— А я и завтра зайду, — спародировала этот тон и поставила еду на стол.
— Саша? — он поднял на меня глаза. — Что с вами случилось?
Я вовсе не для Тихомирова переодевалась, но комплимент сейчас очень бы поддержал мои внезапные перемены. «Раскатала губу!» Кактус во мне снова проснулся:
— Ничего! Если голодны — берите. И включайте уже Мединину. У меня мало времени.
Макс
«Это вообще законно быть такой красивой?» — вертелось на языке, но в последний момент вырвался неуместный вопрос: «Что с тобой случилось?». Я даже не знаю, как относится к Саше. Студентка? Подчинённая на работе? Кто вообще?
— Так мы смотрим или нет? — настойчиво повторила она.
Еще раз скользнул взглядом по утонченной фигуре, скромно окутанной чёрной тканью, и не удержался:
— Вам очень идёт это платье.
Александра стояла, насупившись как сыч, и пробубнила:
— Спасибо.
Чёрт этих женщин поймёт, что там произошло в голове, чтобы кардинально изменить настроение за пару минут. Я уступил ей своё кресло, а сам поставил рядом стул и нажал на кнопку «play». На экране появилась Вероника Мединина — смуглая брюнетка с четкими линиями скул и перекачанными губами.
— Приветики, мои кошечки. Вы смотрите бьюти-тайм с Вероникой.
Послышалось, как Саша фыркнула, и снова что-то недовольно прокомментировала.
— Мы ищем конкретное?
— Нет. Думал просто посмотреть, вдруг интересное что-нибудь всплывёт. Я уже проверил документацию, предоставленную «Империей красоты» — всё чисто. Жалоб от других покупательниц не поступало, кстати.
Девушка очень точно дополнила мою мысль:
— Для репутации фирмы было бы неплохо, если бы у Вероники действительно имелась склонность к аллергическим реакциям. Возможно, она скажет, делала пробу перед нанесением или нет.
Мы снова уставились на экран, время от времени ныряя рукой в пакетик с картошкой. Тем временем блогерша уже открыла баночку:
— Не забываем, что крем нужно наносить легкими движениями по массажным точкам.
Я всегда относился к работе серьезно, но в этот раз было очень тяжело сконцентрироваться и смотреть трансляцию. Неглубокий вырез платья чуть приоткрывал татуировку на ключицах, которую я заметил ещё в первый день знакомства с Сашей. Она не даёт мне покоя уже двадцать минут. Пришлось поставить видео на паузу и задать ещё один вопрос из разряда личных:
— Ты давно татуировку сделала?
— В семнадцать, а что?
— Просто спросил. В ней есть какая-то символика?
— Скорее нет, чем да. Две розы с шипами: симметрично и красиво.
«Розы с шипами — прямо про характер Саши», — мелькнуло в мыслях.
— Я тоже когда-то хотел, — признался я.
— А чего не набил?
— Засомневался. Да и адвокат с татуировкой…
— Что за пережитки прошлого? Я вот себя обязательно ещё набью. Жизнь у нас одна и нужно делать то, что хочется.
— Ты права. Может я ещё созрею.
Мединина покрутила крем перед камерой, и Сашка закричала:
— Стоп! Перемотайте, быстро!
— Что там такое?
Девушка схватила ноутбук и максимально близко поднесла к глазам, когда снова появилось изображение крема.
— Макс, это подделка!
— Ты уверена?
— Да. Я ведь тоже пользуюсь этим кремом. Смотри!
Она снова отмотала пятнадцать секунд.
— Естественный свет исходит от окна справа. Вот Вероника поворачивает баночку и надпись «Империя красоты» должна была попасть под лучи света, но буквы не дают отлива. А должны. Я завтра принесу свой крем и ты увидишь разницу.
— Такая мелочь может свидетельствовать о подделке?
— У юристов свои секреты, а у модниц свои. Как раз такие мелочи и дают возможность отличить копию от оригинала. Это как выбирать брендовую сумочку по фурнитуре.
Я тоже присмотрелся к буквам на экране, они выглядели матовыми.
— Директор сказал, что продукт был приобретен в самом крупном их столичном магазине, значит на полках есть подделки, если твоя догадка подтвердится.
