Эти игры адвокатов, конечно, все отлично знают, но сравнивать гражданское судопроизводство с военным нельзя. То, что легко сходит с рук в гражданском суде, становится серьезным препятствием на пути осуществления правосудия среди военнообязанных. И ведь действительно, с самого начала предварительного следствия обвиняемому и его адвокату предписано присутствовать при допросе свидетелей.
– Напомните, пожалуйста, мистеру Джонсу, что его клиент – офицер военно-воздушных сил США и обязан подчиняться своду военных законов! – резко заметила Карли. – И даже если его подзащитный Смит демонстративно не желает присутствовать при допросе свидетелей, то должен хотя бы явиться ко мне для дачи собственных показаний! Передайте, что я жду мистера Джонса и его клиента в восемь утра во вторник.
– Непременно передам, мэм.
Вот так-то лучше! Теперь можно приступать к допросу свидетелей – сокурсников и приятелей семьи Смит.
* * *
К тому времени когда Карли закончила допрос свидетелей по делу об убийстве Элен Досон-Смит, за окном сгустились сумерки. Майор Сэмюелс закрыла папки с документами, убрала их в кейс и вышла из служебного кабинета, временно предоставленного ей в штабе базы военно-воздушных сил. Она заранее ознакомилась с показаниями сокурсников и знакомых четы Смит, данных ими полиции, но личная встреча с ними помогла майору Сэмюелс объемнее, точнее и детальнее представить себе убитую женщину, ее характер и привычки.
Прежде всего Карли отметила одну весьма существенную деталь: все знакомые Элен Досон-Смит отзывались о ней или восторженно, или недоброжелательно. Одни откровенно восхищались Элен, другие терпеть ее не могли, но никто, ни один человек не говорил об убитой женщине равнодушно. Причем интересно, что Элен восхищались не только мужчины, но и женщины.
Красивая, яркая, умная, способная, с сильным характером, Элен увлекалась верховой ездой и затяжными прыжками с парашютом. Лидер по натуре, она привыкла всегда находиться в центре внимания. Была душой любой компании и притягивала к себе людей. Соответственно вызывала зависть, раздражение, недовольство…
“Да, Элен Досон-Смит в скором времени дослужилась бы до звания генерала, если бы ее не убили”, – думала Карли, подходя к своей машине “эм-джи”, блестевшей от только что закончившегося дождя в свете уличных фонарей. Эту небольшую изящную машину Карли подарил дедушка в день окончания юридической школы, и с тех пор, не расставаясь с “эм-джи”, она проехала на ней несколько тысяч миль.
Карли открыла дверцу, села за руль и повернула ключ зажигания. “Эм-джи” заурчала тихо, как сытый ласковый котенок. Шесть месяцев назад, когда после окончания стажировки Карли вернулась в Монтгомери, дед посоветовал ей заменить эту машину на другую, более современной модели, удобную, с различными техническими новшествами, но она отказалась. Тогда он даже вызвался частично оплатить новую машину, поскольку зарплату Карли тратила в основном на содержание нового дома, который купила, решив начать самостоятельную жизнь. Но Карли, горячо поблагодарив деда, отказалась от новой машины. Она мотивировала это тем, что многие старые вещи не только не портятся со временем и не теряют своих качеств, а становятся дороже и ценнее. Этот разговор происходил при сиделке деда, и когда он ответил внучке весьма пикантной репликой, сиделка покраснела от смущения. А Карли, хорошо знающая повадки деда, лишь рассмеялась. Вспомнив об этом давнишнем эпизоде, она улыбнулась. Прежде чем отправиться домой, надо непременно заехать к горячо любимым деду и матери и провести с ними несколько часов. Тем более что сегодня вечером мать Карли, баллотирующаяся в палату представителей конгресса США на третий срок, устраивает коктейль, на который приглашены многие важные и влиятельные персоны. И долг Карли – появиться на коктейле и помочь матери принять гостей.
“Эм-джи” выехала из ворот, выходящих на Белл-стрит, прошелестев покрышками по мокрой мостовой. Во влажном воздухе витал горьковато-ореховый запах, издаваемый хлопкоочистительными машинами. Сколько Карли помнила себя, этот запах всегда стоял над городом, особенно сильный в такие, как сегодня, дождливые сырые дни, когда темные густые облака нависали над землей.
Через десять минут деловая часть Монтгомери осталась позади, машина свернула на Вудли-лайн, обсаженную высокими стройными кипарисами. Белые и ярко-розовые азалии на газонах сверкали в свете уличных фонарей. Отсюда начиналась дорога к родному дому Карли, где она выросла и где жили ее дедушка и мать. Всякий раз, когда Карли подъезжала к дому, ей казалось, будто она улавливает запах кукурузной водки, которую любил дедушка, и даже чувствует ее вкус. В сырую, промозглую погоду дед всегда предлагал внучке немного выпить, когда она заходила к нему в комнату и, сбросив туфли, удобно усаживалась в глубокое кожаное кресло возле его постели.
Карли явственно представила эту милую сердцу картину, и ее сердце гулко и часто застучало от предвкушения встречи.
Миновав Вудли-лайн и свернув на Мелроз, Карли доехала до конца улицы и остановилась. Перед домом было припарковано много машин. Окна красивого старинного двухэтажного особняка ярко сияли огнями. Светский прием уже начался.
Карли внимательно посмотрела на свое отражение в автомобильном зеркальце, достала губную помаду и подкрасила губы. Сегодня ей не удастся просто побродить по дому, пообщаться с дедом, поговорить с матерью. Надо присутствовать на приеме, много и любезно улыбаться, вести светские беседы. Такие приемы часто устраивались в доме, а сейчас, в самом разгаре избирательной кампании, происходили регулярно. Карли, поддерживающая мать, хорошо знала свои обязанности и прекрасно справлялась с ними. Прежде чем пойти к деду, много лет проработавшему судьей, она обязательно должна появиться в зале и встретиться с гостями.
Войдя в дом, Карли сразу же столкнулась с одним из молодых помощников матери, всегда присутствующим на подобных мероприятиях.
– Привет, Джексон! Рада вас видеть! – оживленно воскликнула Карли. – Похоже, сегодня у нас большой сбор? С кем на сей раз мне необходимо быть особенно любезной?
– Со многими, Карли, – улыбнулся Джексон. – А из особо важных гостей – с помощником губернатора штата, председателем совета директоров “Электрик” и репортером “Ньюсуик”. – И он обменялся с Карли понимающим многозначительным взглядом.
– Покажите мне репортера, – попросила Карли. Джексон склонился к ее уху:
– Вон тот, в сером костюме, который разговаривает с Паркером и вашим братом.
Гости с бокалами в руках оживленно беседовали, смеялись, перемещались по просторному залу, и очень скоро в одной из групп гостей Карли увидела мужчину в сером костюме – репортера из “Ньюсуик”. Он увлеченно беседовал о чем-то с Паркером Стюартом – хорошим знакомым Карли, занимающим должность помощника окружного прокурора.
