– Если бы это было так, тебя бы не выделили из других пяти претендентов.
– Скажи мне только одно, Дуган: кого поддерживает Орвил?
– Я не имею права говорить.
– Да и не требуется, – усмехнулась Клэр. – Понятно, он никогда не простит, что мой отец провалил Джона. Но я не жалею, что подала заявление. Иначе, – она закусила губу, – неизвестно, сколько бы еще времени я не увидела могилу Анжелы.
«И тебя», – добавила Клэр мысленно. Какое бы зло он ей ни причинил, она не могла вырвать его из своего сердца, не могла быть равнодушной к нему.
* * *
Дуган не двинулся с места, пока белый седан не скрылся на дороге. Клэр не понимает, представить себе не может, что услать ее из города было для него самым трудным поступком в жизни. Сможет ли она поверить в это?
Когда он усаживал Клэр в автобус, глаза ее были тусклыми и печальными, словно она потеряла веру в мир. А сейчас они снова блестели, и иногда в них вспыхивали искорки. Сегодня глаза Клэр даже сверкали от злости и негодования. Словом, жили.
Вдали от тяжелой фермерской работы Клэр поправилась, похорошела. Прежде она была худенькой и хрупкой. А теперь – красивая, взрослая женщина, с изумительной фигурой. И грудь у нее увеличилась, налилась дурманящей полнотой.
Как ему хочется приклонить голову на грудь Клэр, погрузить пальцы в ее пушистые волосы!
Но что-то в Клэр изменилось. И это «что-то» тревожило Дугана. Она уже совсем не та доверчивая и наивная голубоглазая девушка, которую он любил. В Клэр появился некий цинизм, резкость, и это задевало Дугана.
Тогда, двенадцать лет назад, он сделал все, что только мог, чтобы помочь ей. Быть может, это показалось ей слишком жестоким. Возможно, он заслуживает порицания. Но, черт подери, не презрения же!
Клэр лежала на кровати в своем номере.
В Филадельфии ей часто снился один и тот же сон. Она возвращается в Сьерру и встречает Дугана. Рядом с ним прелестная жена и куча веселых ребятишек, кареглазых и черноволосых. Клэр видела неловкую сцену знакомства то в церкви, то в кафе Имоджен Паркер. Она поворачивается и идет неверным шагом к двери, чувствуя спиной любопытные взгляды, до нее доносится злорадный шепот.
Единственное, что Клэр не могла предположить, что Дуган будет один все эти годы.
Сейчас она почти жалела, что он свободен.
Ведь сердце ее по-прежнему замирает при виде Дугана и готово вырваться из груди, когда он до нее дотрагивается. Что же делать? Постараться убедить себя, что его не существует?
– Конечно, Клэр, конечно, – произнесла она вслух.
Молодая женщина поднялась с кровати, подошла к окну и посмотрела на залитую лунным светом Мэйн-стрит. Ветер наконец утих. Стены гостиницы лишь слегка приглушают жуткое уханье сов. Как все это непохоже на Филадельфию. Там она могла с головой уйти в работу и отвлечься от посторонних мыслей.
Того, что рассказал ей сегодня Дуган, хватило бы, чтобы убить все ее чувства к нему, кроме одного – обиды. Как он мог принять помощь от Орвила?! Ведь предоставь им банкир заем тогда, когда они просили его, все обернулось бы иначе! Боже, неужели Дуган не понимает, что она бы не потеряла Анжелу?
* * *
Клэр не могла избавиться от этих мыслей и утром следующего дня, сидя в холле отеля вместе с доктором из Чикаго в ожидании решения совета. Они потягивали кофе, мирно беседовали на отвлеченные темы, стараясь не показывать свое волнение.
Неожиданно входная дверь распахнулась. Это Фред привел девочку-подростка. Она согнулась пополам, прижав руки к животу. По затуманенным глазам было видно, что ей плохо.
– О Боже! – воскликнула Клэр, вскочив. – Веди ее сюда, Фред, вот на эти кресла. Как ее зовут?
– Не знаю, – пожал плечами Фред. – Утром я увидел, что она спит на скамейке перед банком. Подошел расспросить, но она не захотела со мной разговаривать. Я ушел по делам. Через некоторое время возвращаюсь и вижу – корчится от боли и плачет.
– Поднимись, пожалуйста, в мой номер и принеси медицинскую сумку, – попросила его Клэр. – Дверь не заперта.
Рыжеволосая девушка была одета в голубые старенькие джинсы и большой серый свитер, который был бы велик и Гюнтеру Буну.
– Я – доктор, – наклонилась к ней Клэр. – Я хочу тебе помочь. Как тебя зовут?
– П-Памела С-Сью.
– А теперь, Памела Сью, постарайся успокоиться. Что у тебя болит? Желудок?
Крупные слезы выкатились из-под век Памелы и поползли по чумазым щекам. Она кивнула, еще крепче зажмурилась и посильнее обхватила руками живот. Девушка была не из худеньких, но ее огромный живот насторожил Клэр.
– Она явно несовершеннолетняя, – пробормотал чикагский врач. – Вам бы лучше получить разрешение на ее лечение, – посоветовал он Клэр.
– Разрешение? У девочки острая боль. Если я буду ждать, положение может серьезно ухудшиться.
– Решайте сами, – пожал плечами инфекционист, – а меня не вмешивайте. Я не собираюсь рисковать своей репутацией и лицензией. Поэтому никогда не беру с собой медицинскую сумку.
Так же поступало большинство ординаторов, которых Клэр знала в Филадельфии. Но только не она.
– Подумать только, они еще раздумывают, не поручить ли клинику этому куску льда, – прошептала она Фреду, принесшему ее чемоданчик.
– Он казался вполне симпатичным парнем, – тихо ответил Фред.
– Умеет показать себя.
Клэр проверила пульс и послушала сердце девушки, затем легонько коснулась живота. Вряд ли девушке больше шестнадцати лет, а срок беременности большой.
Влажной салфеткой, которую Фред принес с кухни, она протерла девушке лицо.
– Какой у тебя срок? – спросила Клэр шепотом.
– Н-не понимаю, о чем вы.
– Я врач и не собираюсь судить тебя. Но мне нужно знать, чтобы оказать тебе помощь.
Памела закусила губу.
– Я не знаю точно, – с трудом прошептала она.
– Когда у тебя был последний цикл?
– Месяцев пять назад.
– Пять месяцев, – повторила Клэр. – Ты была у доктора?
Девушка отрицательно помотала головой.
– Мы поступим так. Ты поднимешься ко мне в номер, отдохнешь там, а я осмотрю тебя.
– У меня нет денег. Ну, два доллара.
– Не беспокойся об этом. Я только хочу удостовериться, что с ребенком все в порядке. Где ты живешь, Памела?
Девушка посмотрела на Клэр с нескрываемым ужасом.
– Я никому не скажу, – заверила Клэр. – Об этом будем знать только ты и я.
– Вы обещаете?
Клэр улыбнулась и кивнула. Сколько девочек, по сути еще детей, носят под сердцем нежеланных младенцев. Она, Клэр, многое бы отдала, чтобы оказаться на месте одной из них.
– Обещаю, – сказала она.
– Альбукерк, – прошептала Памела, прикрыв рот ладонью.
