— Викуля, я тебе гостинцев привезла с дачи. Они в сумке. Ты можешь спокойно идти домой. Тебе ведь завтра на работу. Теперь моя очередь присматривать за Аннушкой.
— Ну что вы? Не нужно никаких гостинцев! — покраснела я.
— Нужно-нужно! — возразила Лидия Степановна. — Не стесняйся! Заберёшь с собой. Это всё — домашнее! Такого в магазинах не найдёшь!
— Спасибо вам! — поблагодарила я и подошла к Анне Павловне, чтобы попрощаться.
— Мне было очень приятно с вами познакомиться, Анна Павловна! Желаю вам доброго здравия и душевного спокойствия! Берегите себя! — произнесла я, глядя хозяйке в лицо, после чего развернулась и направилась к двери.
В этот момент произошло то, чего ни я, ни Лидия Степановна никак не ожидали:
— А ты ещё придёшь, деточка? — внезапно спросила Анна Павловна тихим, бархатистым голосом.
Мы обе раскрыли рты от изумления и бросились к ней:
— О Боже! Аннушка! — воскликнула Лидия Степановна, не помня себя от радости. — Ты заговорила! Слава тебе, Господи!
Женщина опустилась на корточки у кресла Анны Павловны и взяла её за руки. Я присела рядом.
— Чем ты её излечила, Виктория? — с восторгом посмотрела на меня Лидия Степановна.
— Похоже, поэзией… — растерянно произнесла я и улыбнулась.
Пообещав Анне Павловне, что обязательно буду к ней наведываться, я попрощалась с обеими женщинами и ушла. С непередаваемым ощущением благодати на душе — от того, что всё так хорошо закончилось, — отправилась домой.
Лена, как ни странно, была дома, и я принялась восторженно рассказывать ей о чуде, которое произошло с Анной Павловной. Затем поведала о том, что эта женщина, по моему мнению, является представительницей той настоящей интеллигенции, которой уже почти не осталось среди нас. Вместе с тем, упомянула и о пианино, чае и куклах, которые привели меня в замешательство.
— Ты опять за своё! — вдруг разозлилась Лена. — С чего ты взяла, что это был тот самый чай, если на самом деле ты никогда его не пила?! И что ты прицепилась к этим куклам? У многих людей есть в доме фарфоровые куклы! Кстати, у меня тоже!
Она встала, подставила к шкафу стул и влезла на него. Достала коробку, лежавшую на шкафу, и снова подошла ко мне:
— Вот, смотри! — буркнула она, открывая коробку. Там лежала довольно большая кукла с головкой и ручками из фарфора, в синем платье. — Мне подарили её друзья на какой-то праздник. Она стояла в серванте. Однако перед твоим приездом я спрятала её в коробку, чтобы лишний раз не травмировать твою психику…
— Неужели со мной действительно всё так плохо? — опустила я глаза.
— Подруга, прошёл почти год! Тебе давно пора выбросить все эти глупости из головы
и жить нормальной, полноценной жизнью, словно ничего этого и не было! Ведь ничего и не было! — развела Лена руки в стороны. — А тебя до сих пор посещают какие-то видения…
— А как же Кристиан? По-твоему, он — тоже видение? Почему твоего возлюбленного зовут именно так? И почему он — француз?
— Ну и что? Ты ведь сказала, что он совсем не похож на того парня из твоего дневника! Правда, же?
— Правда, — согласилась я.
— То-то! Да и вообще, мало ли Кристианов живёт во Франции?! Всё это ерунда и полнейший абсурд!!! — твёрдо заявила Лена.
— Но ты же сама говорила… — попыталась я напомнить подруге её собственные слова.
— Я была тогда в шоке и не понимала, что говорю! — жестко прервала меня она. — И по поводу друга по имени Бернар: да, у него есть друг Бернар! И не один… Просто потому, что имя Бернар тоже довольно популярно во Франции. Пойми, это никак не связано с твоим дневником, как и куклы, чай и всё остальное, что тебе там мерещится! Может, я
сейчас и резко с тобой разговариваю, но мне просто за тебя обидно… Перестань гробить свою жизнь! И ещё: влюбись, наконец, по-настоящему в реального, земного мужчину!
— На что ты намекаешь? Ты хочешь сказать, что Дёмин — это всего-навсего моя выдумка? Ты хочешь сказать, что его на самом деле нет и никогда не было? — бросила я на Лену изумлённый взгляд, — А я, выходит, перенесла этот образ из своих иллюзий в реальность и продолжаю жить глупыми фантазиями? Возможно, так оно и есть? А вы все, получается, об этом знаете, но молчите, чтобы, как ты говоришь не травмировать лишний раз мою психику? Это так?
— Я ничего такого не имела в виду! Успокойся! — недовольно буркнула Ленка, — К сожалению, твой Дёмин — определённо реальная личность! Только для тебя его существование действительно равносильно глупым фантазиям. Или ты со мной не согласна?
Я опустила глаза.
Прошло два с половиной месяца. Я успешно сдала вступительные экзамены и к моей великой радости поступила в университет! После экзаменов я поехала к родителям и почти всё лето провела у них. За две недели до начала занятий я вернулась в столицу.
За это время многое изменилось. Кристиан нашёл работу в Киеве, во французском банке, и переехал к Лене. Он боялся её потерять, поэтому готов был жить в Украине до тех пор, пока она не закончит учёбу. Надо же! Вот это любовь!
А мне пришлось искать новое для себя жильё. Тем не менее, меня это совсем не огорчило: главное, чтобы Ленка была счастлива!
Узнав о том, что я ищу квартиру, Анна Павловна предложила, чтобы я жила у неё. Она аргументировала это тем, что я ей очень импонирую как человек и что ей одиноко одной, а постоянно создавать проблемы Лидии Степановне, прося, чтобы та у неё ночевала, ей уже неловко. Я вначале отказывалась, но после недолгих уговоров согласилась.
«Почему бы и нет? — решила я. — Поживу какое-то время здесь, пока не найду подходящее жильё».
Анна Павловна отвела мне бывшую комнату её дочки, и в течение всего нескольких дней я уже даже свыклась с куклами, обитавшими там вместе со мной.
Стоял солнечный августовский вечер. Мы сидели в гостиной вместе с Анной Павловной и наслаждались скупой прохладой, идущей из открытого окна. Я чистила яблоко от кожуры и думала о чём-то своём. В комнате было очень тихо. Только звук, скользящего по яблочной мякоти ножа нарушал эту мирную тишину.
— Он — всё, что у меня было… — неожиданно произнесла женщина. Она промолвила это с таким отчаянием, что мне показалось, будто я пропустила всю её боль через себя.
Я подняла глаза и с жалостью на неё взглянула. Затем положила яблоко и нож на тарелку и прикоснулась кончиками пальцев к её руке. Мне очень захотелось её обнять.
— Теперь я осталась совсем одна… — тяжело вздохнула Анна Павловна.
— Ну что вы? У вас ведь есть дочь! — бросив взгляд на фотографию, стоявшую на пианино, обнадёживающе воскликнула я. — Она о вас позаботится!
