— Хорошо, — соглашаюсь я, — как только возьму еще одну кружку. На этот раз ты тоже выпьешь?
Когда я вернулся от стойки бара, Крейг уже превратил паб в некое подобие военного штаба, каким мы его видели в старых черно-белых фильмах. Он достал и развернул лист с именами приглашенных, где значились почтовые и электронные адреса и контактные телефоны (мобильные, рабочие, домашние). Он составил список предполагаемых мест, где можно провести вечеринку, и заполнил еще один лист, где предлагал план развлечений. Я обратил внимание на то, что многие предполагаемые места были вычеркнуты. Рассерженные красные буквы словно кричали: «СЛИШКОМ ПОЗДНО!» Эти слова, казалось, обрели свою собственную жизнь и громко обвиняли меня. Большие красные буквы способны вызвать панику, когда становятся все крупнее и сопровождаются все большим количеством восклицательных знаков по мере того, как ты просматриваешь лист. Понятно, почему Крейга взяли в команду.
Том обручился шесть месяцев назад и попросил меня стать шафером. Я, конечно, согласился, ведь положение шафера гарантирует тебе возможность переспать с подружкой невесты, может, даже с двумя, не правда ли? Но я не слишком усердно готовился к событию — разве что подобрал себе первоклассные запонки, чтобы надеть на церемонию. Дженни, разозлившись на меня, заявила, будто я хочу все испортить, но это не так, мне просто лень. Сами посудите, мне платят за то, что я целыми днями что-то организую, составляю диаграммы, оцениваю риски, принимаю трудные решения и так далее. У меня совершенно нет желания заниматься этим в свободное время. Тогда Дженни настояла, чтобы Крейг стал вторым шафером. Его организаторский талант, склонность к трезвости и надежность представляли своего рода инь по отношению к моему ян. По мне так даже лучше — чем больше, тем веселее. Как я уже говорил, мелочная зависть и мир, полный воображаемых оскорблений, — удел девиц.
— Мне кажется, приятель, что мы должны разделить обязанности примерно так: ты находишь место, я обеспечиваю выпивкой, ты составляешь список парней, которых сочтешь нужным пригласить, а я обзваниваю их.
Крейг, похоже почувствовав облегчение, поправляет очки на носу.
— Звучит заманчиво. Как ты думаешь, что будем делать в субботу днем? Займемся стрельбой из лука?
Мы обсудили детали вечеринки, условившись о месте, меню, списке гостей и программе развлечений: решили, что днем будет пейнтбол, а вечером — дегустация вина, это, конечно, идея Крейга. Меня не очень интересует дегустация, хотя может получиться забавно, во всяком случае я уступил, потому что он согласился пойти потом во фривольный ночной клуб. Через час-другой вечеринка войдет в нужное русло: Мысленно вздохнув с облегчением, я чувствую удовлетворение и надеюсь, что Том не будет разочарован.
— Хорошо сработано, Крейг, дружище. Без тебя я не справился бы.
— О, никаких проблем, — вспыхнув, бормочет Крейг. Он не умеет принимать комплименты, наверное, редко их получает. Вдруг Крейга охватывает паника. — А как насчет речи?
— Насчет речи? — с невинным видом переспрашиваю я.
Дело в том, что, хоть я действительно искренне благодарен Крейгу за то, что он вытащил меня из весьма затруднительного положения, привнеся какую-то организацию в холостяцкую вечеринку, мне все же очень хочется произнести речь шафера самому. Дело в том, что я могу сделать это смешнее, чем он.
— Дело в том, что ты смешнее, — признается Крейг.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я смогу сказать скорее серьезно, чем смешно.
— Тетушкам понравилась бы твоя речь, — невозмутимо замечаю я.
— Да. И возможно, они просто умрут от потрясения, когда услышат то, что говоришь ты, но остальным гостям больше понравится твоя речь, чем моя.
Вот одно из многочисленных хороших качеств Крейга — он порядочный человек. Наверное, он догадался, что я ужасно хочу заполучить речь. И все же излишне проявлять слишком большую настойчивость.
— Мы можем разделить ее, — предлагаю я.
— Хорошая идея. Я буду зачитывать телеграммы и открытки, а ты будешь шутить и забавлять гостей.
— Договорились, — тотчас же соглашаюсь я.
Но прежде чем чокнуться и пожелать друг другу успеха, Крейг добавляет:
— Но мне, конечно, придется просмотреть твою речь заранее. Никаких ругательств, никаких откровений о бывших пассиях Тома, и ни в коем случае не упоминай о том времени, когда Дженни еще не была с Томом и пыталась заполучить тебя. Это дело прошлое.
— Хорошо, можешь положиться на меня, — усмехаюсь я.
— Нет, Джон, не могу. Даже ты сам не можешь положиться на себя, — произносит Крейг без тени улыбки.
Забавный парень.
Понедельник, 4 сентября 2006 года
Я изо всех сил стараюсь приехать домой с работы пораньше: говорю боссу, будто у меня назначена деловая встреча, отклоняю два предложения пообедать, одно из которых исходит от клиента — он не оплачивает мое время все двадцать четыре часа в сутки, но купил мою душу. Обычно мы обедаем вместе как минимум раз в неделю. Он довольно скучный, обладает скудным запасом из четырех шуток, которые периодически повторяет. К тому же он курит сигары, раньше я любила их запах, но со времени беременности запах сигар стал вызывать у меня тошноту. Он много пьет, и вечер неизменно заканчивается тем, что я вынуждена затаскивать эту огромную тушу в такси. Но это часть моей работы — изображать дружбу, чтобы клиент продолжал вкладывать в мою компанию сотни тысяч фунтов. Обычно, когда его рассказ приближается к вполне предсказуемой кульминации, я думаю о чем-то своем, более важном для меня.
Я вспоминаю, как мы с Питом повезли Ориол в токийский Диснейуорлд в прошлом году в апреле. Мне не хотелось везти ее в Диснейленд ни в Париж (погода там слишком непредсказуемая), ни в Америку, где процветает целлюлит, но я допускала мысль, что, если мы посетим Диснейуорлд в Токио, заглянем в пару храмов и увидим вишневые деревья в цвету, путешествие окажется вполне терпимым. Но какой сюрприз! Я потрясающе провела неделю в Токио с Питом и Ориол. Кто бы мог подумать, что поездка с четырехлетним ребенком станет такой приятной? Теперь именно воспоминания об Ориол, истерически хихикающей при виде сестер-монстров, о смешной гримасе на ее личике, когда она впервые попробовала суши, помогают мне выносить скучные обеды с коллегами и клиентами.
Во время перерыва на ленч я посылаю своего секретаря-референта Джулию купить дюжину гелиевых шаров для Ориол, так что мне приходится взять такси, чтобы доехать до дому. Когда я открываю дверь, мне в нос ударяет запах чего-то мясного, наверное запеканки. Из кухни, находящейся в подвальном этаже, доносятся звуки «Радио-4» и болтовня Ориол — хорошие признаки. Прежде, когда я возвращалась домой в первый день работы новой няни, она зачастую встречала меня уже в пальто, с порога протягивая заявление об уходе. Нельзя сказать, что Ориол ужасный ребенок, которым невозможно управлять, просто некоторые из этих молодых девиц недостаточно опытны, чтобы справиться с ее творческим темпераментом.
