Начать Константин решил с последнего.
— О, легок на помине! — вместо приветствия выдал Роман. — Голову еще не оторвали?
— С чего вдруг? — не понял Костик.
— А с того, братишка, с того! Ты вообще знаешь, с кем связался?
— Судя по всему, ты меня сейчас просветишь, о Вездесущий! — сыронизировал он.
— Смешно. — Ромка явно не в настроении. — Тебе вообще фамилия Мирный что-нибудь говорит?
— А должна? — разговор начинает нервировать. Особенно нравоучительные интонации брата.
— Еще бы! "Великих" мира сия следует знать в лицо!
— Так уж и великих?
— Кость, не тупи. Мирный — наш мэр. А соседка твоя — жена его единственного и неповторимого сынищи! Поздравляю, тебя угораздило покалечить мэровскую внучку!
— Вот черт!
— Именно, — поддакнул Роман, по-своему истолковав возглас брата. — С тебя теперь так просто не слезут. Ты, вообще, где сейчас?
— В больнице, — машинально ответил Константин, думая совершенно о другом.
При таком раскладе спасение его беглянок значительно усложнялось!
— Я перезвоню! — сбросив вызов, Константин тут же опять набрал брата. — Бери машину и дуй ко мне. Ключи от квартиры Михалыча возьми. Они тебе дубликат оставили, я знаю. И матери не звони! Я сам наберу, — протараторил в трубку, пропустив мимо ушей недовольные реплики младшего. Сейчас не до объяснений!
Владислава встретил на лестничной клетке и остановил словами:
— Нужно поговорить!
Яровой напрягся:
— Что-то с девочкой?
— Ничего из твоей компетенции, — успокоил отца Константин. — Но я должен забрать ее отсюда. Немедленно, — продолжил, не представляя, как лучше преподнести.
— В смысле, забрать? — Владислав ошарашен. — Ты, в принципе, понимаешь, о чем говоришь?
— Понимаю, — Костик кивнул в подтверждение. — Это, вообще, возможно? Увезти ее?
— Но зачем? Мы же недавно все обсудили…
— Обсудили, но… Непредвиденные…
— А по-русски никак?
— Можно и по-русски, — Константин выдохнул. — Идем.
Когда открывается истина, если не в беде?
Зоя, как ожидалось, у кровати дочери. Охраняет сон и гладит детскую ладошку — умильное зрелище, но не для мужчины на взводе. На звук закрываемой двери, поднялась с испугом:
— Вы…
— Скажи ему… нам, кто твой муж и почему ты сбежала от него? — Константин резок, ибо понимает, по-другому никак. Не ответит.
Зоя отшатнулась:
— Ты… Как ты…
— Говори! Хочешь увести ее в безопасное место? Говори! — дожимает он.
— Мирный! Сергей Мирный! — с ожесточением срывается женщина. — Он… Он… Он жестокий человек… — задохнувшись от переизбытка чувств, смолкает.
Владислав ошарашен:
— Мэр? — в отличие от сына Яровой знает "великих" по имени, и не только.
— Сын, — поправляет Константин.
— Сын. — Эхом из женских уст. — Сергей Сергеевич…
— Мамочка! — испуганный детский возглас подействовал отрезвляюще на всех троих.
Владислав тряхнул головой, словно наваждение прогонял. Со словами "я здесь, милая, здесь" Зоя бросилась к дочери, успокаивать.
— Выйдем, — Константин позвал отца из палаты.
Яровой беззвучно последовал за сыном.
— Ну как? Достаточно по-русски? — уже в коридоре.
— Достаточно, — кивая, хмурясь. — Только ответь мне на один вопрос… Уверен, что тебе это нужно? Я так понял, вы практически незнакомы.
Настала очередь Константина выражать свое согласие отрывистым кивком:
— Уверен. Иначе не просил бы.
— Хорошо. Ждите здесь, я скоро вернусь, — хлопнув мужчину по плечу, Яровой заспешил куда-то по коридору.
* * *
Куда ходил Владислав, с кем разговаривал, о чем просил, Константин так и не узнал. Сначала не до того было, а позднее забылось, отодвинутое на задний план другими, насущными вопросами. Но результат этой отлучки был впечатляющим.
Двадцать пять минут спустя в палату к больной девочке, где двое взрослых старательно скрывали от ребенка собственное беспокойство, вошли медбратья с каталкой.
— Перевозим, — объяснили они, вскочившей на ноги матери. — Машина возле входа. — Владислав подтвердил, махнув рукой из-за спин медицинского персонала.
— Пошли!
Схватив Зою за руку, Константин потянул женщину к выходу, но та не в состоянии отвести взгляда от плачущей дочери. Сообразив, что мать собирается оставить ее, девочка ударилась в слезы.
И вновь приходится прибегнуть к резкости, чтобы достучаться:
— Зоя, не тяни! Сама же говорила, если не уже, то скоро! — Она кивает, соглашаясь, но, тем не менее, притормаживает с каждым новым шагом. Боится уходить.
Уже из автомобиля Скорой помощи Константин позвонил брату.
— Ты где?
— Приехал, паркуюсь — отозвался Роман.
— Жди в машине. Выедет "скорая" у 362 эр последнюю не помню, езжай за ней.
— Ну прям криминальный детектив какой-то, — ворчит младший, но Костик уже не слушает. В машину поднимают каталку: увидев мать, Тася принялась истерить.
Под тревожный аккомпанемент сирены они проехали три квартала. Затем "скорая" остановилась.
— Выходим, — с переднего сидения автомобиля велел Владислав.
Семиместный седан Романа в пяти шагах. Тасю бережно уложили на заднем сидении. Зоя забралась вслед за дочерью.
— Что все это значит? — спросил Роман, когда братья остались наедине друг с другом: Владислав поодаль разговаривал с врачом экстренной бригады.
— Позже объясню. — Константину не терпится продолжить путь. Чем меньше свидетелей их перебазировки, тем лучше.
— Мне все это не нравится. Так и прет неприятностями, — поделился соображениями Роман.
Костик попытался устыдить:
— Боишься?
— Нет, трезво мыслю. Кто-то же должен… Раз не ты…
— С каких это пор? — с усмешкой отозвался Константин и добавил: — Едем. — Яровой, наконец-то, договорился до рукопожатия.
* * *
В квартире Цедровых звенящая тишина. И темнота: на всех окнах опущены жалюзи, словно в архиве. Роман вошел первым.
— Проходите, гости дорогие. Чувствуйте себя, как дома, — чтобы насолить брату, в лицедейской манере пригласил он.
— Не ерничай! — Константин шутки не оценил. — Матери не звонил? — спросил, положив Тасю на кровать в хозяйской спальной.
— Обижаешь… — Роман наигранно возмущен. — Я что — самоубийца? Сам объясняться будешь, — разъяснил свою позицию.
— Вот и отлично. Запомни свои слова, — посоветовал брату Константин, наблюдая за тем, как склоняется над девочкой Владислав.
Главное, чтобы рану не потревожили! Чтобы кровотечение не открылось!
