А пока она отчаянно пыталась освободиться. Он так сильно надавил на ее рот ладонью, что девушке против воли пришлось откинуться на подушку. Она чувствовала запах хорошего одеколона, табака и автомобильного масла.
— Простите, что так беззастенчиво веду себя с леди, тем более что она в ночной рубашке, — извинился он. — Но пока вы не пообещаете мне, что не издадите ни звука, я не смогу вас отпустить!
Джанин отчаянно рванулась, и ей каким-то образом удалось оттолкнуть его руку.
— Как я могу дать вам обещание, когда вы пытаетесь заткнуть мне рот! — пропыхтела девушка с таким безудержным возмущением в голосе, что незнакомец улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы.
— Да, это соображение не лишено здравого смысла, — согласился он, отпуская ее, и даже нагнулся, чтобы поправить подушки. — Теперь, когда вы можете рассуждать разумно, давайте все обсудим. Что вы делаете в этой комнате?
— Это моя комната, — заявила Джанин. — То есть я хочу сказать, что это одна из комнат для гостей, и теперь ее отвели мне. Но вам-то что до этого? При чем здесь вы? И прежде всего, кто вы такой?
— Прежде всего, я не грабитель, — снова заулыбался мужчина, — и уж тем более не грубый насильник, покушающийся на вашу честь! Мое имя — Хэннафорд. Тим Хэннафорд, и обычно я занимаю эту спальню, когда остаюсь здесь ночевать. Моя машина сломалась примерно в четверти мили отсюда, и я решил, что мне придется злоупотребить гостеприимством соседей. Но я никак не думал, что обнаружу здесь особу женского пола, спящую сном праведницы на той самой кровати, где я предполагал растянуться на ночь!
Джанин неприязненно взглянула на него.
— А что, на улице очень холодно? — поинтересовалась она. — Или у вас есть какие-то особые права на эту постель? А вам не приходило в голову, что следовало сначала позвонить в дверь и сообщить о своем прибытии — хотя бы из вежливости?
Он покачал головой:
— Я боялся разбудить весь дом — не заметил света ни в одном окне и сделал вывод, что все спят. К тому же я поступал так и раньше, поэтому никто бы не удивился, обнаружив меня здесь утром.
— Правда? — неуверенно протянула Джанин и затем уже более твердо заявила: — Вы ведь напугали меня до смерти!
— Правда? — передразнил он и смиренно произнес: — Прошу прощения!
Джанин внезапно осознала, что незнакомый мужчина сидит на краю ее постели, а сама она тоже сидит, опираясь на подушки, в прозрачной ночной рубашке, которая к тому же сползла у нее с одного плеча. Она в испуге потянулась за халатом, лежащим в ногах, и нервно набросила его на плечи. Тим Хэннафорд улыбнулся — в этой улыбке читались легкое любопытство и ленивая безмятежность, а карие глаза смотрели безразлично и спокойно. Девушке показалось, что он пользуется ситуацией, которая была во всех отношениях ужасно неудобной.
— Какое достойное завершение столь прекрасного дня! — заметил он. — Юная дриада из соснового бора забрела в мою собственную спальню или, по крайней мере, в спальню, которую я всегда считал своей. Вам, возможно интересно будет услышать, что некогда я жил в этом доме. В этой комнате прошло мое невинное детство.
Джанин, плотнее закутавшись в халат, взглянула на яркий свет лампы, горевшей под потолком, и зажмурилась. Проявив внезапную заботу, Тим Хэннафорд погасил верхний свет и вместо него зажег прикроватный ночник.
— Так лучше? — спросил он почти ласково, почти подобострастно. — Прошу извинить меня за то, что я так грубо и бесцеремонно вырвал вас из объятий Морфея. Но я ведь не знал, что вы здесь!
— А как вы вошли? — спросила Джанин, желая, чтобы он хотя бы на мгновение отвел свой взгляд. Впервые в жизни она порадовалась тому, что не привыкла мазать лицо кремом, перед тем как лечь в постель, и что вьющиеся от природы волосы избавляют ее от необходимости накручивать их на бигуди.
— У меня есть ключ, — пояснил Тим Хэннафорд. — Вынужден признаться, что я сохранил его после продажи дома, но Стивен и Крис знают об этом и не возражают... Между прочим, — сказал он, глядя на нее с любопытством, — кто вы такая? Вы мне кого-то напоминаете, возможно, Крис.
— Я ее сестра, Джанин Скотт.
— Джанин? Ужасное имя. Слишком длинное. Вы уверены, что вас зовут не Джейн? Если не возражаете, я буду называть вас именно так.
Джанин, оторопев от такого наглого заявления, молча уставилась на ночного гостя и смогла только пробормотать:
— Невероятно! Вы... вы...
— Невероятно то, — перебил он с ленивой улыбкой, — что я среди ночи знакомлюсь с молодой дамой, в то время как она возлежит в постели! Признаюсь, такое со мной впервые. Если бы я дал себе труд задуматься, то решил бы, что в этом что-то есть. Более того — в этом есть что-то серьезное! Это может быть началом удивительной дружбы, а может быть, чего-то еще более прекрасного и возвышенного! Но не будем говорить об этом сейчас, потому что, как я вижу, у вас нет настроения. Тем не менее смею утверждать, что вы чрезвычайно привлекательны и, хотя чем-то вы очень напоминаете Крис, у вас с ней не так уж много общего. Во-первых, вы выглядите здоровее, во-вторых, у вас совсем другой цвет волос, а в-третьих... Ее глаза всегда вызывают у меня беспокойство, а ваши... — Он еще внимательнее вгляделся в лицо девушки. — Кстати, какого они цвета?
— Это не имеет значения, — отрезала она, чувствуя, как ею овладевает гнев. — Мистер Хэннафорд, мне кажется, что эта крайне неуместная беседа слишком затянулась. Не будете ли вы любезны покинуть мою комнату? Вы, возможно, не хотите спать, но я смертельно устала с дороги и хочу досмотреть сон, прерванный вами... Поскольку вы, похоже, хорошо знаете дом, то, несомненно, сумеете найти себе пристанище где-нибудь в другом месте. Что скажете о кушетке в гостиной?
— Слишком хлипкая, — заявил он. — Во мне шесть футов росту, и, скорее всего, под моей тяжестью она просто развалится.
Джанин взглянула на него и только теперь увидела, что он очень высокий.
— Но я могу отправиться в библиотеку и устроиться там на диване. Он гораздо прочнее.
— Тогда, пожалуйста, сделайте это прямо сейчас, — попросила девушка со всем терпением, которое ей удалось сохранить.
Он снова улыбнулся и махнул рукой:
— Хорошо. Раз уж вы так хотите от меня избавиться... Еще раз прошу извинения за то, что потревожил вас, но не могу сказать, что жалею об этом инциденте.
Джанин натянула одеяло до подбородка, потому что мистер Хэннафорд по-прежнему смотрел на нее во все глаза.
— Кстати, — сказала она, чувствуя себя крайне неуютно под его взглядом, — вы, случайно, не слышали кукушку, когда шли через лес? И нет ли у вас привычки соревноваться с соловьями?
