нисколько не удивился. Скривился только пренебрежительно, но заметив мой взгляд, тут же улыбнулся, правда, вынужденно.
— А ты сомневалась, что ей удастся? Твоей подружке только палец дай, она руку по локоть откусит.
— Дима, ну что ты говоришь?
— Ева, ты слишком наивна! Или ты всерьёз думаешь, что она всю жизнь мечтала секретарём работать? Просто с секретарского места проще в постель шефа прыгнуть, вот и…
— Дима, хватит!
Он удивлённо посмотрел, когда я повысила голос, и мне тут же стало стыдно.
— Прости. Но мне не нравится, когда ты так говоришь о близких мне людях. В конце концов, они взрослые люди и сами решат…
Калинин покачал головой.
— Господи, Женька!..
Он редко меня так называл, и когда это происходило, это было явным признаком того, что он зол не на шутку. Вот только причины для этого я в данный момент не видела.
— Хочешь сказать, тебе это нравится? — не поверил он.
— Это не моё дело, — упрямо повторила я. — И не твоё тоже.
— Ах, вот как!
— Да.
— Может ты и права. Но помяни моё слово, Сонька теряться не будет. И Бориса Владимировича окрутит на раз-два.