— В целях экономии «Империя красоты» торгует подделками на самых себя? — снова Саша сняла с языка мою мысль.
— Всё возможно, хотя Усиков божился, что ручается за качество.
— Но…
— Да, Саша, толкать дешевку может кто-то рангом ниже и зарабатывать деньги себе в карман.
— Главный на производстве кто?
— Познакомимся. И тащи завтра свой крем сюда.
Сашка подставила свою ладошку, чтобы я дал пять. Я улыбнулся — мы часто делали этот ритуал с её дядей, когда проворачивали разные делишки в студенческие годы.
— Я же говорила, что мы сработаемся.
— А я и не отрицал. Всё ведь зависит от тебя, Александра.
Она догадалась, о чём я говорю, и перевела тему:
— Домой уже пора, меня Аристотель заждался.
— Я подвезу тебя.
В этот раз Саша не протестовала.
По дороге мы продолжили обсуждать «Империю красоты» и крем, а потом в мою голову пришла ещё одна занятная мысль:
— Интересно было бы узнать, что в составе того, что попало в руки к Веронике.
— Можно попробовать найти подделку и нам, — предложила Яблонская.
— Не получится. Продукт изъят со всех магазинных полок, а копаться на складах — сомнительная перспектива.
— Макс, а мы можем попросить у Медининой именно её экземпляр?
— Я попробую. Завтра утром свяжусь с её адвокатом, а потом, если получится, и с ней лично.
Мы подъехали, к тому месту, где я высадил Сашу в прошлый раз. Мне захотелось посмотреть на щенка, но я не стал напрашиваться в гости, боясь быть неправильно понятым. Девушка выскочила из машины, словно очень куда-то торопится.
— До завтра.
— Пока.
Прежде, чем скрыться из глаз, остановилась и посмотрела в мою сторону, а потом буквально побежала домой.
— Да что с нами происходит? Не понимаю, — шёпотом сказал вслед.
Сашка
Никогда и подумать не могла, что я настолько любопытная. Даже ночью плохо спалось — закрываю глаза и представляю, как мы с Максимом разоблачаем целую схему, построенную в «Империи красоты». Холмс и Ватсон, ей-богу! А утром впервые мне захотелось пойти в университет, ведь чем раньше я увижу Тихомирова, тем быстрее узнаю, удалось ли договориться с Вероникой о креме.
Ну, не всё так гладко, товарищи… На пару я внушительно опоздала, но Макс все равно улыбнулся. Гулко цокая каблуками, прошла на галёрку и заняла место рядом с Егором.
— Привет. Что за ребрендинг, Яблонская? — друг покосился на мою юбку-карандаш и белую блузку.
— Перемен требуют наши сердца* — процитировала строчку из песни.
— Эти твои перемены подозрительно совпали с приходом нового препода, — Егор снова шепнул мне на ухо.
— Да иди ты… дай послушать лучше!
— Вот об этом я и говорю.
Далее он оставил меня в покое, переключившись на соседку с левой стороны, а я пыталась вникнуть в лекционный материал. Как только пара закончилась, побежала к преподавательскому столу.
— Ну, что, Макс, есть новости?
Вместе со мной подошла и Демидова, чтобы заполнить журнал.
— Эдуардович, — тихо и настойчиво произнес Тихомиров.
— Что?
— Максим Эдуардович.
— А! Извини. Ну, что Максим Эдуардович, есть новости?
Ксюша неловко кашлянула, а я не выдержала напряжения:
— Ну, что ты смотришь? Я — племянница ректора: блат, коррупция, беспредел. Об этом подумала? А теперь бери свой журнальчик и топай.
Ксюха закатила глаза и ушла.
— Ну!
— Вариант попроще не подойдёт — Вероника уже выбросила банку.
Он принялся собирать бумаги в портфель, а потом направился к входу. Я побежала за ним, скользя на этих чертовых каблуках.
— Когда успела?
— Вчера вечером её выписали из больницы. Наверное, тогда и успела.
Наша парочка со стороны, пожалуй, выглядела комично: он уверенным шагом шел по коридору, здороваясь со студентами, а я кружилась вокруг него, словно двоечница с попыткой пересдачи. Мужчина резко остановился и повернулся ко мне, я даже врезалась в его плечо.
— Саша, мы можем обсудить это уже на работе.
