В какой—то момент она наклонилась, чтобы достать маленькие ножницы из аптечки, и ее халат соскользнул с одного плеча. Сердце Фрэнка высоко подпрыгнуло и опустилось. Он глубоко вдохнул. Только бы прикоснуться к ней. Всего один раз. Чтобы узнать, действительно ли она такая мягкая, как кажется.
Когда девушка вновь посмотрела на него, то, очевидно, заметила, как потемнели его глаза. Она смущенно залилась краской, затем поправила халат и затянула туже пояс.
— Вы так и не рассказали, почему сбежали с вечеринки Марвина, поинтересовался Фрэнк только, чтобы нарушить нараставшее напряжение.
Джина пожала плечами:
— Потому же, почему и вы. Вокруг лицемерные улыбки, пустая болтовня, сплошные амбиции.
Девушка замолчала, и Фрэнк заметил, как у нее трясутся руки:
— Вы в порядке?
— Интересно, сколько я смогу прятаться, пока они не заметят. Подруга обещала зайти ко мне домой и принести какую—нибудь одежду. Я не вправе просто так исчезнуть.
— Да, все слишком сложно, — согласился он.
— Верно.
— Простите, сложно только для вас или для кого—то еще?
Она отошла в сторону и начала укладывать медицинские принадлежности.
— Вообще—то для кого—то еще тоже. Фрэнк уловил волнение в ее голосе и заметил, как глаза девушки увлажнились:
— Эй, с вами все в порядке? Я не хотел бы расстраивать…
— Дело не в вас, а… — Джина помолчала, — в Марвине.
Фрэнк фыркнул:
— Вы лично знакомы со старым хитрецом, верно?
Девушка удивленно распахнула глаза:
— Вы тоже его знаете? Он пожал плечами.
— Да. Этот зануда вам надоедает? В этом проблема?
На ее лице появилась горестная улыбка.
— Он мне надоел. Но не в том смысле, в каком вы подумали.
Джина покачала головой и отвернулась, чтобы положить все в аптечку. Фрэнк заметил, что она что—то поискала на полочке, потом взяла какую—то вещь и спрятала ее в карман. Он уже собирался поинтересоваться, не украла ли она чего у Марвина? Может, у богача была какая—нибудь экзотическая паста, но девушка его опередила, спросив:
— А вам кто—нибудь принесет одежду?
— Нет, — признался Фрэнк, поднимаясь и следуя за ней в спортзал.
Интимность момента, вызванная их вынужденной близостью в ванной, была разрушена холодными просторами спортзала.
— Я собирался отправиться домой, чтобы переодеться, но, когда раздевался, то заметил, что в кармане нет ключей. Теперь, они, наверное, покоятся на дне бассейна. Придется за ними нырнуть, если не подвернется ничего лучшего.
— Может, все же кто—нибудь выручит вас?
— Да, это можно устроить. У моего старого родственника есть запасной ключ, но он живет не близко. Я сам не могу в таком виде разъезжать по всему городу, но, пожалуй, позвоню приятелю и попрошу об одолжении. А пока мне придется прятаться здесь. — Он на минуту отлучился к телефону, затем вернулся и подошел к батуту. — Хотите еще попрыгать?
— Нет уж.
— Мне показалось, вам было весело, — вкрадчиво сказал он.
— Прыгайте сами, — ответила она. — Обещаю не смотреть на ваше белье.
Он хотел заметить, что белья на нем нет и в помине, но решил, что это будет не самое оригинальное сообщение.
— Так почему вы не любите Марвина? — попыталась узнать Джина, направляясь к скамейке для поднятия тяжестей.
Так как сесть было больше некуда, Фрэнк запрыгнул на батут и удобно устроился на металлической опоре.
— Нельзя сказать, что я испытываю к нему абсолютную неприязнь. У него, безусловно, есть и достоинства. Например, в бизнесе этому человеку нет равных. Просто я, к сожалению, вижу его истинную сущность.
— А именно?
— В чем—то он настоящий приспособленец. Не хочу выглядеть в ваших глазах ханжой, но мне странно наблюдать за шестидесятилетним мужчиной, женатым в четвертый раз, причем, на женщине в два раза моложе его, который при этом еще умудряется бегать за каждой юбкой. — Фрэнк вздохнул с отвращением. — В прошлом месяце моя сестра приходила ко мне в редакцию. На руках у нее был годовалый малыш, и Марвин флиртовал с ней нон стоп.
— Что ж, некоторые женщины считают его обаятельным.
Фрэнк с досадой фыркнул:
— Скорее его банковский счет. Поверьте, будь у меня больше денег, я бы нашел им лучшее применение, чем платить алименты.
— Например?
— Не знаю. Можно помочь муниципальным больницам, или работающим матерям, которые не могут сидеть с детьми, профинансировать какую—нибудь научную разработку, да мало ли?..
— Какой вы правильный, — с некоторым сарказмом произнесла девушка.
Сухая нотка в ее голосе подсказала, что та ему ни капельки не поверила. Фрэнк не обиделся. Откуда ей было знать, что его действительно тревожат социальные проблемы, ведь они едва знакомы.
— Ну ладно. Тогда я купил бы остров. Она ухмыльнулась, встала и подошла к батуту:
— Можно присоединиться к вам?
— На острове? — Он лукаво улыбнулся и обвел широким жестом черную поверхность мата. — Пожалуйста!
Фрэнк протянул руку, чтобы помочь ей вскарабкаться, и тут же отвел взгляд в сторону, пытаясь не замечать, как распахнулся ее халат, обнажив гладкое бедро.
— И чем бы вы занимались на острове? Фрэнк соскользнул назад, увлекая ее за собой, пока оба не оказались на мате. Мужчина лег на спину и, положив руки под голову, мечтательно уставился в потолок.
— В первую очередь запретил бы вечеринки.
— Неплохое начало, — похвалила она, устраиваясь рядом. — А что еще?
— Бабочки и смокинги.
— А я считаю, что смокинги очень сексуальны, — промурлыкала она. Фрэнк покосился на собеседницу, но та продолжала невинно смотреть в потолок, как будто во фразе не было никакого намека.
— А вы можете запретить колготки и дефиле худосочных супермоделей, по сравнению с которыми мы все кажемся бегемотами?
— Конечно! И книги о взаимоотношениях полов. Их не будет в библиотеках моего острова.
— Вы их не признаете?
Он молча смотрел на девушку, ожидая, когда та повернется к нему.
— Для того чтобы понять, что двое созданы друг для друга, книги не нужны. Любовь либо есть, либо ее нет. И, если ее нет, то никакие книги не спасут положения.
Джина пристально посмотрела на него. Ее зрачки расширились.
— А вам знакомо это чувство? Вы нашли свой идеал?
Фрэнк не смог сдержать ленивой улыбки. Он протянул руку и убрал почти высохшую прядь ее волос за ухо.
— Спроси меня завтра, — прошептал он, незаметно переходя на «ты».
Когда смысл сказанного дошел до нее, глаза девушки вспыхнули.
Безумие! Они ведь совеем не знали друг друга. Но что—то между ними уже происходило. Оба явно находились на одной волне… Все это выходило за рамки банального физического притяжения, приятной прелюдии.
