— Я не думал, что там будет столько знакомых, — извиняясь, сказал Стив, когда они ехали домой.
— Что ты, мне никогда не было так хорошо. Сказал бы ты мне заранее, что будет столько чужих людей, и я бы, наверное, отказалась поехать, но сейчас ни о чем не жалею. Правда, мне было весело. А твои друзья ничего не говорили по поводу того, что ты со мной?
— Хочешь знать, понравилась ли ты моим друзьям? — улыбнулся Стив. — Понравилась. Джек даже выразил желание тоже съездить в Россию, вдруг и ему так повезет.
Даша смущенно улыбнулась, ей было приятно это слышать.
— Джек — это тот милый толстячок?
— Да, — улыбнулся Стив. — Этот толстячок — ученый-историк. Он необыкновенно интересно и смешно излагает разные исторические факты. У тебя нет хорошенькой свободной подруги, которой нравились бы толстенькие историки?
— Не знаю, — задумалась Даша. — Вроде Юлька всегда неровно дышала к мужчинам в теле. Но у неё ребенок… Джека ребенок не испугает?
— Познакомим, а там пусть сами решают, испугает или нет. Вдруг там окажется ужасный ребенок?
— А ты не боишься, что моя Катька тоже ужасный ребенок? — хитро улыбнулась Даша.
— Твоя Катя — просто ангел. Ну, ангел с рожками, — добавил он. — Ребенок должен шалить и иногда не слушаться. Надеюсь, мы с ней будем дружить.
— Я тоже, — вздохнула Даша, и ей сразу стало грустно. Она скучала по дочери и волновалась за неё, хотя наверняка знала, что отец прекрасно с ней справляется.
"Надо будет домой позвонить", — подумала она.
Следующая неделя пролетела необыкновенно быстро. Голубые горы, Мельбурн, Золотой берег, Сиднейская опера, парк коал, прогулки по городу и окрестностям — всё это было навеки запечатлено в памяти и на фотографиях. Каждый день Даша и Стив проводили вдвоем, и каждый день становились ближе друг другу. Они оба не делали проблемы из того, что посуда с вечера оставалась не помытой или что ужинать порой было нечем. Посуда в таких случаях мылась утром, а ужин или был совсем легким — из остатков еды, найденных в холодильнике, или, наоборот, шикарным — когда они собирались и ехали ужинать куда-нибудь в город.
Как-то в один из вечеров Даша заплела Стиву множество мелких косичек. Приехавшая утром Саманта была просто в восторге, а её мать лишь презрительно хмыкнула, заявив, что Стиву пора бы уже вырасти. Назло бывшей жене Стив хотел даже выехать в таком виде в город, но Даша всё же убедила его косички расплести.
Бывшая жена Стива Даше сразу не понравилась, и чувство это было взаимным. Эмили, забирая дочь, сочла своим долгом предупредить бывшего мужа о том, что его новая пассия — вылитая аферистка, и у неё на лбу написано, что она ищет иностранного дурака, чтобы уехать из России, а потом обобрать его и бросить. Стив на эти излияния лишь рассмеялся.
В их последний вечер вдвоем обоим было грустно. Они не говорили о расставании прямо, но слова висели в воздухе. Сейчас Даша разговаривала по телефону с мужем, и Стив с тоской наблюдал за ней. Он не хотел завтра утром отвозить её в аэропорт. Он не хотел больше никуда и никогда её отпускать. Даже в самом начале его отношений с Эмили он не испытывал такого. Он вообще не помнил, чтобы когда-либо ему было так хорошо и легко с женщиной. А вот сейчас Даша разговаривает с дочерью. Смешная. Сразу меняются и голос, и манера говорить, Даша начинает улыбаться и как-то светится изнутри. Надо будет заняться переделкой одной из спален в детскую для Кати и еще узнать про детский сад. А еще выяснить, какие визы необходимо оформить для того, чтобы Даша могла приехать и спокойно жить здесь вместе с дочерью до тех пор, пока они не поженятся. В том, что он хочет жениться на Даше, Стив ни минуты не сомневался, хотя еще за несколько часов до первой встречи с ней они с Эрвином рассуждали, как хорошо быть свободными, когда ни одна женщина не претендует на твои время, внимание и кошелек. Теперь же он не хотел тратить ни первое, ни второе, ни третье ни на кого другого…
— Я тоже люблю тебя, малышка. Я скоро приеду. Целую, — Даша положила трубку и задумалась.
— Скучаешь? — обнял её за плечи Стив.
Даша кивнула и глубоко вздохнула, чтобы не расплакаться. Если бы ни Катька, она, не раздумывая, бросила бы все и осталась. На руке поблескивало колечко, которое ей подарил Стив, делая предложение. Даша догадывалась, что кольцо безумно дорогое, потому что, если судить по фильмам, то на помолвку кольца здесь дарят исключительно с бриллиантом. Стив вообще её баловал, он улавливал малейшие её желания, даже если она не решалась высказать их вслух. В один из дней, когда ему на пару часов пришлось отлучиться по работе, он вернулся домой с корзиной анютиных глазок, который Даша просто обожала. А ведь она упоминала о том, что любит эти цветы всего один раз, да и то вскользь, но он запомнил. Стив купил кучу игрушек и книжек для Кати, а также набор специальных австралийских масел для сауны Дашиному отцу и красивый платок, расписанный вручную, для её мамы. Потом ему пришлось покупать дорожную сумку, потому что в Дашин чемодан всё, что они купили, просто не помещалось.
После ужина Даша со Стивом сидели на заднем дворе и пили вино. Даше нервничала, её тяготило молчание. Ей хотелось говорить — всё равно, о чем, только бы не молчать, потому что когда молчишь, неприятные мысли сами так и лезут в голову, и хочется плакать, и становится страшно. Но вот только, о чем говорить, она никак не могла придумать и поэтому почти физически задыхалась.
В соседнем доме загремела музыка.
— Там…, - Стив не мог подобрать слово: — Party. Если хочешь, мы можем пойти, меня приглашали.
— Я не хочу, — покачала головой Даша. — Но если тебе хочется…
— Мне тоже не хочется, — грустно улыбнулся Стив.
У соседей отгремел Джастин Тимберлейк, и надрывно запела Селин Дион.
— Титаник, — сказала Даша, чтобы хоть чем-то нарушить молчание.
— Ты танцуешь? — встал со своего кресла Стив.
— Танцую, — кивнула Даша.
Это сложно было назвать танцем. Вернее, сначала они действительно танцевали, а потом уже просто покачивались, крепко прижавшись друг к другу. Стиву хотелось сжать любимую в объятиях сильно-сильно, но он не решился, боясь сделать ей больно. Музыка давно сменилась на что-то более ритмичное, но они продолжали стоять, обнявшись. Даша тихо плакала, уткнувшись Стиву в плечо, а он что-то шептал ей, сначала по-русски, но потом сам не заметил, как перешел на английский.
Утром Даша попросила Стива вызвать ей такси, чтобы попрощаться дома, а не в аэропорту. Стив долго сопротивлялся, но Дашины слезы заставили его согласиться. Прощание было тяжелым: Даша плакала, Стив держался из последних сил. Они оба уговаривали то ли друг друга, то ли себя самих, что это ненадолго, что скоро они навсегда будут вместе, но расставаться всё равно было тяжело.
