— Конечно, беру, — подтвердил он. — Но доставка за ваш счет.
— Отлично.
Удивленная его бездушным подходом, Лори встала и прошла на середину комнаты.
— Объясните мне кое-что, Дэн. Вы высоко цените мечты. Но вас нисколько не взволновало то, что Розе будет не на чем играть.
— Это пианино не принадлежало ей. Оно было выставлено на продажу.
— Но вы ведь видели, как важно для нее заниматься музыкой.
Он сунул руки в карманы своих узких джинсов.
— Если игра на пианино настолько важна для нее, то она найдет, где играть.
— И вы не хотите помочь ей?
— Так же, как помогла вам ваша бабушка?
— Но она не помогла мне, ее подарок был совсем иного рода. — Хотя бабушка Брендон действовала из лучших побуждений, она не руководствовалась мечтами Лори. — Я не хотела быть пианисткой.
— Может быть, и Роза не хочет быть ей. Люди должны решать сами, что для них хорошо.
— Нет ничего плохого в том, чтобы подталкивать людей в нужном направлении. — Как, например, подталкивали его взять заем. — Если известно, что это, безусловно, к лучшему.
Когда Дэнис отошел от пианино и приблизился к ней, Лори вздрогнула, но не сдвинулась с места.
— А вы знаете, что для меня к лучшему?
— Возможно, знаю.
Он стоял совсем близко от нее.
— Возможно, я тоже знаю, что к лучшему для вас.
Она не успела ни опровергнуть его рассуждения, ни увернуться. Дэнис схватил ее за руку. Он держал ее не сильно, и ему было приятно, что Лори не вырывалась. После их первой встречи он постоянно вспоминал ее светлые, пепельного цвета волосы, глаза с золотистыми искорками, нежную кожу на шее и налитую грудь.
Дэнис абсолютно точно знал, что Лори не подходила для него. Она бы боролась с ним. Как и сейчас, она всегда бы думала, что знает то, что хорошо для других. Но, как и он, она была мечтательницей. Он не мог забыть того, как она заинтриговала его.
Дэнис заглянул в ее карие глаза. Она не испугалась его близости, не отстранилась от него.
— Вы никогда не улыбаетесь, — произнесла Лори. — Вы несчастливы?
— Иногда. А вы?
— Никогда, — ответ был автоматическим. Лори была независимой, сильной. Она могла позаботиться о себе и никогда не признавала поражения. Но внимательные серые глаза Дэниса заставили ее сказать правду. — Бывает, что я чувствую себя несчастной. Иногда смущенной и напуганной.
Его ладонь скользнула вниз по ее руке. Когда их пальцы встретились, Лори заставила себя не отдергивать руку. Хотя женское чутье подсказывало ей, что ситуация может выйти из-под контроля, Лори вложила свою руку в его.
Ее бледные тонкие пальцы контрастировали с его темной кожей. Ладони Дэниса были грубыми от тяжелой работы.
— Твои пальцы не на много длиннее моих, — произнесла она.
— Ты гадаешь по руке?
— Конечно, нет. А ты?
— Возможно.
Он поднял другую руку, и Лори вложила в нее свою, заметив блестящие рыжеватые волосы на его предплечье.
Держась за руки, они стояли на некотором расстоянии друг от друга. Казалось, что между ними возникла невидимая стена. Но когда Дэнис нагнулся и нежно поцеловал ее в лоб, эта иллюзия безопасности рассеялась. Теперь Лори видела, насколько они близки.
— Не нужно быть психологом, — прошептал Дэнис, — чтобы сказать, что ты самая сексуальная женщина из всех, которых я встречал.
Когда он произнес эти слова, она действительно почувствовала себя сексуальной. Сладкая истома разлилась по телу. Веки отяжелели. Истомленное тело жаждало Дэниса. Разум покинул ее. Хотя она понимала, что поступает неправильно, вся ответственность исполнительного администратора куда-то исчезла. Лори почувствовала себя женщиной. Женщиной, которая хочет мужчину.
Ее руки выскользнули из ладоней Дэниса. Медленно, нежно она гладила изображение на его футболке. Наконец ее руки сомкнулись на крепкой шее. Она потрогала густую львиную гриву. У Дэниса были роскошные волосы. Она рывком прижалась к его груди и поцеловала.
Лори ощущала жар тела Дэниса, твердость его мускулатуры, объятия рук, свежий запах кожи, особый вкус губ, биение его сердца, задающего ритм ее собственному, быстрый неконтролируемый ритм. Целуя Дэниса, она рисковала всем, ради чего работала. Нужно было остановиться, чтобы прекратить безумие.
Но когда она попыталась отстраниться, ей не удалось это сделать. Дэнис целовал крепко. Он так крепко сжимал ее тело, что они составляли вместе единое существо. До чего же он был силен! Она задыхалась в этих объятиях.
Когда Лори удалось наконец отвернуться, она тяжело дышала.
— Нам лучше остановиться.
— Еще не время, — он поцеловал ее в шею. — Вот то, что хорошо для тебя. И для меня.
Он поцеловал ее ухо, взял в рот серьгу и слегка потянул.
Экстатический стон вырвался у нее, но Лори заставила себя расцепить руки.
— Нет!
Когда она оттолкнула Дэниса, он разжал объятия.
— Нет, — повторила она, скорее, чтобы убедить себя, а не его.
Лори сознательно избегала смотреть в его горящие глаза и на неулыбающиеся губы. Связь с Дэнисом вызвала бы неприятности, которые она не могла допустить. Она почти физически ощущала взгляд маленьких поросячьих глаз мистера Мейсона, обвиняющего ее в непрофессиональном поведении. Она не должна была сближаться с Дэнисом. По крайней мере, если работа в кредитном обществе Винчензо что-то значила для нее.
Но его тело было таким теплым, таким приятным. Лори чувствовала, что если она не избавится физически от его присутствия, то вновь окажется в его объятиях.
— Я приготовлю кофе, — сказала она. — Со сливками?
— Нет, черный.
Лори провела Дэниса через холл в столовую. Этот поцелуй был глупой ошибкой. Она не была готова к нему, не могла понять его притягательности. Он стал еще одним элементом головоломки.
— Головоломка… — произнес Дэнис.
— Да, — Лори остановилась как вкопанная перед распахнутой дверью на кухню. Головоломка? Он что, читал ее мысли?
— На столе, — он указал на яркую картинку парусных гонок.
Когда Лори взглянула на изображение, ей показалось, что гребни волн искрятся под солнцем, шелестят паруса.
— Я люблю решать головоломки, — как можно суше ответила она.
— Но не в реальной жизни. Ты не любишь бывать в замешательстве.
— Точно.
Она поспешно выскользнула на кухню, уперлась руками в стойку бара и сделала несколько глубоких вдохов. Все шло не так. Она собиралась говорить с ним о займе в спокойной, логичной манере. Но сейчас она была вся в огне. Единственное, чего ей хотелось, — остаться с ним наедине. Снова прикасаться к нему, целовать его.
